Лазутчик в цветнике - Дональд Уэстлейк

— А вы разве не из ФБР? — спросил я.

Он устало улыбнулся мне и ответил:

— Нет. Мы совсем из другого ведомства.

— ЦРУ? — предположил я.

Л, М, Н и О переглянулись и захихикали, услышав это, потом заерзали на своих местах. Можно было подумать, что я спросил, не бойскауты ли они. П, улыбка которого теперь выражала не только вселенскую усталость, но и вселенскую радость, ответил:

— Нет, мистер Рэксфорд, мы не из ЦРУ. Я очень сомневаюсь, что вы когда-либо слышали о нас вообще, — он покосился на четверку своих сослуживцев. — Верно, мальчики?

«Конечно», «Хо-хо», «Разумеется», — ответили они.

Эти парни и впрямь были бойскаутами, хотя и сами того не ведали. Я воочию представил себе, как они сидят вокруг костра и учатся вязать морские узлы. Все они наверняка посещали колледжи на Среднем Западе. И сумели их закончить.

— Ну, ладно, — проговорил П, опять очнувшись от дум, — вернемся к делу. Клуб «Парни с приветом» — вот что стало решающим очком в вашу пользу. Когда мы добрались туда, зал, разумеется, уже был пуст, но вчера вечером его сняла в аренду какая-то шайка, именующая себя «Светским клубом Южной стороны». Похоже, такой организации не существует. Кроме того, за аренду было уплачено наличными, а в довершение всего в гардеробе мы нашли какие-то крошечные пятна, вероятно, кровь. К утру у нас будет отчет из лаборатории.

Кто-то еще, кажется, М, проговорил:

— И хвосты, шеф.

— О, разумеется, — ответил П — Эли Злотт и миссис Элли Баба находятся под постоянным наблюдением, но оба умудрились незадолго до полуночи уйти от слежки. — Он улыбнулся с легкой грустью и добавил: — Как и вы сами.

— Да уж и не говорите, — ответил я.

— Мы их ждали, но они потеряли нас, — вставила Анджела.

П вымученно улыбнулся и спросил:

— Что?

— На площади Колумба, — пояснил я. — Они как-то исхитрились нас упустить. Двое в синем «шевроле». Мы остановились, как только заметили, что их нет, и прождали минут пять, но они так и не появились.

— Больше ждать было невозможно, — подхватила Анджела. — Мы не хотели опаздывать на собрание.

Л, М, Н и О снова захихикали и заерзали. П взглянул на них, и его глаза весело блеснули.

— Давайте, пожалуй, не будем говорить об этом ребятам с Фоули-сквер, парни, — предложил он.

«Хо-хо», «Хи-хи», «Разумеется», — ответили следопыты, а я сказал:

— Я хотел, чтобы ФБР было поблизости. Или, по-вашему, я должен был идти на это собрание без всякого прикрытия?

— Не стану с вами спорить, — весело ответил П и добавил, выключая фонарики в глазах: — Вернемся к вашему участию во вчерашнем собрании. Мы беседовали с этим вашим дружком-законником, Мюрреем Кессельбергом, и он…

— С Мюрреем? Вы что же, разбудили его?

— Не совсем, — снова сверкнув глазами, сказал П, и спросил О: — Ведь он же не спал?

— О, нет, сэр, — отозвался О, тоже сверкнув глазами. — Не совсем спал. Он был в постели, но бодрствовал.

— Мюррей меня убьет, — сказал я.

Анджела взяла меня за руку.

— Ты не виноват, Джин, — мягко проговорила она. — Мюррей поймет.

— Хо-хо, конечно, разумеется, — ответил я.

— Во всяком случае, Кессельберг подтвердил, что вы пошли на собрание из лучших побуждений, — сказал П. — Насколько я понял из ваших слов, вы боялись, что Юстэли и остальные захотят заткнуть вам рот в случае вашей неявки туда. С другой стороны, вы надеялись раздобыть доказательства существования этой организации и предъявить их в ФБР.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— Жаль, я так плохо вела записи, — с сокрушенным видом добавила Анджела.

П одарил ее улыбкой, более-менее похожей на отеческую, и сказал:

— Все в порядке, мисс Тен Эйк. Мало кто сумел бы в таком трудном положении сделать сколько-нибудь разборчивую стенограмму, — он взглянул на блокнот Анджелы, несколько страниц которого были заполнены узором в жанре абсурда. — Может быть, — с сомнением добавил П, — наш специалист по стенограммам сумеет прочесть хотя бы часть ваших заметок.

— Мои стенограммы никто никогда не прочтет, — с горечью ответила Анджела. — Ни за что на свете.

Я взглянул на нее.

— Ты об этом не говорила.

— Я стараюсь, но все равно ничего не получается, как ни бейся, — сказала она.

