Домино - Иселин Херманн

Часто она выезжала прямо в халате и в бигудях. Когда Зэт стал достаточно большим, чтобы его не клали спать в восемь часов, но все еще был маленьким, чтобы доставать до педалей, они с дедушкой создали отличную команду, где он работал глазами и руками, а дедушка — ногами. Так он научился водить машину. Уроки вождения, если так можно назвать эти поездки, были самым веселым временем, проведенным с дедушкой, который подумывал послать в министерство транспорта законопроект о том, что все должны учиться водить машину до того, как достают до педалей, потому что он, ко всему прочему, был твердо убежден, что тому, чему в жизни стоит научиться, надо научиться до 15-ти лет. С 12-ти лет Зэт уже доставал до педалей, так что дедушка просто сидел рядом. Ему было четырнадцать, когда он переехал в Париж. С тех пор он не водил машину. Тем не менее, он безупречно паркует автомобиль на площади Сен-Сюльпис.

В дождливую погоду устрицы просто необходимы. А к ним — шампанское.

Тогда, мне кажется, вам следует это заказать.

Устрицы заказывают по дюжине каждому.

Тогда, мадам, я считаю, вам стоит попробовать что-нибудь новое.

Вы чудовище! Вы пытаетесь на редкость неуклюжим способом рассказать мне, что испытываете отвращение к дарам моря? Какая невоспитанность!

А что, если я скажу, что это вопрос не воспитания, а религии?

Вы что, пытаетесь мне внушить, что вы исповедуете иудаизм? Знаете, Эрик, я не так глупа. Вы думаете, я не заметила, как вы, когда я сделала небольшой творческий маневр на дороге, охаяли Бога. И если вы из рода Давидова, то знаете, что нельзя произносить имя Господа всуе.

По-моему, я просто выругался, разве не так?

Ну, нет, там было что-то с Богом. Меня не проведешь.

Нам ничего не остается, как сказать коротко и ясно: вы плохо воспитаны и не умеете есть устрицы. И хватит об этом. Жалко, я так хотела устриц. Тогда я закажу половину омара, а вы закажете, что захотите. И полбутылки Puligny-Montrachet Premier. Cru.

Он заказывает то, что она хочет, а себе чашечку кофе. Она упрекает его в том, что он плохой кавалер, так как не захотел вместе с ней вкусить даров моря и выпить вина.

Мадам, может, нам стоит договориться, что вы делаете, что хотите, а я делаю свою работу?

Она уже немного пьяна, когда соглашается.

Он как-то слышал, что в любых отношениях роли распределяются в первые четыре дня. Они знают друг друга уже почти неделю.

