Что такое ППС? (Хроника смутного времени) - Василий Добрынин

«Поезд — представил он. Поезд летит под откос…».

Вагоны в щепу, или… Или, — Лок натянулся, — да, все равно, — в щепу!...

—  Ты, — непослушным, сухим от всплывающей горькой правды голосом, тихо спросил он, — Георгий, чего ты хочешь?

—  Об этом, — подумав, ответил Потемкин, — давай не сейчас. Тот?

—  О*кэй. Тот…

— Спасибо!

Потемкин поднялся.

«Это все! — сам себе сказал Лок, — Есть русское слово: на «И» и на «Ц»!».

В раздумьях Лок провожал Потемкина. Было, о чем ему думать… Потемкин уже много знал. Почти все…

«Камешек покатился, сойдет лавина!», — подумал Лок. Потемкин уже ушел.

***

— Честно сказать, — пожал руку Сошенко, — я ждал Вас, Андрей говорил. Значит, было все так. В ноябре, ко мне подъезжают ГАИ и сообщают, что к нам, на Москву, идет автобус, госномер такой-то, в котором через границу, скрытно, перевозятся деньги в валюте. «Нычка» внизу, в багажнике, в ведре с запчастями, гайками, прочей мазутной мелочью и накрыты тряпкой. «Информация точная, — говорят, — свой человек сообщил. Но мы-то что сделать можем? Мы ничего им вменить не можем: деньги везут в ведре — это не нарушение. А вот вывоз — другое дело! Но это парафия ваша». Все было так. Мы проверили, деньги нашли. Оформили.

—  Водители не «упирались»?

—  Нет. Не особо. Сказали: «Не наше!». И нам было видно — не их. Переписка к деньгам, была на вьетнамском. Мы объяснили: поскольку вы перевозчики, мы изымаем у вас. Они спорить не стали.

—  Сколько везли?

—  Одиннадцать с половиной в долларах США. Мы досмотрели автобус уже после их декларации. По полторы, разрешенных, они задекларировали. А остальные семь мы изъяли.

— Славик вам подсказал?

—  Я, если честно, не очень их знаю…

«Знает же!» — усомнился Потемкин, и намекнул, — Ну, похожий на Славика, так?

—  Похожий, — не выдержал, улыбнулся Сошенко.

—  Когда это было?

—  Четвертого ноября.

—  Спасибо, — сказал Потемкин. Он уже понял, где лежит то, что они с Локом ищут.

Зачем приходил Потемкин?

 — Да! — сказал Цупов и перевернул документ, над которым работал. В дверь постучали.

—  Добрый день, Николай Георгиевич!

—  Надо же! — удивился он, — Добрый… — и, поднимаясь, подал гостю руку.

Ему улыбался Потемкин.

—  Так заглянул, да, Потемкин? Попутно?

—  Попутно, товарищ полковник. Выходной. Чего бы ни заглянуть?

—  Даже так, выходные у вас там бывают?

—  Конечно!

—  Завидовать можно! У нас, — ты же помнишь…

— Я помню, товарищ полковник.

—  Ну, так присядь дорогой, присядь. Расскажи, как у тебя там в «Тантале»?

—  Привыкаю. Спасибо. По-моему — то, что искал.

— Да? А нам тебя не хватает, местами, Потемкин… А ты, — перейдя от улыбки к прищуру, проворчал полковник, — бывшего шефа за нос водишь! Неточности мне говоришь.

—  Провинился, — сказал виновато Потемкин, — а в чем — не пойму?

—  Ну, ты ж выходной.

—  Выходной.

—  А говоришь: «Попутно». Попутно — это же по пути куда-то!

—  К Лахновскому.

—  Боже! Зачем?

—  Узнать перспективы совместной работы.

Полковник хмыкнул…

— Но Вы же клиентов нам подогнали. Я Вам за них благодарен. Другие и сами приходят…

— Ага, вот о них я и подумал. Опер, даже если он взводный — он все-таки опер! Вот, — веер из трех фотографий, раскрыл и придвинул Потемкину Цупов. Штриховой фоторобот налетчиков. — Поможешь? — спросил он.

—  Распыляться? — не глянув, спросил Потемкин, — Товарищ полковник, с Буйновым не хочется спорить.

— Буйнов? Кто такой?

—  Вы не ошибаетесь — это певец. «Лучше уж никак, вместо как-нибудь!».

—  Всегда говорил — ты философ.

—  Ну, да, — улыбнулся Потемкин, — я помню. Только словом — немного другим называли…

— Да, бог с ним! Ведь в слове не форма важна, а суть!

— Так вот, все — правда: я выходной, еду к Лахновскому, а попутно — к Вам. А по эпизоду тому: скажите, концы наши — наших людей, я имею в виду — там есть? Реальные?

—  Реального нет ничего.

Потемкин вздохнул:

— Потерпевшие нас не понимают. Боятся, кроме всего и не доверяют, так? Водители, все что могли, рассказали. А если сообщники — подельников не опознают, так ведь?

