Сказки для взрослых - Софья Арзуманян

Рожденный изначально с чистой и щедрой душой, тронутый стойкостью Панчали, царь Дхритараштра тогда сказал:

— Ты права, безукоризненная! За твое воистину царственное поведение я даю тебе три дара. Проси, что пожелаешь!

— Пусть мой муж Юдхиштхира станет свободным.

— Хорошо. Что еще?

— Пусть другие Пандавы тоже перестанут быть рабами.

— Хорошо. Что еще?

— Более ничего.

— Но ведь я дал тебе право высказать три желания?

— Жадность и азарт, как видно, ведут к погибели, — сказала гордая Панчали, хмуро глядя на мужей, — я ограничусь двумя желаниями.

— Да будет по-твоему! Вы свободны!

Вот так, когда сыновья Панду тонули, погружаясь в океан бесславия, эта царевна Панчали, эта жемчужина среди женщин, стала для них спасительной лодкой.

Но негодованию Дурьйодханы, Карны и Духшасаны, уже праздновавших победу, не было предела. Ведь царь своими руками отдал врагу завоеванное ими богатство!

Тогда Дурьйодхана предпринял последнюю отчаянную попытку вернуть победу:

— Это нечестно, ведь мы выиграли у Пандава на глазах у всех, и никто не заставлял его садиться за стол и делать эти крупные ставки. Он повел себя осознанно, как взрослый человек. Почему же наш выигрыш должен уйти от нас?

Среди толпы раздались возгласы одобрения: «Он дело говорит! Юдхиштхира пострадал из-за своей склонности к азартной игре!»

— Если уж вы хотите решить вопрос честно, — продолжал Дурьйодхана, — давайте сыграем в кости еще раз. Тот, кто проиграет, обязан будет удалиться в лес на двенадцать лет и вести жизнь отшельника, на тринадцатый год он должен жить, скрываясь, и если проживет неузнанным, вернется в город. Если он будет обнаружен, то вновь будет двенадцать лет жить в лесу.

Видя одобрение присутствующих, понимая свою вину, в состоянии безысходности Пандавы согласились, уповая на удачу.

Костяные зари вновь затрепетали в руке Юдхиштхиры. Затем, выпущенные из рук Шакуни, закружились в непредсказуемом танце на игральном столе.

— Ты проиграл, — холодно, как смертельный диагноз, провозгласил Шакуни.

— А!!! — послышалось отовсюду. Дурьйодхана, его друг Карна и брат Духшасана торжествовали.

Вдруг раздался громоподобный голос Бхимы:

— Я, рожденный от Бога ветра Вайю, за злодеяния по отношению к Пандавам, за унижение Панчали проклинаю тебя, Дурьйодхана, и обещаю: настанет день, и я в жестокой схватке убью тебя. Арджуна повергнет твоего друга Карну, а я убью Духшасану, а за то, что он сегодня тащил Панчали за волосы и кричал «Корова! Корова!», я напьюсь его крови! Я вижу эту картину как ясный день. Да исполнятся мои слова!

31. Блюдо-самобранка

Война войной, а обед по расписанию.

Пандавы в сопровождении брахманов, не желавших покинуть своих героев, отправились в лес. Пытаясь забыть о случившемся, о своем позоре, об унижении Драупади, они шли все дальше, углубляясь в непроходимую чащу.

«Как жить? Впереди тринадцать лет скитаний, но ведь с нами принцесса Панчали! Где взять кров и пищу? Может, лучше отослать брахманов домой и не подвергать их лишениям? — горестно думал Юдхиштхира. — С самого детства Пандавы просыпались под звуки раковин, барабанов, флейт, лютней и свирелей, всегда возлежали на мягких одеялах и шкурах антилоп. А теперь они не находят сна, слыша вой диких зверей! Что станет с Панчали? Ведь ее ножки привыкли к наимягчайшим коврам, а руки к утонченным драгоценным украшениям!»

Он с печалью наблюдал, как царевна Драупади предалась суровому аскетическому покаянию. Она постоянно лежала на голой земле, намереваясь продолжать это до тех пор, пока не придет расплата Дурьйодханы и Духшасаны.

Переживая за близких, Юдхиштхира решил спросить совета у старшего брахмана.

— Не горюй, Юдхиштхира. Боги не оставят тебя. Проси и тебе дано будет. Известно, что пропитание нам дается Тысячелучистым. Призови его себе в помощники, и он даст тебе ответ.

Видя, что брахман не шутит, Юдхиштхира, попостившись два дня, на заре вошел в воду и стал медитировать на бога солнца. Через некоторое время он почувствовал присутствие кого-то рядом, открыл глаза и с изумлением увидел блестящее как золото существо, которое в руках держало диск. От его сияния Пандав зажмурился.

