Я — убийца - Андрей Стрельников

— Думаешь, ты один такой умный? А чем я, по-твоему, занимаюсь целый месяц? Думаешь, это легко? Уже всех риэлтеров обегала! — Она опять вытерла слезы, уничтожив последние следы косметики. — Сейчас осень! В стране кризис! А домик летний, старенький. Желающих продать — море. Желающих купить — никого. Я же ради этого и отпуск взяла. Думаешь, я развлекаюсь? Приятно мне, что ли, от Таньки прятаться? Я же все понимаю, Макс. И Илюшку с пеленок знаю…

— Понятно, Кирюша, понятно. — Он кивнул, похлопывая ее по плечу. — Иди к себе, умойся. Иди, Кирюша. А я пока посижу, подумаю.

Глава 15

В мертвой тишине, нарушаемой тихим журчанием воды из крана, звон разбитой тарелки прозвучал взрывом. Осколки скользили по кафелю, отскакивая от стен и мебели, крутились, точно посредственные фигуристы.

Татьяна поднесла руки к лицу, потерла мальцами виски. Надо что-то с собой делать. Сначала — рубашка, сожженная перегретым утюгом. Теперь — тарелка. Она тщательно подмела пол, высыпала осколки в мусорное ведро и вышла на балкон. Рука, потянувшаяся было за сигаретой, нащупала в нагрудном кармане деньги. Она еще раз их пересчитала. Десять пятидесятидолларовых бумажек. Месяц домработницы равен четырем месяцам старшего научного сотрудника Академии педагогических наук. И нечего смеяться.

На телефонной тумбочке, под пачкой сигарет, лежала кипа квитанций за телефон, квартиру, свет. Лежали и деньги на все эти выплаты, а также ароматизированная розовая бумажка, на которой корявым почерком десятилетнего прогульщика было нацарапано: «Уезжаю на неделю. Готовить не надо. Заплати за квартиру и т. д. Привет. Костя».

Неделя… Татьяна прикурила одну сигарету от другой. Закашлялась. Успокоившись, глубоко затянулась и закрыла глаза. Вчера опять звонил Юра Лившиц. Место для Илюшки зарезервировано, но надо спешить. Еще немного — и руководство клиники вынуждено будет снять заказ. И даже брат Лившица ничем помочь не сможет.

Неделя… Этот парень из фитнесс-центра, Максим, — он обещал помочь в поисках Киры. Хорошо бы… Сказал — проблема трех-четырех дней. Вопрос, правда — найдет ли Кира за эти дни деньги?

Неделя… Татьяна решительно затушила сигарету, прошла на кухню и выключила посудомоечную машину. Вынесла в прихожую стул, достала чемодан, затем «дипломат». Взяла две упаковки по десять тысяч и положила их в свою сумочку. Трясущимися руками схватила зажигалку, с четвертой попытки, наконец, прикурила. Перед глазами возникло немытое лицо соседки — она нагло пожирала ее, Татьянину, колбасу и с задумчивым видом инспектировала содержимое ее же холодильника: что бы еще стянуть? И в эту грязь, мерзость, в этот ад должен будет вернуться Илюша? Нет. Татьяна взяла из «дипломата» и бросила в сумочку еще десять тысяч.

«Я отдам, — убеждала она себя. — Найду Киру — и отдам. И комнату эту вонючую обменяю на квартиру. Пусть однокомнатную. Пусть за городом — но обменяю».

Неделя… Она быстро переоделась, тщательно закрыла сумочку и, прижимая ее к груди, направилась к выходу. Перед дверью замерла. Потом опять достала «дипломат» и вернула туда десять тысяч. Выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Костина соседка, выходя из лифта, окинула ее таким долгим и внимательным взглядом, что Татьяне стало не по себе.

И в метро, и в трамвае она крепко прижимала сумочку к груди и то и дело ловила на себе тяжелые, неодобрительные взгляды, заставлявшие ее покрываться пунцовой краской. Весь мир, казалось, знал о том, что она сделала. Никто не высказывал этого вслух, но смотрели все так, что она начала себя презирать.

Возле подъезда своего дома Татьяна села на скамеечку к попыталась собраться с мыслями. Мысли плодились, рождались и умирали так быстро, что она не успевала ухватить хотя бы одну из них. Просидев так минут двадцать, Татьяна встала, бросила тоскливый взгляд на дом и, понурившись, побрела обратно, к конечной остановке трамвая. Минуг через десять появился трамвай; он сделал круг и остановился. Двери раскрылись, и из трамвая вышел Сергей. Он поднял голову и увидел жену.

— Танюша, — растерялся Сергей, — что ты здесь делаешь? — И, не дожидаясь ответа, сообщил: — Звонил из Тель-Авива брат Лившица. Сказал, что может удержать заказ еще четыре-пять дней, а потом — все. Придется ждать, как минимум, полгода.

— Покупай билеты, Сережа, — выпалила Татьяна на одном дыхании. — Я нашла деньги.

