Стоять в огне - Богдан Сушинский

– Именно об этой нашей совместной безопасности я и хочу поговорить с вами, гауптштурмфюрер, – процедил подполковник, жестом приглашая его садиться. – Только что я говорил с шефом гестапо. Обстановка, сложившаяся в нашем регионе, не может не волновать. Впрочем, для начала позвольте узнать, как чувствует себя наш общий знакомый – лейтенант Беркут?

– Общий любимец.

– Что? – не понял Ранке.

– Да это я так, назвал его нашим общим любимцем.

– Еще бы! Кажется, вы даже собирались пригласить его на чашку кофе?

– Господин подполковник, я не обязан докладывать вам о подробностях задуманных нами операций, которые к тому же полностью засекречены.

– Амбиции, гауптштурмфюрер, амбиции. А ведь я и не требую подробностей. Разумеется, вы подчинены соответствующему отделу Управления службы безопасности в ставке гауляйтера и Управлению службы безопасности в Берлине. Но все мы здесь служим рейху. Да и формально ваш отряд все-таки…

– Помню, господин подполковник. Однако согласитесь: нет уверенности, что через неизвестные нам каналы моя информация не попадет в сводки, которые передаются в Москву. Что же касается Беркута, то операция развивается успешно.

– Уж не хотите ли сказать, что успели встретиться с ним?

– Именно об этом и хочу вас уведомить.

– Простите?

– Я вступил с ним в прямой контакт.

– Интересно, как это вам удалось, гауптштурмфюрер? И когда? Ведь только сегодня…

– За час до моего приезда сюда Беркут побывал в крепости.

– И вы… упустили его?! – Ранке оперся обеими руками о стол и всем своим массивным туловищем подался к Штуберу. Лицо его побагровело. Он едва сдерживался, чтобы не раскричаться.

– Разумеется, – садистски улыбнулся Штубер. – Если бы мы не торопились вешать и расстреливать всех, кто попадается нам под руки, то давно имели бы в этих краях и мощную агентуру, и массу лояльного населения.

Слушая это, Ранке смотрел на него с едва скрываемой ненавистью.

– Я знаю, что, – наконец опустился он в свое кресло, – младшие чины СС порой позволяют себе разговаривать так со старшими офицерами вермахта. Тем не менее я просил бы вас…

– Мои извинения, господин подполковник, – произнес Штубер откровенно издевательским тоном.

– Но даже если забыть о наших взаимоотношениях… – все еще задыхался подполковник, – о виселицах все же уместнее говорить этажом ниже, в гестапо. Там вас лучше поймут. Если только… поймут.

– Поверьте, там я говорю то же самое. Жаль, что они не прислушиваются к моим советам.

Вслед за этими словами наступила неловкая, тягостная пауза, из которой – Штубер понимал это – им обоим нужно было как можно скорее выбираться.

– Как же он оказался у вас? – первым нашелся Ранке.

– Самым неожиданным образом. Пришел в крепость, поднялся ко мне в башню. Кстати, по документам он – оберштурмфюрер СС Ольбрехт. Советую выяснить, существовал ли такой на самом деле. Не хочется верить, что партизаны научились так искусно изготавливать фальшивые документы.

– Это мы проверим.

– Вместе с Беркутом приходил какой-то поляк в мундире вермахта. Только унтер-офицера.

– И Беркут уже знал о вашем письме? – теперь уже ехидно улыбнулся Ранке. Он почему-то усомнился в правдивости слов этого берлинского выскочки.

– Можете себе представить.

– А Лесич?..

– Очевидно, сейчас он находится в партизанском лагере.

Ранке опять хотел сказать что-то едкое, но в это время зазвонил телефон. Поначалу Штубер не вслушивался в разговор, но резкие вопросы, которые подполковник стал задавать своему собеседнику, заставили его насторожиться.

– Так где именно вы задержали этого идиота? Сколько их было? Отвез в лес и вернулся? Это что-то новое! Арестовать! Запросите его личное дело… Да, я сам допрошу. И постарайтесь, чтобы он заговорил даже о том, о чем никогда не знал.

Положив трубку, подполковник надолго замолчал, стараясь не встречаться взглядом с гауптштурмфюрером.

– Что-то случилось? Неприятные новости? – как можно безразличнее поинтересовался Штубер.

– Наоборот, самые желанные. Только что патруль полевой жандармерии задержал на шоссе при выезде из леса вашего водителя. Тот сразу же сознался, что отвозил в лес переодетых советских парашютистов. Один из них был в форме оберштурмфюрера, другой – унтер-офицера вермахта, третий – местного полицая. Все трое побывали в крепости. Если я правильно понял, тот, что в мундире оберштурмфюрера, и есть Беркут?

