Заговор в Уайтчепеле - Энн Перри

Питт молчал. Мрачные мысли, вихрем проносившиеся в его голове, вызывали у него страх.

– Вы когда-нибудь читали о Французской революции? – спросил Наррэуэй. – Я имею в виду ту, что произошла в тысяча семьсот восемьдесят девятом году, а не недавнюю, потерпевшую фиаско.

– Да, – кивнул Томас.

По его телу пробежала дрожь, когда он вспомнил, как школьный учитель описывал улицы Парижа, залитые кровью, стекавшей с эшафота, на котором стояла работавшая без перерыва гильотина.

– Большой террор, – не вполне уверенно произнес он.

– Совершенно верно, – поджал губы Наррэуэй. – Париж совсем недалеко от нас, Питт. Не думайте, будто подобное не может случиться здесь. В Англии достаточно неравенства.

«Неужели он говорит серьезно? – изумился Питт. – Разумеется, это преувеличение. Но даже если в его словах есть хотя бы доля правды, это ужасно!»

– Что вам нужно от меня конкретно? – спросил он, стараясь говорить как можно более спокойным тоном. – Скажите, что именно я должен искать.

– Мне от вас вообще ничего не нужно, – ответил Виктор с внезапно появившейся на лице гримасой отвращения. – Мне навязали вас сверху, и я не знаю, зачем и почему. Но раз вы здесь, я буду использовать вас так, как мне заблагорассудится. Я нашел вам жилье, относительно приличное для Спиталфилдс, а ваш домовладелец Исаак Каранский пользуется определенным влиянием в своей общине. Наблюдайте за ним, слушайте его и все запоминайте. Если узнаете что-нибудь достойное внимания, сообщайте мне. Я бываю здесь каждую неделю, в то или иное время. Сообщайте все сапожнику, который занимается починкой обуви в мастерской, расположенной рядом с этим зданием, а он будет передавать это мне. Приходите сюда, только если раздобудете важную информацию, – но тогда приходите обязательно. И запомните: лучше переусердствовать и ошибиться, чем недоглядеть и упустить что-то важное.

– Понятно, сэр.

– Хорошо, можете идти.

Томас поднялся и направился к двери.

– Питт! – позвал его вдруг новый начальник.

– Да, сэр? – Обернувшись, суперинтендант встретился взглядом с Наррэуэем.

– Будьте осторожны, – сказал тот. – У вас здесь нет друзей. Не забывайте об этом ни на секунду. Никому не доверяйте.

– Понятно, сэр. Благодарю вас.

Выйдя на улицу, Питт вдохнул полной грудью. После гнетущей атмосферы кабинета, пропитанной сладковатым запахом гниющей древесины, дышать свежим воздухом, пусть и с примесью навозного амбре, было подлинным блаженством.

Расспросы привели его в серый, узкий переулок в районе Хенигл-стрит. Он отыскал дом Исаака Каранского, стоявший на углу Брик-лейн, оживленной улицы, которая тянулась от массивного здания сахарного завода, увенчанного башней, до Уайтчепел-роуд. На стук в дверь никто не отозвался, и Томас, чуть подождав, постучал еще раз.

Спустя некоторое время дверь открылась, и на пороге появился мужчина лет пятидесяти пяти. У него было смуглое лицо с ярко выраженными семитскими чертами. Черные локоны волос перемежались с седыми прядями. Его глаза излучали ум в сочетании с добротой, однако было заметно, что жизненные обстоятельства приучили его к осторожности.

– Слушаю вас.

– Мистер Каранский? – спросил Томас.

– Да… – В низком, усталом голосе хозяина дома слышался легкий иноземный акцент.

– Меня зовут Томас Питт. Я только что приехал в этот район и ищу жилье. Мой друг сказал мне, что у вас может быть свободная комната, где можно остановиться.

– Каково имя вашего друга, мистер Питт?

– Наррэуэй.

– Хорошо. У нас есть комната. Пожалуйста, проходите и посмотрите, устраивает ли она вас. Она небольшая, но чистая. Моя жена отличается большой аккуратностью.

Исаак посторонился, давая Томасу пройти. Прихожая была тесной, и лестницу отделяла от двери всего пара ярдов. Всюду царила тьма, и новый жилец подумал, что зимой здесь, должно быть, холодно и сыро. Однако в прихожей пахло чистотой, свежестью, лаком и какими-то травами, что было для него непривычно. Это был уютный, семейный дом, в котором хозяйка поддерживала образцовый порядок.

– Вверх по лестнице, – жестом пригласил полицейского Каранский.

Питт стал медленно подниматься, и ступеньки скрипели под его ногами. Когда они оказались на лестничной площадке, хозяин указал суперинтенданту на дверь, и тот открыл ее. Комната действительно оказалась маленькой, с одним окном – настолько закопченным, что через него ничего нельзя было рассмотреть. Зато это давало пищу воображению. Можно было создавать собственные картины того, что находится за стеклом. В комнате стояла железная кровать, уже застеленная свежей простыней, поверх которой лежала стопка одеял. Имелся деревянный шкафчик с десятком выдвижных ящиков с причудливыми ручками, на котором стояли кувшин и таз, а на стене висело небольшое зеркало. Платяной шкаф отсутствовал, но к двери были прикреплены два крючка. На полу рядом с кроватью лежал сшитый из лоскутов коврик.

