Подсказок больше нет - Светлана Волкова

Кэт презрительно фыркнула и удалилась, насвистывая, точно пацанёнок.

— Давай, помогу тебе отнести макулатуру, — он взял у Риты рулоны и направился с ними в актовый зал, стараясь не смотреть на Носову, чтобы не выдать смущения.

В зале было полно народу. Ученики, начиная с восьмого класса и старше, безудержно галдели, кидались скомканными снежками бумажек, громко и азартно комментировали что-то, пялясь на экраны смартфонов. Костик положил рулоны на жёлтую фанерную трибуну, как просила Носова, и хотел было удалиться, даже не поинтересовавшись темой собрания, но тут… Тут произошло нечто такое, о чем он позже вспоминал, разбирая на малейшие составляющие и смакуя каждую мелкую деталь. Он увидел ЕЁ.

ОНА была необыкновенно хороша. Сидела в пятом ряду, разговаривала с какой-то невзрачной подругой, а Костик не мог оторвать от неё взгляда. Он, конечно же, видел красивых девочек, но эта была особенной. Светлые волосы, забранные назад, синий джемпер, джинсовая юбка, никаких украшений. Точёное личико, аккуратный маленький носик, какие-то необыкновенные глаза. Но самое главное — линия губ. Удивительный капризный изгиб, точный завершающий штрих немыслимого, неземного образа. Больше ничего и не надо. Никакой призывно расстёгнутой блузы, как у Носовой, никакого мини. Костик таращился на эту линию губ и не понимал, что с ним происходит. Всё перевернулось. Красоты в губах этой девочки было столько, что всё остальное представлялось лишним, отвлекающим: и грудь, очерченная одеждой, — важнейший, кстати, для одноклассников элемент, и попа, и ноги. Всё в ту минуту оказалось периферийным, незначимым, и Костику даже захотелось встряхнуть головой, чтобы сбросить наваждение. Он смотрел и смотрел на неё, пока она не заметила его настырный взгляд и не принялась что-то нашёптывать подруге, приставив ладонь к краешку рта. Костика будто обдало кипятком. Подруга-дурнушка (да рядом с ней — все дурнушки) быстро взглянула на Костика, продолжая внимать шёпоту красавицы, и вместе они прыснули каким-то неприятным дующим смехом, таким нелепым и уродливым. Он, конечно же, понял, что говорят о нём, и далеко не приятные вещи. Смех красивой девочки больно уколол его. Костик отвёл взгляд и уже хотел было гордо удалиться из зала, но Рита придержала его за рукав.

— Пялься, пялься, а трогать не моги. Она — кабанская.

— В смысле? — обернулся Костик.

— Ну, Кирюхина она. Девушка Кабана.

Ах вот, в чём дело! Костик почувствовал, как тысячи иголок впились в его ладони и ступни. Значит, она уже чья-то!

— Это Алиска Авдеева из параллельного. Кабан тебе ноги выдернет и зубочистки вставит, — нараспев проворковала Носова.

— Рит, не лезь, а! Хочу и пялюсь.

Дверь открылась, и вошёл директор Иван Матвеевич в сопровождении нескольких учителей. Зал притих. Пока те продвигались к трибуне, у Костика ещё было время что-то предпринять. Например, вразвалочку, как заправский матрос, прошествовать к выходу, ни разу не обернувшись на публику. Или сесть в последнем ряду возле Кэт. С ней можно поболтать, коротая время до окончания сборища. Или просто плюхнуться на любое свободное место, раз уж невольно в этом зале оказался. Заодно и послушать, о чём тут речь. Информация не помешает.

Но Костик выбрал самый гиблый вариант: десять шагов от трибуны — и он возле пятого ряда. Ещё мгновение — и сел в свободное кресло рядом с роковой красавицей. И тут же возникла мысль: как может быть свободным место рядом с такой девчонкой?

Он вжался в кресло, будто испытывал космические перегрузки или же встречный ветер пригвоздил его к дерматиновой спинке. Иван Матвеевич начал речь. О чём? Костик напряжённо смотрел ему в рот, но не понимал ни слова. Слева от него сидела ОНА, и присутствие Её бедра на расстоянии в пол-ладони от его ноги напрочь вымыло все остальные мысли из головы, заставив почти физически ощущать эти несколько сантиметров. Ему нестерпимо захотелось ещё раз взглянуть на её губы, но ведь так просто не повернёшь голову. А, собственно, почему нет? Он — джибоб, и делает, что хочет. Просто взять и повернуться вполоборота. И заговорить. Для джибоба это должно быть вполне естественно. Должно быть… Костика задела паскудная мысль, что он суррогатный джибоб, раз трусит взглянуть на девчонку. Ещё минуту он набирался мужества, потом медленно начал оборачиваться назад, якобы к Кэт, сам же пожирал глазами нежную розовую щёку соседки и аккуратное ушко, и светлый завиток у скулы. Просканировал эту волшебную картинку, помахал сидящей на заднем ряду Кате, чем немало удивил её, и принялся также медленно, как если бы у него болели все суставы, возвращать тело в исходное положение. И снова жадно впитывал глазами ухо, щёку, краешек губ, с бокового ракурса напомнивших ему маленького дельфинчика с глупой картинки на его давнишнем детском ранце. Повернулся лицом к трибуне и прикрыл веки, стараясь зафиксировать образ, найти ему постоянное укромное место в сознании.

