По чужим правилам игры. Одиссея российского врача в Америке - Гуглин, Майя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какие проблемы, – говорит Оля. – Переезжай ко мне. Места много. И вообще, зачем ты собираешься в Кливленд? Оставайся в Нью-Йорке.
У меня голова идет кругом. Я не успеваю переваривать информацию.
Зашла купить мороженое. Меню: мороженое мягкое, диетическое, обезжиренное, низкокалорийное, без сахара…
– У вас есть твердое высококалорийное мороженое с высоким содержанием масла и сахара?
Китаец смеется:
– С высоким – нет, мэм. Есть с обычным.
Сфотографировалась. Карточка готова через пять минут. Прошу негатив. Но у них нет негатива. Это поляроидная техника.
– Это делают не так, как ты думаешь, – объясняет мне Марта полчаса спустя, – у тебя есть фотоаппарат?
– Есть.
– Покупаешь пленку. Просишь кого-нибудь, хоть Тамару, чтобы тебя сняли несколько раз в разных вариантах. Идешь в ателье и печатаешь. Выбираешь самый удачный снимок. И этот негатив отдаешь, чтобы напечатать столько фотографий, сколько ты будешь рассылать заявлений.
– А сколько надо рассылать?
– Чем больше, тем лучше. Можешь пятьдесят – пятьдесят. Можешь сто – сто. Понимаешь, ситуация очень изменилась за последние три-четыре года. Когда в резидентуру поступали мы, четыре года назад, нас буквально расхватывали. Американцы в резидентуру не шли. Там был жуткий недобор. Американцы стремились попасть в хирургию или узкие специальности. На терапию или семейную медицину конкурса не было. Баллами никто не интересовался. Только сдай экзамен! Правительство решило это положение изменить. Ведь потребность больше всего не в специалистах, а именно во врачах широкого профиля. Так называемое первичное звено. Было сделано очень много, чтобы привлечь американцев. Теперь они валом валят.
Марта с Западной Украины. Приехала лет пять назад с мужем и мамой. Дочка родилась уже здесь. С Ольгой познакомилась на каплановских курсах – это специальные очень дорогие курсы по подготовке к тем самым экзаменам. Но пособие беженцам платили такое, что они могли себе это позволить. Сдавали туго, обычно после нескольких неудачных попыток. Мартин и Олин курс был первым, где большинство сдало сразу. Они собрались через несколько дней после экзаменов и стали вспоминать вопросы и варианты ответов. Восстановили процентов семьдесят. И передали следующим поколениям. Какие-то задачи каждый год меняют, но далеко не все.
Она тоже кончила резидентуру, сейчас устраивается в частный офис доктора Цорика, тут же на Брайтоне. Цорик – бывший ленинградец, уролог. Сын у него стоматолог. Теперь вот они нанимают терапевта – Марту. К нему она мне и посоветовала обратиться за третьим рекомендательным письмом.
– Заочно, конечно, не даст. Придешь, он с тобой поговорит. Позвони мне завтра. Ты где живешь?
Я рассказала.
– Хочешь, перебирайся ко мне. От меня неделю назад ушел муж.
Муж Марты не смог найти работу по специальности. Водил поезда метро. Ушел в ортодоксальный иудаизм. Запретил на Новый год ставить елку – христианская символика. Они разошлись.
Вечером Иосиф перевез меня к Оле. Она тоже в разводе. Старшая дочка учится в колледже, живет в кампусе, домой приезжает на выходные. В её комнате я и поселилась. Младшей – пять лет. В квартире обитает еще Олина подруга с почти взрослой дочерью.
– Знакомься, это Майя. Как только кончит резидентуру, мы сразу ее берем кардиологом. Она в России сдала экзамены.
– Оля, можно я на одну минуту позвоню в Волгоград?
– Слушай, перестань спрашивать глупости. Если я тебе говорю, что ты можешь здесь жить – значит можешь делать все что хочешь. Вот тебе ключи от квартиры. Мы с утра до ночи в офисе. Да, забыла тебя спросить. Ты откуда вообще знаешь Тамару с Иосифом?
Мне неправдоподобно, сказочно везло в Нью-Йорке. Я боялась, что исчерпаю здесь весь лимит везения, отпущенный мне свыше на эту поездку.
Утром я составляла список – что надо сделать за день. Звонила Мише, Яше, Марте. Юристу – разобраться с визой. Рабочую визу можно оформить за полторы тысячи долларов. У меня с собой три, и неизвестно, сколько на них жить. Деньги уже летят. Фотографии, телефон – не все же время звонить от Оли, подземка – один жетон – полтора доллара, какая-то мелочь – то мороженое, то жареные каштаны. Билет на экскурсию к статуе Свободы. Карта Нью-Йорка. А нужна ли мне эта виза, я еще не поняла. Все вокруг считают, что я хочу остаться любой ценой. А я в резидентуру хочу. Не получиться – уеду. Никакие романтические истории о стрижке газонов, развозе пиццы и мытье посуды меня не привлекают.
Купила кодаковскую пленку на 12 кадров. Сделала фотографии. Фотограф Саша. Очень жалеет, что приехал из Союза. Кто же знал, что в России такое начнется. Да он бы там сейчас с его связями… В Америке так ни за что не развернуться.
Сколько фотографий заказывать? Заказала пятьдесят. Потом решила, что мало. Позвонила Ховарду – у него много моих фотографий – чтобы он с какого-нибудь из негативов заказал еще пятьдесят.
Еду к Иосифу. Он разрешил мне пользоваться компьютером в любое время. Звоню снизу из подъезда. Из домофона – голос мамы Иосифа:
– Кто там?
– Марианна Михайловна, это Майя.
Дверь запищала – значит, для меня ее отперли. Поднимаюсь в квартиру.
– Что это вы так долго ехали? Майя, опять вы что-то принесли! Перестаньте тратить деньги!
– Марианна Михайловна, я Тамаре и Иосифу – никто.
– Все люди сначала друг другу никто, а потом становятся мужем и женой.
– Но я же не могу стать для них мужем и женой.
Печатаю рекомендательные письма. Еду к Марте – показать. Что-то, конечно, не так. Морока с этими письмами!
– Не гневи судьбу, – говорит Марта. – У тебя все удивительно быстро идет. Я в свое время пешком обошла весь Бруклин в поисках кого-нибудь, кто подписал бы мне рекомендательное письмо. Свои же, русские, отказывали. Зачем им конкуренция? Пошли к Цорику.
Разговор с Цориком занял пять минут. Простые вопросы – откуда, чем занималась в России. Почему и зачем приехала – не спрашивает. Само собой разумеется. Ладно, пишите. Я подпишу.
– Доктор Цорик, как вы считаете, где у меня больше шансов – в Нью-Йорке или в провинции?
– Конечно, в Нью-Йорке, – говорит Марта.
– Конечно, в провинции, – говорит Цорик.
Марта звонит какому-то своему родственнику – американцу. Большой человек в программе. Тут доктор из России – она буквально упала с неба.
– Как звезда, – подсказываю я.
К сожалению, он ничем помочь не может. У них очень