– Это мне вполне подходит, – сказал Питт.

У него возникло ощущение, будто он вернулся в далекое прошлое и вновь стал мальчиком, который жил в поместье. Вот отца уводят полицейские, а его вместе с матерью выселяют из егерского коттеджа в помещение для прислуги в вестибюле. Тогда они сочли себя счастливыми. Сэр Мэтью Десмонд пустил их в свой дом, хотя кто-нибудь другой наверняка просто выбросил бы их на улицу.

Томас окинул взглядом комнату и вспомнил бедность, холод и страх, – как будто все прошедшие с тех пор годы были всего лишь сном, а теперь настало время просыпаться и возвращаться в реальность. Стоявший в комнате запах казался ему на удивление знакомым. Он знал, насколько холоден пол, если ступить на него босыми ногами, какие узоры рисует иней на оконном стекле, как прохладна вода в кувшине…

Кеппел-стрит представлялась суперинтенданту каким-то фантастическим видением. Ему недоставало физического комфорта, к которому он привык, а еще больше – в неизмеримо большей степени – недоставало душевного тепла, звуков смеха, любви, ощущения уюта.

– Это будет стоить вам два шиллинга в неделю, – раздался у него за спиной голос Каранского. – Со столом еще шиллинг и шесть пенсов. Приглашаю вас разделить с нами ужин, если пожелаете.

Помня о том, что Наррэуэй говорил ему о положении, занимаемом Исааком в своей общине, Питт без колебаний принял приглашение.

– Благодарю вас, это просто замечательно.

Он достал из кармана бумажник и отдал два шиллинга за первую неделю, после чего вспомнил, что его новый шеф велел ему найти себе какую-нибудь работу, чтобы не вызывать подозрений.

– Я здесь никого не знаю. Где можно найти работу? – спросил Томас.

Каранский пожал плечами с выражением сожаления на лице.

– Трудно сказать. У нас тут идет борьба за выживание… Кажется, бог не обидел вас силой. Что вы готовы делать?

До сих пор Питт всерьез не задумывался на такие темы. Минуло уже много лет с того дня, когда он в последний раз прилагал физические усилия. Порой ему приходилось много времени проводить на ногах, но работал он в основном головой, особенно после того, как стал начальником управления на Боу-стрит.

– Даже не знаю, – развел руками Томас. – Каких-то особых предпочтений у меня нет.

По крайней мере, ему не придется грузить уголь на подъемную клеть, поскольку доки находились довольно далеко отсюда.

– Как насчет сахарного завода? – спросил полицейский после некоторой паузы. – Я обратил внимание, что он располагается вдоль Брик-лейн. Запах ощущается даже здесь.

Каранский поднял черную бровь.

– Вас интересует сахарный завод?

– Интересует? Да нет. Я просто подумал, что там можно найти работу. Производство сахара – процесс трудоемкий и требует множества рабочих, не так ли?

– О да, там трудятся сотни людей, – подтвердил хозяин дома. – Каждая вторая семья в округе имеет по крайней мере одного своего представителя на заводе. Он принадлежит человеку по фамилии Сиссонс. Этот Сиссонс владеет тремя такими заводами, и все они расположены в нашем районе – два по эту сторону от Уайтчепел-роуд, один по другую.

Питт почувствовал неуверенность в тоне Исаака.

– Это хорошее место? – спросил он как можно более небрежным тоном.

– Любая работа хороша, – уклончиво ответил Каранский. – Платят там неплохо. Рабочий день довольно длинный, и труд может быть тяжелым, но прожить можно, если соблюдать осторожность. Это гораздо лучше, чем умирать с голоду, а здесь многие голодают. Но не стоит особо рассчитывать на то, что вы устроитесь на завод, если у вас нет знакомых, которые могли бы помочь вам в этом.

– Я и не рассчитываю. Где еще можно найти работу?

Исаак посмотрел на него с удивлением.

– Вы что, не будете даже пытаться попасть туда?

– Я попытаюсь. Но вы ведь сами говорите, что не стоит рассчитывать…

В этот момент с лестничной площадки через открытую дверь донесся какой-то шум, и Каранский обернулся. Питт бросил взгляд через его плечо и увидел симпатичную женщину. Она была примерно того же возраста, что и хозяин дома, но ее волосы сохранили природный цвет, хотя лоб избороздили морщины нескончаемых забот и постоянной усталости. И еще у этой женщины был затравленный взгляд, как будто в ее душе навечно поселился страх. Тем не менее черты ее лица отличались изящной пропорциональностью, а в облике сквозило достоинство, которое жизненный опыт лишь облагородил, вместо того чтобы разрушить.