Я взглянул на П, П — на меня, и на короткий ослепительный миг мы, сами того не ожидая, почувствовали взаимопонимание и обоюдную симпатию. Потом П откашлялся, пошуршал какими-то бумагами, уставился на свой стол и сказал:

— Во всяком случае, ваши усилия не канули втуне, — он взял со стола листок. — Вы сообщили нам имена некоторых присутствовавших там людей и названия одной-двух организаций, в которых состоят те, чьих имен вы не запомнили. — Заглянув в список, П покачал головой. — Должен признать, что у нас вырисовывается довольно причудливая группировка.

— Они все время порывались намять друг другу бока, — сказала Анджела.

П кивнул ей.

— Надо думать.

— Удивляюсь, что собрание шло так долго, — добавил я.

— Правда? — П покачал головой. — Ну а мы не удивляемся. Честно говоря, мистер Рэксфорд, нас очень тревожит эта Лига новых начинаний.

— Да бросьте, — ответил я. — Вы, ребята, повсюду ищете происки заморских недругов. Но заниматься этим сбродом? Этой кучей кокосовых орехов?

П холодно взглянул на меня и холодно сказал:

— Вы так полагаете, мистер Рэксфорд?

— Юстэли, конечно, не таков, — признался я, — и Тен Эйк тоже. Готов согласиться, что эти двое, вероятно, представляют какую-то опасность. Равно как и Лобо, когда какой-нибудь человек с мозгами говорит ему, что делать. Но остальные полоумные все как один похожи на тех парней, что садятся рядом с тобой в битком набитом вагоне подземки и заводят беседу с маленькими зелеными человечками.

— Значит, вы не принимаете их всерьез? — спросил П.

— Ни на миг, — ответил я.

П кивнул О.

— Введите мистера Рэксфорда в курс дела, — велел он.

О слез с батареи центрального отопления, служившей ему насестом, сказал: «Есть, шеф» — и открыл верхний ящик картотечного шкафчика.

П сообщил мне:

— Он расскажет вам только о тех участниках собрания, чьи имена вы запомнили. Но и остальные, скорее всего, сделаны из того же теста.

— Безмозглые индюки, — заявил я.

— Возможно, — ответил П и взмахом руки велел О начинать.

О вытащил из ящика бурый скоросшиватель, положил его на шкафчик и раскрыл, предварительно задвинув ящик. Пролистав бумаги, он выбрал одну и сказал:

— Миссис Элли Баба. Очень набожная женщина. До 1952 года исповедовала баптизм, но потом, когда ее посадили в тюрьму за нанесение ножевого ранения третьему мужу, перешла в веру черных мусульман. Вероятно, ислам пробудил оголтелую ненависть к белой расе, которую она держала глубоко под спудом, пока была баптисткой. Но и новая вера не давала ей простора для утоления этой ненависти. С 1954 по 1960 год Элли Баба примыкала то к одной негритянской организации правого толка, то к другой, вступая в ряды все более воинственных группировок, и наконец в 1961 году стала членом Всеарабского общества мировой свободы, а в 1964-м возглавила одну из его групп. Сейчас в этой группе насчитывается около сорока пяти человек. В кругу знатоков предмета миссис Элли Баба слывет самой злобной бабой в Гарлеме, а возможно, и во всем мире.

О вытащил из папки еще один лист.

— Патрик Джозеф Маллиган, — продолжал он. — Родился в США, поэтому мы не можем выслать его из страны. Отсидел в Федеральной тюрьме за ограбление банка. Вот уже тридцать семь лет боевики из отряда «Сыны Ирландии» ведут в США бурную деятельность, в основном в качестве никем не признанных сборщиков денег для участников движения за независимость Ирландии, действующих как в Ольстере, так и на Британских островах. В разгар своей деятельности Ирландская республиканская армия добывала деньги в основном грабежом банков, и «Сыны Ирландии», похоже, решили пойти по ее стопам. Последние несколько лет они более-менее угомонились, хотя и устраивали уличные беспорядки перед британским посольством и тому подобные выходки. Маллиган возглавляет эту организацию вот уже семь лет.

О извлек из папки третий лист.

— Эли Злотт, — сказал он, — человек совсем другого пошиба. Судя по всему, он очень хочет стать хладнокровным убийцей, даже массовым убийцей, но в последнее мгновение почему-то передумывает. Несколько раз ему удавалось подкладывать мощные и крайне опасные взрывные устройства в германские представительства, гостиничные номера, занятые высокими гостями из Германии, и тому подобные места, но всякий раз незадолго до взрыва он звонил и предупреждал о подложенной бомбе, призывая власти очистить прилегающую территорию от людей. До сих пор бомбы удавалось обнаружить и никаких взрывов не было. Полагают, что смягчающее влияние на Злотта оказывала его жена, Эстер Злотт, именно она убеждала его звонить и предупреждать власти. Три месяца назад Эстер Злотт погибла под колесами «фольксвагена», водитель которого скрылся с места происшествия.