Зато, когда он садится за руль, она спокойно дремлет. Устроился на работку! Эрик очень доволен. Старуха продолжает дремать, пока ее новый шофер сервирует ужин на подносе.

~~~

Токе получил новый заказ от издательства. Он никак не может дописать этот рассказ. Если бы мог, он бы его давно сдал. Странно, однако, что можно написать что-то, о чем мало знаешь. Нет, не так. Он все отлично знает, он просто не хочет это признать. Не хочет об этом думать. Понятно? Он ускоряет шаг, быстро идет вниз по бульвару и чуть не сбивает с ног маленького мальчика. От испуга мальчик расплакался. Токе вылавливает в своем кармане машинку «Lego». Это всегда помогает. Хорошо, когда есть запасы, которые можно использовать. Разве они существуют не для этого? Он может сесть в любимом кафе и начать рассказ, который заказало издательство, или он может зайти к Роз и посмотреть, дома ли она. Что выбрать? И так как Лулу пребывает в таком же состоянии, что и семидесятивосьмилетняя женщина в другой части города, Токе получает от Роз все, чего хочет. Это не сложно. Даже слишком легко. Это не заслуживается. Это дается — без знаков внимания, цветов и заботы. Страсть Роз одновременно радует и смущает его, потому что вызывает в нем лишь похоть. И ничего больше.

В холодильнике у Роз не так много еды, но у нее всегда есть сыр. Комте, Ля ваш ки ри, Рокфор. Роз любит сыр, а если Роз что-то любит, то она любит это сильно.

Когда они перестали заниматься любовью, она делает то, что делают женщины в семнадцать раз больше мужчин. Это все равно, что открыть кран с водой. Она рассказывает ему о новом нижнем белье, которое она только что купила и которое сейчас лежит на полу. Ты даже не обратил на него внимания! Она говорит, что скоро должна выйти на работу. Рассказывает о женщине, которая сидит с детьми и которая может присмотреть за малышкой, когда ее не будет дома. Ты ведь будешь платить, да? Если не знать ее лучше, то можно подумать, что Роз — идеальный стратег и тактик, так как задает этот вопрос именно сейчас.

Он гладит ее по спине. Конечно, я буду платить.

Роз продолжает жаловаться: мама не хочет с ней разговаривать до тех пор, пока она не скажет, кто отец Лулу. Опять. Он зажимает ей рот той же рукой, которой гладил по спине. Ей не обязательно объяснять, что такие вещи становятся очень интересными, и вот об этом уже знает сосед, а мясник наверняка знаком с их домработницей, и пошло-поехало.

Клэр говорит, что все люди на земле связаны друг с другом. Может, не напрямую, а через кого-то, но в этой цепочке совершенно точно не больше шести звеньев.

Да, вот видишь. Конечно, в какой-то момент его жена все узнает, но это надо тщательно подготовить и все сделать правильно. Речь идет об уважении… да, и к Роз, и к Лулу, и к его жене. Он считает, что это звучит порядочно и ответственно, и ему нравится эта часть беседы. И когда он все это говорит, он сам в это верит.

Но сколько еще времени пройдет? Она смотрит на него вопросительно.

Он пожимает плечами. Это нетрудно, даже если лежишь. Она отлично понимает, что передвигается по минному полю, и, чтобы не показаться слишком требовательной и обременительной, она начинает говорить о чем-то совсем другом.

Представляешь, я видела одну и ту же женщину на улице дважды за день. Ее трудно не заметить. Я уверена, что она актриса или что-то в этом роде. Она очень высокая, и на ней длинное красное, ярко-красное пальто. Ох, Токе, я бы так хотела быть на нее похожей.

Зачем быть дурной копией другого, когда можно быть оригинальной версией самого себя?

Ох, уж этот твой книжный язык!

Это не книжный язык, Роз. Ты такая, какая должна быть.

Да?

Только не надо задавать так много вопросов.

Да, но тогда я — это уже не я.

И это правда. Он перестает гладить ее по спине и начинает сожалеть, что слишком много говорил. Мне надо идти, шепчет он ей на ухо и высвобождается из ее объятий.

Нет, Токе, останься, хоть ненадолго.

Ты удивительная, говорит он. Обычно это действует.

Ты так думаешь?

Он кивает и пытается сделать вид, что он здесь. Если Роз обратила на нее внимание, да и он тоже, то сколько же мужчин и вообще людей это делают? Он смахивает муху. Но она продолжает назойливо садиться на него, пока он ее не прихлопывает. «Нельзя убивать мух в чужом доме», сказала ему бабушка, когда они однажды пришли на чай к одной из ее подруг. День никак не хотел заканчиваться, и он сидел и хлопал мух. Она сказала это только тогда, когда они шли домой, долго ничего друг другу не говоря. Сказала так тихо, что он смутился.

~~~

Время — десятый час, когда Зефир вставляет ключ в дверь.

Если бы я не была так уверена, то отказалась бы от спора с Виолетт о том, что ты сегодня садился в «Ягуар» около Сен-Сюльпис. Мы были в магазине у Сен-Лорана. Я, кстати, купила себе юбку. Ну так вот. Выходим, и тут Виолетт кричит: «Смотри! Зефир!». И действительно, если бы я не знала больше, чем она, я бы тоже сказала, что это был ты.

На что поспорили?

На жакет.

От Сен-Лорана?

Гм. Хотелось бы.

По-моему, это очень дорого? Он мог бы попридержать язык. Ну, и какие ты собиралась привести доказательства?

Ты что, думаешь, я настолько глупа?

Нет, совсем нет.

Во-первых, у тебя нет прав. Во-вторых, у нас нет никакого «Ягуара», а в-третьих, это выглядело так, как будто сын выгуливает свою дряхлую мать. В-четвертых, получается, что у тебя есть двойник.

Забавно. Он продолжает. И эти аргументы достаточно весомы для того, чтобы Виолетт сделала тебе подарок?

Опять. Ты меня считаешь дурочкой?

Я этого не говорил, я просто удивляюсь, что Виолетт была так уверена.

Да, но он действительно был на тебя похож. Никаких сомнений. Но я записала номер машины и проверила, что она принадлежит Жакинту Флёри, проживающему на улице Фобур Сент-Оноре.

Понятно. Поздравляю!

С чем?

С жакетом, конечно.

Кстати, звонили из клиники.

Зефир столбенеет. Наверное, что-то с моим увольнением.

Она была недостаточно профессиональна, та, что звонила. Спрашивала Эрика Токе. Я сказала, что ты позвонишь завтра.

Вот сейчас как раз та ситуация, когда нельзя спрашивать дальше. Нужно заговорить о чем-то другом. Поддерживать нейтралитет не только удел Швейцарии. Токе. От фамилии он не убежит. Он, правда, никогда и не пытался. Но как мадам Клавель его нашла? В телефонной книге три колонки с Токе, и он числится как Зефир Э. вместе с Манон. Тогда, когда он устроился на работу в Артман, он жил на улице Лалье и никогда не менял своего адреса в личном деле. Ну ладно. Не хочу сейчас об этом думать. Подожду до завтра.