Трехрукий ангел. Предапокалиптический роман - Виталий Трофимов-Трофимов

Мухаррам и Парацельс направились в сторону корпускулярия, телохранитель шел в пяти-шести шагах позади них.

– Скажите, вы из тех политических консультантов, которые действительно разрабатывают определенные линии политического поведения, или из тех, от которых бывает много проблем?

– Наши общие знакомые разве не сказали?

– Они сказали, что хорошему человеку надо помочь. И тогда он уберется подальше…

Мухаррам улыбнулся:

– Со мной обычно не бывает проблем, если люди говорят то, что знают. А когда они меня обманывают, я очень расстраиваюсь.

– Вас так легко расстроить?

– Меня расстраивает Кашмир…

Парацельс поднес к лицу свой киберпротез. Сделав несколько пасов над проекционной клавиатурой, он разорвал локальную персональную сеть с охранником, чтобы остаться с Мухаррамом в приватном режиме. Позже он вызвал объемное изображение головы Воронова и список его контактов за последнее время. В основном ими оказались малозначащие торговцы, представители власти и участники литературных объединений. Заметал следы. Прорабатывать морфологию контактов придется несколько дней. Мухаррам записал данные на свою внешнюю память, «флешку» для мозга.

– Александр – интересный человек. Кажущаяся непоследовательность его действий отражает идеологию, которую он разделяет, но не признает. Весь этот биотехнологический прорыв вместе с кибернетикой, прикладной когнитивистикой и энерготехнологиями породил новую социально-политическую парадигму. Люди впервые получили возможность летать, сворачивать горы, ходить по поверхности Марса, дышать под водой, ловить зубами пулю. Кто-то преисполнен эйфорией и, страдая комплексом Прометея, пытается подарить людям бесконечные чудеса превращенной материи. Ад этих технолибералов – когда два сверхчеловека, усовершенствовавших себя с помощью разных гаджетов и апгрейдов, бьются друг с другом за вакансию уборщика улиц. Другие – конформисты. Я подарил им принцип содержательной умеренности, чтобы они ограничивали свое воображение и имели хоть какую-то твердую основу в вечно меняющемся и опасном будущем. Наша церковь прилагает усилия к тому, чтобы примирить технолиберальную и умеренную фракцию общества, но есть третья сила, которая не признает ни интересов одних, ни интересов других. Александр связался с радикальными гуманистами.

Мухаррам открыл доступные в Мультидомене аналитические материалы по радикальному гуманизму и, не читая, сохранил во внешней памяти.

– Это люди, которые убивают всех, у кого есть имплантаты?

– Радикальные гуманисты верят, что человек – высшее звено эволюции, а те, кто оскверняет свое тело имплантацией, становятся в меньшей степени людьми. Мол, их правами можно пренебречь ради торжества человеческой расы. Так что в каком-то смысле это новый расизм. Люди против сборной киборгов, клонов, гомункулов и инвитрумов. Хорошенький получается цивилизационный пасьянс.

– Значит, все будет серьезно? У него есть свой фан-клуб? – уточнил Мухаррам.

– Александр Воронов не является лидером в этой организации. Он даже не на том уровне, чтобы принимать какие-то решения. Настоящую опасность представляют люди, которые стоят за ним. Это не шайка доморощенных ванильных борцунов, которые расписывают здания революционными граффити. Специалист – человек, который связывает их с заказчиком из Европы. Чтобы защитить его, они пойдут на все. Потому что их ад – будущее, где человеку принудительно вживляют под кожу различные уродливые механизмы. Это те люди, что боялись штрих-кодов, цифровых денег, биометрических паспортов, камер уличного наблюдения, систем контроля дорожного движения, Мультидомена. И чтобы уничтожить такое будущее прямо сейчас, они пойдут на любые человеческие жертвы.

Оранжерея закончилась, и Парацельс с Мухаррамом вышли в корпускулярий, засаженный соснами, туями и елями. Фактически – лес, накрытый куполом. В центре возвышалась величественная золотистая спираль, уходящая за пределы полусферы. Объект Сигма был построен двадцать лет назад, и деревья, растущие здесь, показывали чудеса акселерации, заслоняя от наблюдателя небо и создавая для тех, кто прогуливался по лесу, атмосферу мрачной чащи.

Тропинка, ровно идущая сквозь оранжерею, в лесу начала петлять и делиться, умножая возможные варианты пешего отдыха. Где-то возле спирали пели птицы, воздух наполнялся озоном.

