По чужим правилам игры. Одиссея российского врача в Америке - Гуглин, Майя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Иосиф! Это Майя, я тебе рассказывала! Майя, оставайся на месте, мы сейчас за тобой приедем. Где ты находишься?
Хороший вопрос. Аэропорт Кеннеди – как город.
– Сейчас узнаю. Перезвоню.
Выяснила свое местонахождение. Перезвонила. Через час они приехали, взяли меня на первую ночь к себе.
Они оба – генетики из Душанбе. Когда там начались беспорядки, подали документы на оформление статуса беженцев. Иосиф работу по специальности не нашел, устроился программистом. Тамара не работает. Пытается выучить язык, но пока не очень получается. Квартира маленькая, двухкомнатная. С ними живет мать Иосифа. Его сестра живет отдельно. Кстати, она врач, год назад окончила резидентуру, сейчас открывает собственный офис. Мне будет интересно с ней поговорить. Как удачно, она собиралась зайти вечером.
На книжных полках – стенограммы сессии ВАСХНИЛ 1948 года и Стругацкие.
Ужинали в японском ресторане. Суши – цилиндрики из риса с какими-то приправами. Рыба. Вино. Прошли ровно сутки, как я улетела из Москвы.
Приехала Ольга Горелик, сестра Иосифа. Маленькая. Яркая косметика. Большой могендовид на цепочке. С нею приехал её помощник, травматолог, из Склифосовского, тоже ищет резидентуру.
– Покажи свои бумаги. Резюме составлено неправильно. Во-первых, надо указывать адрес и телефон не в России, а в Америке. Они должны знать, что ты доступна. Во-вторых… долго объяснять. Яша, завтра принесешь свое резюме, пусть она посмотрит, как это пишется. Рекомендательные письма из России никто читать не будет. Рекомендации нужны только от американских лицензированных врачей…
– Где же я их возьму??
– Я напишу одно. Позвоню Марте, она напишет второе. То есть писать, конечно, будешь сама. Мы подпишем. Третье – не знаю, с ходу никто в голову не приходит. Надо подумать.
– Оля, но одно письмо должно быть от декана…
– Слушай, что я тебе говорю. Процедура давно отработана. Никто не будет вникать в твои особые обстоятельства. Все рекомендации должны быть из Америки, чтобы стоял адрес и телефон человека, которому они могут позвонить и проверить. Они этого делать не будут. Но письма не из Америки их не устроят ни при каких обстоятельствах. Это правила игры, и не пытайся их менять. Какие у тебя баллы за экзамены?
– 79 и 81. А это что-нибудь значит?
– Очень много значит. Для русской это, конечно, очень неплохо. У большинства наших – меньше. Фотографии есть?
– Зачем?
– На заявления наклеивать.
– Оля, но там же написано – желательно! Значит, можно без фотографии!
– Опять не понимаешь. Фотография – это лишняя возможность произвести хорошее впечатление. Ты что – урод? Пусть им будет приятно на тебя смотреть. Зачем терять шансы? Кстати, самый дешевый способ напечатать фотографии – с негатива. Сделай одну и попроси, чтобы тебе дали негатив. С ним идешь – Яша объяснит куда. Он нашел ателье, где печатают с негатива. Какая у тебя виза?
– Гостевая.
– Кто у нас еще по гостевой визе? Миша? Яша, можешь ему позвонить? Прямо сейчас.
– Алло, Миша? Это Яша. Тут девочка приехала из Союза с дипломом на руках по гостевой визе. Дай ей номер своего юриста, у которого ты делал рабочую визу. Письмо от американского работодателя? Оля, напишешь? Будет письмо.
Утром Тамара развернула карту и показала, какие достопримечательности можно посмотреть в Нью-Йорке. Национальная галерея. Аквариум. Статуя Свободы.
Только последнюю я и посетила. Не до живописи мне было. Я поехала к Оле в офис.
Брайтон-Бич
Нью-Йоркская подземка только частично идет под землей. Во многих местах она идет по земле или даже над землей – по грохочущему мосту на железных опорах. Короткая людная улица прямо под мостом. Это Брайтон-Бич. Самодовольная толпа валит по улице. «Стойте – идите» – надписи на светофоре. Толпе плевать. Кому надо, пусть стоит, а мы хотим идти. Машины ждут, не возражают. Привыкли.
За квартал до Брайтона начинается русская речь. На самом Брайтоне по-русски не говорят только китайцы, продающие зелень и креветок. Густой еврейский акцент. Провинциальный акцент. Почти Касриловка.
Брайтон-Бич вообще очень провинциален. Это вам не каменные джунгли Манхеттена. Продают русские книги. Русскую еду. Русские лекарства. Например анальгин. В Америке он запрещен. Как они обходятся без анальгина?
Смешение русского и английского на вывесках. Ностальгические названия ресторанов. Самые дешевые в Америке телефонные карточки – звонить в Россию. Наверное, жульнические. Я больше нигде таких не видела. В других городах продают карточки, по которым разговор с Россией стоит от двух до пяти долларов за минуту. На Брайтоне – 79 центов.
Русскоязычные газеты. Толстые, в основном состоящие из объявлений и рекламы. Работа. Жилье. Курсы по изучению всего. Юристы. Дантисты. Свахи. Настоящие русские газеты: «Известия», «Литературка». Билеты на концерт. Михаил Жванецкий – только на один день в Нью-Йорке! Гастроли МХАТа.
Брайтон живет на пособие. Еда покупается на талоны, которые дают бесплатно. Молодежь здесь, как правило, не остается. Она перебирается в американские районы. На Брайтоне оставляют родителей. Еврейские беженцы из Советского Союза. Национальный и религиозный гнет. Раньше это было просто. Теперь Россия – свободная страна. Хотите уехать? Езжайте в Израиль. Закон о репатриации обеспечит вам гражданство и материальную поддержку. Америка принимает теперь только тех, у кого здесь уже живут близкие кровные родственники. У меня таких нет.
Там, где кончается Брайтон-Бич, надо свернуть на Океанский проспект. Здесь друг за другом, во многих домах подряд – офисы врачей. Вот нужный мне номер дома. Поднимаюсь на второй этаж. «Доктор Горелик». Приемная для посетителей. Секретарь за стойкой. Несколько врачебных кабинетов, абсолютно стандартно-американских. Высокая полукушетка – полустолик для больного с выдвижной подставкой для ног. Раковина, обеспеченная, как все раковины в Америке, жидким мылом и бумажными полотенцами. Тонометр у изголовья кушетки. Он на длинном шнуре и высоком штативе, достает в любой конец комнаты. Офтальмоскоп. Отоскоп. Стол для врача. Над ними – дипломы в рамках. Один из них – в точности как мой, выданный той же комиссией в Филадельфии. Два стула, кресло. Вдруг больной придет с кем-то из родных, не стоять же им. Занавеска, чтобы отгородить кушетку с больным от комнаты и двери. Если кто-то заглянет в дверь во время осмотра, больному будет неприятно…
Оля явно гордится своим офисом. После резидентуры она работала на другого врача в его частном кабинете. Подкопила денег. Решила открыть свое дело. Работы еще не закончены. Что-то покупается, завозится, рабочие покрывают пол. Беру у Оли образцы резюме и рекомендательных
