Сын повелителя сирот - Адам Джонсон

– Они в космосе, – сказал он. – Говорят, они наши враги, но вот они там смеются и бьют баклуши.

Он опустил антенну и взглянул на Чон До.

– Ты ошибся, – произнес он. – Ты ошибся – они делают это ради мира и чертова братства.

Чон До проснулся в темноте. Приподнявшись на локтях, он сел на койке, молча прислушиваясь – к чему? От его дыхания шел пар, заполняя пространство помещения. Были видны отблески воды на полу, переливающейся в такт качке корабля. Рыбий жир, вытекавший сквозь перегородку обычно черной струйкой, с наступлением холодов стал густым, молочного оттенка. Чон До почудилось, что в тени его каморки прячется человек, совершенно неподвижный, едва дышавший. Ненадолго он тоже задержал дыхание.

Ближе к рассвету Чон До снова проснулся, услышав слабый свист. Во сне он повернулся к корпусу корабля, представляя себе сквозь сталь открытое море – самое темное перед зарей. Он прислонился лбом к металлу, прислушиваясь, и кожей почувствовал глухой стук о борт корабля.

Наверху на палубе метался холодный ветер. Чон До зажмурился. Рубка была пуста. Чон До увидел очертания кормы и что-то серовато-желтое, подпрыгивающее на волнах. С минуту он всматривался в воду, пока не понял, что это их спасательная шлюпка с русского самолета. Там, где шлюпка была привязана к кораблю, лежало несколько банок консервов. Чон До опустился на колени и в замешательстве взялся за трос.

Второй помощник высунул голову из шлюпки, чтобы забрать оставшиеся консервы.

– Ой, – произнес он, увидев Чон До, но затем глубоко вздохнул и успокоился. – Подай-ка мне консервы, – попросил он.

Чон До протянул их ему.

– Однажды я видел, как человек сбежал, – сказал он второму помощнику. – И видел, что с ним стало потом, когда его вернули назад.

– Если хочешь, пойдем со мной, – предложил второй помощник. – Нас никто не найдет. Здесь южное течение. Никто нас не вернет.

– А как же твоя жена?

– Она сделала свой выбор и не изменит его, – ответил он. – Подай мне трос.

– А как же капитан и мы все?

Второй помощник потянулся и сам отвязал трос, а затем оттолкнулся от корабля. Подхваченный течением, он крикнул:

– Это мы – на дне моря. Ты помог мне это понять.

Утром ярко сияло солнце. Команда поднялась на палубу, чтобы заняться стиркой. И тут обнаружилось, что второй помощник исчез. Все собрались возле пустого ящика, где хранилась спасательная шлюпка и стали всматриваться в горизонт, но солнечные лучи мерцали на гребнях волн так, будто море покрылось тысячей зеркал. Капитан велел машинисту осмотреть каюту, но оказалось, что исчезла только шлюпка. На его вопрос, куда мог направиться второй помощник, лоцман лишь пожал плечами и указал на восток, к солнцу. Так они и стояли, пытаясь осознать то, что произошло.

– Бедная его жена, – вздохнул машинист.

– Ее наверняка отправят в лагерь, – произнес первый помощник.

– Они могут всех нас отправить, – заметил машинист. – Вместе с женами и детьми.

– Слушайте, – предложил Чон До. – Мы скажем, что он свалился за борт. Его смыло огромной волной.

До сих пор капитан молчал.

– В наш первый выход со спасательной шлюпкой? – спросил капитан после долгого молчания.

– Скажем, что волна смысла шлюпку, – показал Чон До на сети и буи. – Это мы тоже выбросим за борт.

Капитан стянул с себя шапку и рубашку и, не глядя, отбросил их в сторону. Он сел посреди палубы и обхватил голову руками. Только сейчас команду обуял настоящий страх.

– Я не смогу снова через это пройти, – прошептал он. – И отдать им еще четыре года.

– Мы скажем, что это была не волна, а кильватер южнокорейского контейнерного судна. Они чуть не потопили нас, – предложил лоцман.

– Давайте подгоним корабль к Вонсану и прыгнем за борт, чтобы плыть за беглецом, но он якобы утонет. Мы выйдем на берег, где отдыхает куча пенсионеров – свидетелей будет достаточно, – сказал первый помощник.

– Нет там никаких пенсионеров, – усмехнулся капитан. – Они просто говорят нам это, чтобы мы не опускали руки.

– Может, поискать его? – спросил Чон До.

– Как угодно, – ответил капитан.

Прикрывая глаза от солнца, Чон До снова стал всматриваться в волны:

– Выживет ли он? Справится ли?

Первый помощник подошел к нему.

– Бедная его гребаная жена.