— А кто это у нас спит? — послышался директорский баритон.

Зал взорвался хохотом, заставив Костика открыть глаза. Иван Матвеевич откашлялся и продолжил. Краем уха Костик уловил, что речь идёт о чём-то скучном: о преемственности поколений, о наставниках, о летней практике. Какая несусветная ерунда! Боковым зрением он заметил, что красавица вытянула ноги под сиденье кресла впереди. Он скосил глаза — так, чтобы она не догадалась, и залюбовался её икрами. Вот уж, действительно, в красивом человеке всё красиво: и губы, и глаза, и ноги. И имя у неё необыкновенное — Алиса. И запах головокружительный. Так пахнут, вероятно, эти, как их… эльфы… Юбка приоткрыла колени, конечно же случайно — Костик не сомневался. Ещё миг — и он уже не мог оторвать от них взгляда. И не в силах был вспомнить, что можно сравнить с таким совершенством — статую в Летнем саду, балерину Дега на календаре в комнате родителей, фламинго из недавнего документального сериала на канале «Animal Planet»…

До смерти захотелось снова увидеть её губы. Что ж, ещё раз помахать подруге Кэт? Костик повернул голову налево — вновь медленно, будто у него нестерпимо болела шея, и наткнулся на смеющиеся глаза необыкновенной соседки.

— Если ты хочешь смотреть на меня, то смотри. Я денег за любование не беру. Совсем не обязательно кому-то там махать, — она изогнула губки в улыбке, и на щеках появились очаровательные ямочки.

Костик вспыхнул.

— Я вовсе не пялюсь на тебя, вот ещё!

Девочка снова улыбнулась, и ему показалось, что он сидит перед ней абсолютно голый, а любая его мысль известна ей наперёд. Ну не ведьмочка ли! Он с вызовом посмотрел ей в глаза. Нет, какая же ведьмочка? Ангел…

Ангел накручивал на длинный пальчик мягкий локон и, в свою очередь, изучал собеседника.

«Как насекомое», — подумалось Костику.

— Ты новенький? Не видела тебя раньше, — прошептала она, осторожно взглянув на ораторствующего директора. — Я тоже недавно в этой стае, с сентября.

— А я совсем свеженький. Константин Рымник. А ты — Алиса Авдеева? — как можно более непринуждённо попытался спросить Костик, но вышло как-то сбивчиво. Даже имя выговаривалось с трудом.

Алиса промолчала. Тут только он заметил, что соседка очень сильно накрашена. Костик не любил размалёванных девиц и искренне не понимал, зачем таким красавицам, как эта девочка, уродовать себя тоннами штукатурки. Впрочем, ангелам всё позволено. Да и уроки сегодня закончились, наверняка у неё есть планы… Планы! Он почувствовал укол ревности. Конечно, у неё свидание после уроков, сомнений нет!

Так сидели они бок о бок до конца собрания, и Костик едва дышал. Наконец директор старомодно поблагодарил всех за внимание и терпение и жестом дал понять, что мероприятие закончено. Ученики с шумом потянулись к выходу, перекрикивая друг друга и скапливаясь в дверях, словно весенний ручей у водосточного люка. Костик вставать не торопился. Ему хотелось, чтобы Алиса пошла в коридор первой, а он бы последовал за ней, посмотрел бы на неё со спины, полюбовался затылком, плечами, талией. Он уже понял, что она примерно одного с ним роста, если не выше. Эх, была бы, как Кэт, ниже его, вот было бы круто!

Стоп! Джибобам всё равно. Женщины любого роста, возраста и социального положения мечтают о том, чтобы просто постоять рядом с джибобом.

…Попахивает раздутым самомнением и гордыней. Костик внутренне усмехнулся сочинённому только что постулату. Эх, если бы всё было именно так, как выдумывает голова!

Подружка-дурнушка встала, небрежно оправила юбку, прилипшую к толстым ягодицам, показала глазами Алисе, мол, догоняй, и направилась к двери. Та кивнула и повернулась к Костику. Сердце его застучало сильнее.

— Надоели эти собрания, правда?

— Это точно! — задорно ответил Костик, радуясь возможности поговорить с ней.

— Ты забавный. Рымник — так, кажется, или путаю?