Сергей удивленно посмотрел на нее. Потом спросил:

— Где?

— У Кости. В долг взяла.

— Что, он так просто дал тебе двадцать тысяч? — В голосе мужа звучало изумление.

— Он же мне доверяет, — пожала плечами Татьяна; она отвела глаза, почувствовав, что опять начинает краснеть.

— Что же мы стоим? — засуетился Сергей. — Надо же срочно ехать за билетами! Илюху забирать!

Сергей схватил ее за руку и потащил к дому. Татьяна засеменила следом, безвольно опустив голову.

Глава 16

Максим вошел и направился к двери директорского кабинета. Вспомнив, что Бар неожиданно сорвался в отпуск и не оставил ключей, он прошел в свой закуток.

Везде было убрано, все сверкало чистотой. Максим усмехнулся, вспомнив, сколько потратил сил, чтобы приучить напарника убираться перед уходом. Что ж, игра стоила свеч. Он с удовлетворением оглядел сверкающий кафель стен и ковровые дорожки, словно только что доставленные из магазина. Дверь в теплую еще сауну была открыта, и оттуда тянуло густой смесью эвкалипта с пихтовым маслом. Тоже хорошо. Дальнейший осмотр был прерван негромкой, но настойчивой телефонной трелью.

— Фитнесс-центр «Три толстяка». Слушаю вас.

— Мне бы Константина Баргузова, — проверещал телефон голосом человека, не привыкшего произносить больше двух слов за раз.

— Константин Михайлович в отпуске, — заявил Максим.

— Он сказал, что сегодня приедет, — настаивал голос. — Мне он нужен. Срочно.

— Очень жаль, но ничем не могу помочь. Попробуйте позвонить ему на мобильный. — Разговор начал утомлять, поскольку не имел смысла.

— Пробовал… — протянул собеседник. — Никто не отвечает.

— Что ему передать, если появится? Кто звонил?

— Я… — На том конце провода задумались. — Он просил говорить об этом только с ним, но уж раз так дело повернулось… Я автожестянщик, из сервис-центра «Мерседес». Константин не захотел оставлять машину в центре, просил меня сделать все дома, в гараже. Не очень удобно, конечно, но мы договорились. Сделал-то я все давным-давно, а он машину не забирает. Получается, что мне свою некуда ставить, а ведь дожди уже. Так что передайте ему, пожалуйста: ссориться с ним я не хочу, но жду еще два дня — и выгоняю его «мерс» на улицу. Сколько можно? — Мастер явно выдохся после такой тронной речи; он сопел в трубку, пытаясь восстановить дыхание.

— Передам, — пообещал Максим и задумался. С чего бы это Костя бросил машину? На время отпуска — понятно, но человек говорит — давно. — Послушайте, а когда он вам ее… отдал? И что случилось? Почему не в сервис-центр?

— Отдал… Да давно, — выдохнул мастер и, набрав в легкие побольше воздуха, продолжил: — Месяца четыре назад. Накануне майских праздников. Как раз в первый выходной. Что случилось? Да не знаю. Левое крыло, капот — всмятку, фара — вдребезги. В центре требуют справку об аварии, а у него ее не было. Почему бы не сделать частным порядком, за деньги-то? Я согласился, а теперь вынужден свою «шестерку» под дождем держать.

— Ясно… — протянул Максим. — Как только объявится передам. Всего хорошего.

— До свидания, — с облегчением выпалил мастер.

Максим повесил трубку и продолжил осмотр помещений. Комната отдыха, массажные кабинеты, тренажерный зал. Все в полном порядке. Молодец, Серега. Можешь, если тебя заставить. Максим проверил бар, холодильник. Вспомнил о задней стенке гардероба, но посмотреть ее опять не успел. В дверь позвонили, и он включил видеофон. Сотрудники соседнего банка, в большом количестве. Черт, совсем из головы вылетело… У них же сейчас время абонировано. Максим открыл дверь, скорчил весьма радушную гримасу и поздоровался. Банкиры загалдели, не обращая, впрочем, на него никакого внимания. Протопали в раздевалку. Максим включил печку в сауне и насос — в бассейне, стараясь показать, что давно уже ждет гостей. Четверо просеменили в сауну, один зашел к Максиму, сделал заказ: пиво, рыба, минералка и так далее. Просто, привычно и толково. Клиент постоянный, ясно, что любит и ценит добрую баньку и хороший сервис. Типичный банкир новой — самой новой — формации. Руку тянуть не спешит, но и нос не задирает. Обращается на «ты», но и, представляясь, называет только свое имя. Вежлив, корректен, воспитан.

Максим приготовил закуски, откупорил бутылки и, пожелав клиентам хорошего отдыха, вернулся к себе. Сварил кофе. Раскладывая по полочкам все, что творилось в голове, машинально листал записную книжку. Баргузов… Ох, не прост этот совсем простой на вид тип. Ох, не прост…