– Без шлюпки и без него нам конец, – сказал капитан. – Если они вместе исчезли, нам никто не поверит. На палубе переливались на солнце высохшие рыбьи чешуйки. Капитан провел по ним пальцем.

– Если «Чонма» пойдет на дно, а вместе с ней и мы, – произнес он, – жены помощников получат пенсию, жена машиниста получит пенсию, жена лоцмана получит пенсию. Все они останутся живы.

– С новыми мужьями, – подсказал первый помощник. – А как же мои дети? Их, что, будет воспитывать чужой человек?

– Зато они останутся живы, – стоял на своем капитан. – Лагерь им не грозит.

– А если сказать, что это американцы вернулись и схватили его? – спросил Чон До.

– Что-что? – посмотрел на Чон До капитан, поднося руку к глазам.

– Они захотели отомстить, – продолжал Чон До, – и вернулись за парнем, который одолел их. Они снова захватили наш корабль и похитили второго помощника.

Капитан лег на палубу так, будто свалился со снастей и, боясь пошевелиться, пытался понять, не сломано ли что у него.

Он сказал:

– Если бы Пхеньян действительно думал, что гражданина его страны могут похитить американцы, он никогда бы не спустил им этого с рук. Развернулось бы такое расследование, что в итоге правда бы всплыла. Кроме того, нет никаких доказательств возвращения американцев – в прошлый раз нас спасло то, что эти идиоты дурачились с радиоприемником.

Чон До выудил из кармана визитку Джервиса с рельефной печатью флота США. Он протянул ее капитану.

– А что если американцы хотели, чтобы Пхеньян точно знал, кто именно напал на наш корабль и устроил нам взбучку? Это были те же самые моряки – мы все их хорошенько разглядели. Можно рассказать почти то же самое.

– Мы забрасывали ярусы, когда появились американцы. Они застали нас врасплох и схватили второго помощника. Поиздевавшись над ним, они бросили его акулам, – поддержал Чон До машинист.

– Да, – сказал первый помощник. – Мы бросили ему спасательную шлюпку, но акулы разорвали ее зубами.

– Да-да, – подключился к разговору лоцман. – А американцы просто стояли там со своими винтовками и смеялись, пока наш товарищ погибал.

Капитан изучал визитку. Он протянул руку, и ему помогли встать. В глазах у него мелькнул шальной огонек.

– А потом один из нас, – продолжил он, – не думая о себе, спрыгнул в кишащее акулами море, чтобы спасти второго помощника. Жестоко искусанный, он желал только одного – спасти своего товарища, героя Корейской Народно-Демократической Республики. Но было слишком поздно – растерзанный акулами второй помощник ушел под воду. Прощаясь с жизнью, он славил Великого Руководителя. Лишь в последний момент нам удалось втащить на борт второго члена команды, истекающего кровью, полумертвого.

Все внезапно замолчали.

Капитан приказал машинисту включить лебедку.

– Нам понадобится свежая акула, – сказал он.

Подойдя к Чон До, он взял его за шею и ласково притянул к себе, так что они почти столкнулись лбами. Никто и никогда не обходился так с Чон До, и ему показалось, что они одни на всем белом свете.

– Я выбрал тебя не только потому, что именно ты вложил эти глупые идеи в голову второго помощника, – сказал капитан. – И не потому, что у тебя на груди татуировка актрисы, а не настоящей жены, которая ждет тебя дома и зависит от тебя. И не потому, что в армии тебя учили терпеть боль. А потому, что никто никогда не рассказывал тебе, что такое семья, что такое жертва и готовность защищать своих до конца.

Широко открытые, спокойные глаза капитана были так близки, что Чон До казалось, будто они говорили с ним без слов. Рука на его шее была крепкой, непоколебимой, и Чон До стал кивать в знак согласия.

– Тебя никто не учил этому, но теперь я здесь, и я говорю тебе, что так надо сделать, это правильно. Эти люди – твоя семья, и я знаю, ты сделаешь ради них все. Осталось только доказать это, – произнес капитан.

Акула висела на ярусе целую ночь и одурела от предчувствия близящейся смерти. Когда ее вытащили из воды, глаза ее побелели, и на палубе она вяло открывала и закрывала пасть, словно пытаясь вдохнуть кислород и исторгнуть то, что медленно убивало ее.

Капитан приказал лоцману крепко держать руку Чон До, но тот заверил, что сам справится. Помощник с машинистом приподняли двухметровую акулу.

Чон До глубоко вдохнул и обернулся к капитану.

– Акулы, винтовки и месть, – сказал он. – Я сам придумал эту историю, но, мне кажется, вряд ли в нее кто-нибудь поверит.