Посетителям этого было достаточно, чтобы не чувствовать себя потерявшимися. То там, то здесь появлялись группы людей, что-то обсуждавшие в тени деревьев.

– А вы знаете, мистер Алиенде, что есть субкультуры, которые перемещаются по нашему континенту только по переходам между корпускуляриями? – неожиданно спросил Парацельс.

– Еще есть морты. Они придумывают все новые вещи, которые могут тебя убить, и депрессируют на эту тему, собираясь в группы по трое. Еще есть «вторичники», так называемые вторичные люди. Они раз в неделю проводят сутки на помойке: питаются, ночуют, спариваются.

– Хишрак! Такое тоже есть?

– Сам видел…

– Очень, очень занимательно, – проворчал Парацельс.

Тропинка вела под уклон, и идти становилось значительно легче. Стараясь не ускорять темп, Мухаррам несколько притормаживал спуск. Его спутник тоже не торопился.

Когда они миновали холм и охранник, следовавший за ними, несколько отстал и пропал из виду, Парацельс коснулся предплечья Шухрата, заостряя его внимание.

– Один из людей, молящихся в нашей церкви, поведал старшему брату Хорхе о том, что из Движения радикальных гуманистов выделилась группа расово озабоченных товарищей, которая мотивирована к активным действиям.

– Чего они хотят?

– Источник не сообщил о точных целях, но о серьезности инициативы говорит тот факт, что группа предпринимает меры конспирации и почти полностью перешла в нижний мир. Также он поведал, что команда укомплектована нужными специалистами и внедриться в нее будет крайне сложно. Однако боевики нуждаются в оружии.

Мухаррам почувствовал ноющий зуд в правом предплечье. Отвернул рукав куртки и почесал руку, с неудовольствием заметив, что кожа отслаивается, обнажая углеродистый эпителий. Быстро расправил рукав и попробовал все же сфокусироваться на проблеме.

– Кто источник?

– Мой послушник работал с информаторами и добыл сведения о том, что частная нелегальная оружейная мастерская «Берингер и сыновья» получила крупный заказ на изготовление автоматических винтовок или чего-то в этом роде, – продолжал Парацельс, делая вид, что не расслышал вопроса. – Мы поддерживаем связь с владельцем через торговца оружием по имени Мацуо Ханиширо. Вы можете выступить как его замена, для подтверждения вам надо передать это сообщение с высоким уровнем шифрования.

По персональной локальной сети Парацельс переслал Мухарраму графическую картинку высокой сложности, похожую на ту, что он видел на месте аварии.

– Так кто источник?

– Разве это имеет значение? Вы же хотите найти человека с одним глазом?

Шухрат начал поиск по городской информационной сети. На улице Транзакционистов действительно находился магазин «Берингер и сыновья». Он занимался продажей коллекционных массогабаритных макетов оружия XX века. Были и современные образцы, взятые со складов, списанные и деактивированные. Магазин предлагал широкий выбор всем, кто купил коллекционную лицензию и заплатил взносы по страховкам.

Налогов как таковых в Антарктике не взымалось, поскольку не было государства. Поэтому вся лицензионно-разрешительная работа строилась на покупке прав, а социальная сфера держалась на сложной системе страховок, выплачивать которые можно было отдельно по отраслевым сферам услуг. Правила по приобретению, продаже и хранению огнестрельного оружия тоже оказались весьма либеральными. Это не противоречило преамбуле Договора об Антарктике, в которой говорилось о континенте как о территории мира, ведь речь шла не о содержании войск, а о самообороне. Из-за вольных Правил на этот счет оружием самообороны считались не только пистолеты, дробовики и автоматические винтовки, но и многие боевые имплантаты. Исключение составляли виды вооружений, которые использовались явно в военных целях и были конвенционно запрещены в зеленых зонах. Их называли третьей категорией в отличие от второй, служебной, допустимой в охранных структурах, и первой, гражданской.

В официальных документах «Берингер и сыновья» ничего не говорилось о торговле оружием, устав не предусматривал подобный род занятий. Не было у этой небольшой фирмы и дорогостоящей лицензии, которую могли позволить только монополисты.

– Фирма не вызывает подозрений… – констатировал Мухаррам. – Нелегальный завод?

– Я не знаю подробностей. Вам лучше спросить кого-нибудь в «A-Security», но только после того, как встретитесь с посредником. Учитывая ту спешку, с которой боевики проводят свои экспроприации, времени у вас не так уж много.