Дети аквамарина - Игорь Вереснев

— Нет-нет! Они такие же люди, как мы. С единственным отличием — они неуязвимы для любой инфекции, поражающей теплокровных. Зоонозные пандемии можно забыть как страшный сон.

Раймон подошла к креслу, села. Предложила:

— А теперь я начну отвечать на вопросы, которые вы пытаетесь сформулировать.

Последние сто лет история человечества больше всего походила на бегуна, наматывающего круги по стадиону. Приз в этой гонке — выживание, и соперник не знает усталости. Каждый его шаг — смертоносная эпидемия. Ответ — лекарства и вакцины, защищающие от болезни. Но едва он сделан, очередная бактерия, вирус или прион прорывает межвидовой барьер, и нужны новые средства защиты. Круговерть всё быстрее, быстрее, быстрее. Финиша у этой гонки нет, бегуну остаётся либо упасть замертво, либо вырваться из порочного круга.

Исследователи «Генезиса» такой выход нашли. Кислородный обмен на основе гемоглобина — залог существования всех теплокровных обитателей планеты Земля, их «родовая метка». Казалось бы, невозможно представить человека отдельно от алой крови, пульсирующей в его артериях и венах, от эритроцитов, доставляющих кислород во все ткани организма. Однако эволюции известен иной путь. Гемоцианин — функциональный аналог гемоглобина, белок, также способный присоединять и отщеплять молекулы кислорода. Он основа жизни многих отрядов головоногих, ракообразных, паукообразных, многоножек, и он же — убийца патогенов теплокровных. Если бы удалось получить гемоцианин человека, заменить «железную» кровь на «медную», это стало бы действительно непреодолимой преградой на пути инфекций — на сотни тысяч, а то и миллионы лет вперёд.

Исследования и эксперименты увенчались блестящей победой. Но гонка за выживанием на этом не закончилась. Шесть малышей, играющих в саду, были «детьми из пробирки» в буквальном смысле этого слова. Их зародыши собирали чуть ли не по молекуле, выращивали в искусственной матке от эмбриона до полноценного человеческого организма. Чтобы создать целое поколение, такой способ не годился. Требовалось модифицировать естественный репродукционный процесс. «Генезис» справился и с этим. В лаборатории Франка Ленартса создали векторный вирус, доставляющий в созревшую человеческую яйцеклетку необходимый генетический материал и встраивающий его в нужный участок ДНК. Медики Программы Сохранения Вида начали вакцинацию жительниц континента... Увы, благое намерение обернулось дорогой в ад.

— Синдром Винке — последствия ваших прививок, я верно догадалась?! — не удержавшись, перебила сопредседателя Дана. Прикусила губу. Согласно её блефу, она должна не догадываться, а знать это наверняка!

— Да, — Раймон не обратила внимания на оговорку. Продолжила рассказ. — За несколько поколений жизни в условиях нарастающего давления патогенного микробиологического фона организм людей внешнего мира превратился в настоящий коктейль из вирусных штаммов. Предугадать, каким будет иммунный ответ в каждом отдельном случае, невозможно. Вынашивание ребёнка-кианетика становилось для женщины смертным приговором. «Генезис» прекратил прививочную компанию, развернул полевой госпиталь, пытаясь спасти если не матерей, то хотя бы часть недоношенных младенцев.

Одновременно с этим я приняла трудное решение. — Лицо Фаусты Раймон не выражало никаких эмоций, словно пластиковая маска. — Если родительницами первого поколения кианетиков не могут быть женщины из внешнего мира, то ими должны стать горожанки. Я использовала всё своё влияние в ЕМА, чтобы продавить сертификацию новой версии «мультирекса» без дополнительных независимых тестирований. Конечно, наших мощностей не хватит, чтобы обеспечить вакциной всех женщин, хоть мы постепенно и увеличиваем охват. На первом этапе отбираются самые здоровые, активные, планирующие завести потомство. Если у нас появится десять тысяч детей-кианетиков, это уже будет победой. О том, чтобы передать технологию муниципальным фармзаводам, тем более — другим корпорациям, речи не идёт, разумеется. Всю правду о вакцине знает очень ограниченный круг лиц...

Сопредседатель запнулась. Признала:

— Недостаточно ограниченный, как оказалось. Создатель векторного вируса был категорически против массовой вакцинации в городах. Переубедить его я не смогла, попытка насильно удержать на Монтекристо закончилась плачевно.

Дана слушала как заворожённая. Снова посмотрела на садик, где воспитательницы выкатили на газон низенький столик с чашками и тарелками. Пикник на природе?! Подумать только! Малыши покидали песочницу неохотно, зато старшие девочки уже сидели за столом. А на столе перед ними — серый котёнок. Протянул лапку, намереваясь стянуть сэндвич с блюда. Воспитательница сделала замечание, девочка с синими кудряшками засмеялась, сгребла любимца в охапку, посадила на колени подружке, — на её собственных лежал, свернувшись калачиком, чёрно-белый. О том, что после этого нужно тщательно обработать руки антисептиком, — как минимум! — ей, видимо, никогда не говорили.

Дана с трудом оторвала взгляд от картинки, больше похожей на кадры фантастического фильма, чем на реальность. Подошла к столу, села напротив Раймон. Уточнила:

— Вы утверждаете, что эти дети не подвержены никаким болезням?

— Никаким инфекционным заболеваниям, — поправила та. — Но это не всё. Выносливость и приспособляемость у них значительно выше, чем у нас. Они никогда не столкнутся с канцерогенезом, жить будут по крайней мере вдвое дольше. Гемоцианин преподнёс много дополнительных бонусов.

Не удержавшись, Дана ударила ладонью по столу.

— Так какого чёрта?! Мы же не во втором тысячелетии живём, чтобы считать цвет кожи и крови важнее жизни и здоровья. Вместо того чтобы разводить секретность, об открытии надо трубить на весь мир! Все ресурсы планеты бросить на создание вашей вакцины! Штаты, Китай, русские — пусть этим займутся все! Каждый день рождаются тысячи детей, обречённых жить взаперти, дышать стерильным воздухом, пить дистиллированную воду, питаться синтетической пищей пополам с лекарствами, следить за календарём прививок и молиться, чтобы новый штамм не добрался-таки до них, — я говорю о купольных городах, не о внешнем мире! Все эти дети могли бы уже рождаться свободными хозяевами собственной планеты! Корпорация зарабатывает деньги на человеческом здоровье, это понятно. Но строить бизнес на выживании?!

Гневная тирада не произвела на Фаусту Раймон ни малейшего впечатления. Всё с той же маской безразличия на лице она возразила:

— Лично я не заработала на открытии ни цента. Программа Сохранения Вида изначально создавалась как бесприбыльный проект. Более того, все свободные деньги корпорации сейчас вкладываются в него.

— Тогда я не понимаю...

— Потому что я не сказала вам самое главное. И самое страшное. Гемоглобиновая кровеносная система матери и гемоцианиновая плода вступают в конфликт к концу второго месяца беременности. Гематоплацентарный барьер не может защитить организм женщины от отравления соединениями меди. Предположительно летальность составит двадцать — двадцать пять процентов. И в любом случае здоровье роженицы будет необратимо подорвано, забеременеть повторно она не сможет. Когда начнут рождаться кианетики, «Генезис» обнародует всю правду. Нас не простят, но, надеюсь, поймут. Я делаю ставку на материнский инстинкт. Конечно, и отказов