Романов. Том 4 - Владимир Кощеев

А с учетом того, что с моей брони идет прямая трансляция в уральский штаб Демидова, на руках Михаила II будет полно подходящего материала, чтобы смонтировать отличное кино.

После такой демонстрации ни у кого уже не возникнет вопроса, за что мне выдали высший орден.

— Княжич, мы входим в воздушное пространство Красноярска, — предупредил меня пилот по связи.

Это же показывала моя карта на стекле шлема. Контакт с центром поддерживался через военные спутники, к которым меня подключили специалисты Демидова. Волков обещал, что связь будет стабильной и точной, ничуть не уступающей системе наведения артиллерии.

— Понял, — отозвался я.

До моего выхода оставалось полчаса.

Позже я смогу подключить «Оракула» — сперва с Кристиной в качестве оператора. Но сейчас этого сделать было нельзя — нужно было ввести костюм в систему, а для этого оказаться в особняке. Но сегодня это было не критично. Хватит и армейских мощностей.

Тем более что роль «Оракула» для меня сегодня играет целый штаб Демидова, и такой массе специалистов пропустить что-либо очень сложно.

Люди Романовых остались в особняке Руслана Александровича. И хотя Коршунов очень долго спорил и ругался со мной, но им пришлось подчиниться. Рисковать ими я не собирался, в грядущем бою потери неизбежны, а я не хотел гибели своих людей.

Ситуация осложнялась тем, что царская армия не хотела лишних жертв среди гражданского населения. А вот Измайловы могли не беспокоиться о сопутствующем ущербе. Иначе царь просто сравнял бы город с землей, уничтожив как великого князя, так и всех его сторонников. А это значило, что Красноярск будут штурмовать — с огромными потерями.

Единственный выход, как предотвратить бойню — обезглавить великое княжество. И брат Татьяны Игоревны, который сейчас по информации царской армии находился в пути в Хабаровск, будет сбит в течение этого часа. А самого главу рода уничтожу я.

— Княжич, мы подлетаем, — услышал я и поднялся на ноги, шагая в направлении пока что закрытого люка. — Минута до высадки.

— Готов, — встав у выхода, отозвался я.

Передо мной открыли проем, я взглянул в розовое небо, и шагнул наружу. Потоки воздуха обхватили меня со всех сторон, тело набирало скорость стремительно. Я же сложил руки вдоль тела, устремляясь к земле.

Подо мной, укрытая туманом, находилась столица великого княжества. Стекло моего шлема позволяло охватить весь город, не щурясь от встречного ветра, и я знал, что кто-то в штабе сейчас сверяется с данными, воспользовавшись случаем.

Несколько секунд, и я уже мог рассмотреть стоящую на улицах технику. Измайлов постарался на славу — я не видел ни одного свободного от армейских машин перекрестка. Кажется, он стянул вообще все оставшиеся силы для своей защиты. Впрочем, ему это не поможет.

Скорректировав падение так, чтобы рухнуть на территорию резиденции великого князя, я внимательно смотрел по сторонам, оценивая ситуацию. Несколько десятков броневиков, наверняка забитых солдатами, охраняли периметр. Пара ракетных установок сторожила саму резиденцию. Пулеметы на каждом углу, снайперы на крышах и в ближайших башнях высоток.

— Княжич, — заговорил в шлеме оператор из штаба Демидовых, — скорость!

— Понял, — отозвался я, меняя положение тела.

До земли оставалось метров двести, когда я выбросил несколько лезвий, обрывая жизнь сидящих на крыше резиденции снайперов. Они даже не поняли, что их убило, просто дернулись в последний раз, и на том все кончилось.

Внутренний двор рванул мне навстречу, и я сгруппировался, прикрываясь даром. Приземление вышло громким и эффектным — подо мной взорвался бетон, разлетаясь мелкими обломками во все стороны. Я услышал чей-то крик, тут же взвыла сирена тревоги.

Мои ступни погрузились по щиколотку, и потребовалось приложить усилие, чтобы вытащить ноги из созданных мной ям. Справа сразу же застрекотал пулемет, но я спокойно принял очередь на щит, в ответ вскидывая свою винтовку. Один выстрел — один труп, пулеметчик дернул головой и завалился на свое орудие, а я уже развернулся в сторону следующей точки.

По мне стреляли со всех сторон, но я держал щит на одном и том же уровне, не позволяя ему слишком вылезать за пределы брони. Миллиметровой пленки поверх доспеха вполне хватало для сдерживания вражеского огня.

Солдаты падали один за другим, не в силах что-либо мне противопоставить. А затем сзади подкрался первый одаренный. Но он не знал, что за нами наблюдают.

— Сзади.

Развернувшись, я выпустил несколько пуль по врагу. Первая пробила ледяное копье, которое так и не полетело в меня. Вторая рванула водника за плечо, разворотив его вместе с покровом. Третья оборвала его жизнь, ставя точку в противостоянии.

Вытащив магазин, я перезарядился, все еще принимая на щит вражеский огонь. Кто-то швырнул мне под ноги гранату. А за ней еще несколько, но я лишь присел на колено, чтобы уменьшить воздействие на свой щит. Стекло не позволило вспышкам повредить мне зрение, а я быстро отстрелял магазин, после чего пошел в сторону дверей резиденции.

Со стороны ворот ревели двигатели, кто-то намеревался ворваться снаружи, и я, развернувшись, вскинул винтовку. Толстые ворота раскрылись, впуская броневик на территорию, и я выстрелил несколько раз, отвлекая внимание противника. А после силовой нитью рассек машину горизонтально.

Техника далась нелегко, но я продолжил путь в особняк, на ходу подбирая автомат уже погибшего красноярского солдата и магазины к нему. Со стороны резиденции по мне вели редкий огонь, но я его игнорировал, ожидая одаренных.

И стоило выбить двери силовым конусом, как меня тут же встретил сильный поток пламени. Но я влил чуть больше сил в свой таран и, заставив его крутиться, разворотил этим сверлом противника, сосредоточившегося на атаке.

Справа и слева по коридору затаились еще двое. Один ударил льдом, очень быстро наращивая на моем щите ледяную корку, второй ударил воздушными серпами, которые срезали с моего поля слои.

Выпустив оружие из рук, я позволил ему повиснуть на ремне, а сам ударил в ответ, окутывая обоих противников своими полями. Сжав кулаки, я заставил пленников своего дара съеживаться до тех пор, пока не услышал громкий треск. Выпустив обезображенные трупы, я продолжил путь.

Для разнообразия мне следовало