– Разумеется.

– И вы любезно предоставили в их распоряжение машину?

– Они «любезно» захватили ее в Залещиках. Этой машиной двое моих солдат отвозили Лесича. Беркут и его люди убили их, а водителя принудили везти их в крепость. Шофер должен был рассказать и об этом. Возле крепости они удерживали его как заложника. К сожалению, подробности я узнал только после встречи с Беркутом.

– Еще бы!.. – хмыкнул подполковник. – Там, в башне, вам было не до этого. Там вы спасали свою собственную жизнь!

– На войне это тоже иногда необходимо. Жаль, что я не знал, сколько их в машине.

– Операция в Залещиках – это все, что вам известно о действиях партизан Беркута в течение сегодняшнего дня?

– Пока все, – пожал плечами Штубер.

– А нам, уважаемый гауптштурмфюрер, известно, что прежде чем напасть на вашу машину, беркутовцы уничтожили троих полицаев, находившихся в засаде у соседей Лесича.

– Вероятно, эти полицаи напились до скотского состояния.

– Теперь это не имеет значения. Особенно если учесть, что сегодня же партизаны успели уничтожить агента гестапо и, кстати, давнего, еще довоенного агента нашей разведки – Кравчука. Причем уничтожили на пороге его собственного дома. И произошло это, заметьте, все в тех же Залещиках.

Штубер попросил разрешения закурить. Ранке молча пододвинул к нему пачку сигарет.

– У меня не было информации об этих акциях Беркута. К тому же он совершил их до нашей встречи и вне зависимости от ее последствий. – Когда Штубер прикуривал, рука, в которой он подносил спичку, мелко дрожала. Ранке заметил это. «Ничего, я заставлю тебя дрожать по-настоящему, – смерил его презрительным взглядом. – Не сейчас, конечно, со временем, я обязательно выберу нужный момент». А вслух сказал:

– Согласен: в лице такого человека лучше иметь союзника, чем врага. Тем не менее в крепости вы без особого труда могли захватить их. Сначала мы выведали бы у них все, что нам нужно, а потом повесили. На городской площади. Объявив всей округе, что с Беркутом покончено и что такая участь ждет каждого.

– Это не так просто было сделать, как вам представляется, – мрачно заметил Штубер.

– Но и не так сложно, как бы хотелось представить вам.

– Значит, истина где-то посредине, – демонстративно растянул губы в ироничной ухмылке Штубер.

– Ну хорошо, – развел руками подполковник, немного подумав. – Кого потеряли, того потеряли… Будем выкручиваться вместе. Вернемся к нашей операции. Какие у вас основания считать, что она развивается успешно?

– В принципе Беркут дал согласие на сотрудничество. Формально это еще никак не зафиксировано. Наоборот, он просил три дня на размышление. Однако уверен: ответ будет именно таким, какого мы ожидаем.

– А где гарантии, что он не поведет двойную игру?

– Исключено. Его группа возникла стихийно. Он – не профессионал. Я в этом убедился. И не имеет никакой связи с Москвой.

– Черти б их побрали, этих славян-фанатиков! – ударил Ранке ладонью по столу. – Откуда в них это?! Простите, кажется, перебил вас. Как считаете, есть у него связь с Москвой?

– Нет и не предвидится.

– Тем не менее это не мешает ему вести себя так, будто на него работает вся военная разведка русских. Что еще?

– Вам известно, что я брал для тренировки группу пленных. Вскоре вам доложат, что один из них бежал. Но пусть это вас не беспокоит. «Бежал» из машины мой человек. Агент по кличке Звонарь.

– Звонарь?! Но ведь именно его вы обещали заслать в отряд «Мститель».

– Ситуация изменилась. Дело в том, что Беркут и тот партизан, который был с ним, случайно, из разговора, узнали о пленных, на которых мы отрабатываем в крепости приемы рукопашного боя. Вот тогда я и подумал: «А почему бы одному из пленных не бежать? Немедленно, сегодня же…» Пленные, само собой, заперты в подземелье.

– Любопытный ход.

– Сейчас, именно в эти минуты, – он взглянул на часы, – от крепости отъезжают две машины. Спектакль разработан до мельчайших деталей. Дальнейшие инструкции Звонарь получит позднее. Руководит операцией Зебольд. У него есть опыт в таких делах.

– Согласен, Витовт – не новичок. И все же не нравятся мне ваши экспромты, Штубер. Агент подготовлен к операции крайне плохо. Как ему там вести себя, через кого поддерживать связь?..

– Ничего, все образуется. Это один из самых опытных наших агентов. А не воспользоваться удачно сложившейся ситуацией было бы грешно.