Тайный бункер абвера - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Громов неуверенно пожал плечами:
— Передать можем, обычно курьер три раза в неделю приходит проверить тайник. Только пока бабушка Анка передаст ваше послание, да и агенты должны умудриться придумать способ выйти за черту города, боюсь, за сутки такое не сделать.
Разведчик был вынужден согласиться — слишком мало времени, не успеют передать они информацию и организовать встречу. Он нахмурился — ладно, придется ограничиться осмотром границ и подступов к городу, хотя этого очень, очень мало для организации полномасштабной операции. Тем более что разрушенный кинотеатр находится в центре города, прямо посередине этого осиного гнезда, куда съезжаются сотни людей в германской форме. Пока их провожали к участку, откуда начиналось заминированное поле, разведчик все думал и думал, пытаясь найти решение сложной задачи.
День на глазах стремительно уходил за горизонт, красное зарево заката растеклось багровой полосой над черной полоской земли. Обычная пересеченная местность, где островки травы и уже облысевшие к осени ложбинки чередуются с редкими деревьями и холмиками. Только даже без бинокля капитан сразу понял, как обманчива эта открытая местность. Она таит среди желтеющих стеблей, пожухлых облетающих кустиков смерть, мгновенную и ужасную, из-за одного неверного движения. Хвосты мин торчат промеж стеблей, искусно спрятанные немецкими минерами. Один шаг — и сноп из огня, осколков разорвет на куски, превратит человека в кровавые ошметки. Поэтому поле выглядело странной территорией тишины: по ней немецкие стрелки не вели обстрел, туда не направляли свои дула артиллеристы, этот пятачок переливался черно-желтыми травянистыми пятнами в тишине поодаль от линии, где шла бесконечная перестрелка двух сторон.
Две фигуры — высокую, в немецком обмундировании, и тоненькую, в черной старенькой куртке, с большой торбой на спине, — провожали десятки глаз солдат, сидевших в окопе. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то с ужасом, как они, не доходя десяток метров до смертельного островка, распластались на серой земле и замерли в ожидании.
Как только солнце провалилось за черную линию, сменив багрянец заката на серые тени, Шубин вполголоса приказал:
— Вперед, Сергей!
Почти перед его лицом задвигались истоптанные подметки сапог. Парнишка, перехватив одной рукой свой груз, начал осторожное движение между рядками из кустиков. Метр, еще метр, остановка. Волочить за собой тяжелую торбу парню было очень неудобно, он то и дело замирал, чтобы отдышаться. Но Глеб не торопил его, он понимал, что каждый метр — игра со смертью в прятки. Партизан внимательно всматривался в чахлую однообразную растительность, по ему одному понятным меткам понимая, куда можно двигаться дальше. Вот кривой пень, посеченный осколками, от него три метра вправо, затем еще десять метров по крайнему ряду метелок ковыльника, и снова передышка. Даже свой мешок Громов передвигал с большим опасением, рассмотрев в сумерках траву вокруг, чтобы ненароком не задеть детонатор и не вызвать взрыв.
Уже через полчаса начали неметь руки и ноги, заныла от долгого напряжения спина. Под одежду начала проникать прохлада от остывающей земли, на рукавах и брючинах собиралась влага с полевой травы. Время словно растянулось, казалось, что они двигаются по этому островку смерти уже много часов и их бесконечное движение никогда не кончится.
Наконец Сергей с облегчением выпустил сумку из рук и прохрипел:
— Все, выбрались.
От усталости он растянулся на голой земле, опустил голову, — все тело ныло от многочасовых усилий, било мелкой дрожью. Некоторое время спустя парнишка с трудом попытался встать на ноги. Шубин помог ему подняться, подхватил тяжелую сумку, прошептал:
— Давай, Сережа, куда направляемся дальше? Давай, не молчи, указывай.
Громов дернулся было, пытаясь забрать свою ношу, но Шубин взглядом остановил его. Одними губами прошептал:
— Мы в разведке, на задании, за каждым деревом смерть. Не дури, Сергей, не до того.
И Громов подчинился, молча ткнул острым подбородком в сторону темной непролазной плетенки из старых елей — туда. Разведчики нырнули прямо под густые, намертво сцепившиеся ветки. Снова пришлось двигаться ползком, чтобы пробраться по густым еловым зарослям. Теперь тысячи иголок впились в тело, они забивались в рот, лезли в глаза и нос, кололи каждый миллиметр кожи через одежду. Шубину отчаянно хотелось немедленно встать и вытряхнуть колючки из-за пазухи, из волос, но он, так же как и Сергей, сцепив зубы, продолжал свой путь.
Черные жесткие лапы наконец-то расступились в стороны, выпуская разведчиков из своих объятий. Шубин с облегчением выбрался наружу и принялся отряхивать форму. Сергей не торопился присоединиться к нему, несмотря на нестерпимый зуд в теле. Он большой щепой откопал в рыхлом субстрате яму, уложил в нее сумку и засыпал иглы назад, прикрыв тайник. Под еловыми лапами боеприпасы — гранаты и патроны для «мосинок» — останутся сухими даже во время дождя. Теперь он может быть спокоен: он обязательно донесет груз своим товарищам. Испытывая облегчение, паренек прислонился к стволу вековой ели.
— Ну все, теперь надо пройти десять километров в восточном направлении, и будет первый пост. Выдвигаемся?
Шубин кивнул в ответ. Судя по положению луны и звезд, время уже перевалило глубоко за полночь. До рассвета у разведчиков оставалось четыре часа, из которых час уйдет на дорогу, а значит, всего за три часа необходимо будет обойти границу города, внимательно рассмотреть все заграждения и препятствия, которые немцы возвели в качестве защиты. И если этот маршрут не будет пройден, то придется проводить рекогносцировку в дневное время, рискуя быть обнаруженными патрулем или охраной города.
Поэтому капитан снова протянул своему напарнику руку и помог подняться. Ему было жаль вымотанного парнишку, если бы мог, то дал бы ему время для отдыха. Но не сейчас, не при этих обстоятельствах.
Группа выдвинулась по намеченному маршруту. Впереди шел Шубин, через один шаг от него — Громов, изредка направляя командира в нужном направлении. Они пробирались через бурелом, помогая друг другу удерживаться на впивающихся в ноги сучках, чавкающем мхе, на расходящихся в коварные провалы стволах. Идти было тяжело, но мужчины не сбавляли ход, они торопились добраться до города как можно быстрее. Ноги у Шубина начали предательски дрожать, Сергей тоже спотыкался все чаще и чаще.
— Надо остановку сделать, так долго не выдержим. — Глеб замедлил