—  Все так. Но, говоришь, за клиентов мне благодарен. И ты отзовись мне тем же. Ты у них должен быть свой: язык знаешь, в стране у них был: Разговори их по-людски, без протокола. Всем нужно одно — раскрыть! А ты — рядовым пешеходом, мимо? Да ты не такой, Потемкин!

Потемкин не возразил. Но ничего и не обещал.

«Чего приходил?» — попрощавшись, подумал полковник. Вернулся к работе, и замер, на пару секунд — фотороботов не было. Не то, чтобы всех, но из трех комплектов, осталось два.

— Владимир Иванович, — вызвал он заместителя, — выясни, как можно быстро: водители по эпизоду с вьетнамцами, — с кем они «ходят» сейчас? С теми же, с группой Лока? С охраной «Тантала»? Четко — «Да» или «Нет»! Задача ясна?

Полковник не верил, что обошлось без «наших», но вера или невера в следственной и судебной практике не принимаются. Только в Америке, где-то еще, — где есть суд присяжных.

«Потемкин, — подумал он, и улыбнулся, — ты что же, опять на медведя с кайлом?»

Это было. В сибирском Братске, когда поступал в ППС Потемкин, инспектор по кадрам направил запрос в Якутию — по месту прежнего жительства кандидата. Установка, рапорт и характеристики — все, чин чином, пришло. Но кто-то из честных сотрудников леспромхоза, в котором работал когда-то Потемкин, прислал, как в письме пояснил, «для исчерпывающей точной характеристики», вырезку из газеты о капитане Топтыгине. Героем, понятно, был кто… Районный корреспондент рассказал о том, что герой, глухой и холодной осенней ночью, спровоцировав экипаж буксира, организовал охоту на плывущего зверя. Удар кайлом в лоб медведя привел к тому, что зверь поднялся на палубу, всех загнал в кубрик. И гнал по реке Лене катер до тех пор, пока, у родной деревушки пленников, не посадил на камень и не утопил его. Все живы, но катер — вдребезги. Леспромхозу тем самым был нанесен серьезный материальный ущерб.

Может быть, кадровики посмеялись, но в органы МВД старшина Потемкин был принят. А с переводом последнего в Харьков, в пакет документов вложили и вырезку. Пожелали улыбки коллегам — украинским кадровикам.

В том, что Владимир Иванович, выяснив все, скажет «Да», Цупов не сомневался. Одно задевало: «Ну, неужели я так похож на нормального, предпенсионного и наивного, а, Потемкин?»

***

Всего в полстопы, да и то лишь одной ногой, ступил на порог посетитель, как секретарь, бригадирским голосом, осадил:

— Не приемный день!

Посетитель вошел:

— Передайте: Потемкин.

—  М-м… Потемкин, — включив микрофонную кнопку, сказал секретарь.

—  А чего мычишь? Приглашай!

—  Пожалуйста, — чуть ли не в полупоклоне, открыл секретарь дверь из тяжелого дуба. Два посетителя вышли оттуда, Потемкин вошел.

Лахновский поднялся на встречу, подал руку. Таков, в рамках нынешней этики, старый обычай — в открытых руках двух сторон, нет оружия.

— Что ж, — пригласил к столу Лахновский, — надеюсь, что время, ни Вы и ни я, не потратим напрасно.

—  Скорее всего, — согласился Потемкин.

—  А как, кстати, со временем? Вы не спешите, надеюсь?

«Птицын, — подумал Потемкин, — уже намекнул на мои выходные. Этот же, наверняка, звонил…»

— Слава богу, сегодня я не спешу.

—  Какой кофе предпочитаете?

—  На Ваш вкус.

—  А на Ваш?

—  Зеленый чай.

Лахновский коротко сделал заказ.

—  Предлагаю такую повестку… — сказал Потемкин. — Инициатива Ваша, значит Вы, — аккуратно, ладонью показал на висок Потемкин, — думали больше, чем я. Логично?

—  Логично, — кивнул Лахновский.

—  И картину, в деталях, сложили, обосновали доводы, после чего пришли к нам.

Лахновский внимательно слушал, кивая в такт правильной мысли. «Увлекся» — заметил Потемкин. Сделал паузу, и сказал:

— К сожалению, — он улыбнулся смущенно, — привычка есть, вредная…

Лахновский глазами — весь во внимание!

—  Знаете ли, курю…

— Пожалуйста, — Лахновский вынул из стола пачку «Мальборо», выбил щелчком два «ствола», и протянул Потемкину.

—  Давайте! — с благодарным кивком, сказал Потемкин.

—  …?

—  Доводы. Они же ведь есть.

—  Да. Мы понимаем нелегкое материальное положение нашей милиции и ее сотрудников. Сотрудничество по договору с вами, существенно поправит материальное положение и материально-техническую базу «Тантала» — первое. Взвод, Вы понимаете, будет полностью независим от госбюджета, который давно и надолго, пуст. А люди, в достойных условиях — и работать будут достойно. Так?

—  Так, — согласился Потемкин.