— Возьми этот подарок, Юдхиштхира. Это блюдо-самобранка. В течение тринадцати лет оно будет кормить вас всех. Сколько бы пищи вы в него не положили, ее хватит на всех. Блюдо будет наполняться пищей каждый раз до тех пор, пока принцесса Панчали не поест из него. Но им можно пользоваться только раз в день. Через тринадцать лет тебе оно уже не понадобится, так как восстановится справедливость, и ты станешь царем Хастинапура.

С этими словами Сурья Дэва протянул Юдхиштхире диск, который в руках Пандава превратился в блюдо, прохладное и золоченое.

Дэва исчез, старший брат вернулся к своим близким. Вечером Драупади приготовила ужин из того, что принес с охоты Арджуна, добавив туда пару кореньев, найденных ею в лесу. Пищи едва хватило бы, чтобы накормить ребенка. Она положили все на подаренное золотое блюдо. Все присутствующие внимательно наблюдали за ее действиями. Драупади, как и положено по правилам гостеприимства, предложила первым попробовать еду старшему брахману. Он осторожно вкусил пищу, и, о боги, ее количество не уменьшилось! Панчали по очереди обходила с блюдом всех присутствующих, каждый ел вволю, а пищи становилось все больше. Голодный Бхима ел не за двоих, а за всех присутствующих вместе взятых, но пища в блюде появлялась снова и снова. Наконец, когда все были сыты, отведала еды и Панчали, после чего пища закончилась, и блюдо стало чистым, как если бы его тщательно помыли в реке.

Так божественным провидением Пандавы — любимцы неба — были спасены от голода.

32. Обезьяна величиною с дом

Вдруг земля задрожала, и перед Аладдином вырос страшный джинн огромного роста. Голова его была — как купол, руки — как вилы, ноги — как придорожные столбы, рот — как пещера, а глаза его метали искры. — Чего ты хочешь? — спросил джинн голосом, подобным грому. — Требуй — получишь.

Жизнь отшельников — Пандавов — шла своим чередом. Они вставали рано утром вместе с Солнцем, совершали необходимые омовения и обряды, а затем весь день посвящали подвижничеству, которое, как известно, является светильником жизни. Однако, если Юдхиштхира, проводя день в богоугодных беседах с брахманами, чувствовал себя как никогда гармонично и счастливо, его брат, рожденный от бога ветра, не мог долго усидеть на месте и часто отправлялся в путешествия по джунглям.

Однажды Бхима пошел побродить по безлюдному лесу и увидел поляну, на которой то тут, то там росли диковинные цветы: маленькие, ярко-красные с золотыми прожилками, с сильным и очень приятным запахом. Этот аромат разливался вокруг на много йоджан и пленял своими необыкновенными оттенками.

Бхима вспомнил, что об этом цветке когда-то говорили лесные отшельники: «Это маленькое дитя дикого леса источает божественный аромат и не вянет в течение года, после того как его сорвут». Бхима решил собрать букет для Драупади и тем немного смягчить ее тяжелую жизнь в изгнании. Ведь ее, принцессу знатного рода, привычную к роскоши, всю жизнь окружали живые цветы. Она и сама была похожа на темный лотос.

Бхима почувствовал, что цветочный запах усиливается за пригорком и побежал в том направлении. Он уже предвкушал увидеть картину, как печальная Драупади всплеснет руками от удивления при виде прекрасного алого букета и наконец улыбнется. Сын ветра легко перепрыгнул через ручей, весело вбежал на небольшой пригорок, раздвинул мощными руками густые ветви деревьев и… остановился как вкопанный. Прямо перед ним на солнышке грелась большая старая морщинистая обезьяна. Обезьяна выглядела такой старой, что, казалось, ей не одна тысяча лет. На ее голове красовалась золотистая шапочка. Она лежала безмятежно и спокойно, раскинув свой удивительно длинный хвост так, что загораживала проход по узкой тропинке, на которой стоял обескураженный герой.

Животное медленно и с достоинством повернулось к Бхиме и сказало человеческим голосом:

— Присядь, отдохни, юноша, и отведай со мной фруктов.

Бхима, будучи в великом удивлении, обратился к необычной обезьяне с почтением:

— Кто ты, если говоришь человеческим голосом? Ты злобный ракшас, обитающий в этих лесах? Тогда я готов сразиться с тобой. Если же нет, то пропусти меня. Я тороплюсь. Убери свой хвост с тропинки, ведь по правилам я не могу перешагнуть через того, кто старше меня.

— Ракшас? Ну что ты. Я всего лишь старая обезьяна, которой так трудно двигаться, что я не могу даже пошевелить хвостом. Если ты торопишься и не хочешь разделить со мной трапезу, подними мой хвост и убери его со своего пути. У меня нет сил для этого.