Можно сказать товарищ? Переписка Петера Хакса с Куртом Госвайлером (1996-2003) - Петер Хакс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, перечитав еще раз Вашу отповедь Фюльберту, я, во-первых, был поражен сходством безумия Георга Фюльберта с безумием нашего Рольфа Веллэя, а во-вторых, меня восхитило полное согласие между Хаксом и Госвайлером по ключевому вопросу нашей борьбы: капитализм/империализм не умрет, не погибнет сам собой, ему нужно положить конец. Георг Нострадамус всячески постарался не заметить именно этот смысл.
Я думаю, Рольф простит меня за то, что я познакомил Вас с содержанием его и моего писем.
Еще раз с наилучшими пожеланиями
Ваш Курт Госвайлер
35 Хакс – Госвайлеру 11.2.2001
<Первое письмо>
Дорогой г-н Госвайлер, к сожалению, вы не могли найти меня на вчерашней читательской конференции*. Моя проблема с демократией в том, что я поздно ложусь и обычно просыпаюсь только тогда, когда боевые действия в городе заканчиваются. Эта конференция по империализму продолжалась до восьми, так что я смог заглянуть туда на последние полчаса и имел удовольствие слышать и видеть Ваше короткое и дельное выступление.
(О чем шла речь, не помню. Неужто Вы намекали на недостатки ревизионизма?)
Меня интересует результат читательской конференции.
Там что-нибудь учредили? Дали объединению какое-нибудь название? Я ничего не имел бы против подготовительного комитета с необязательным членством, и предложил бы Штайнигеру название: «Общество с ограниченной ответственностью по изучению классовой борьбы». Если когда-нибудь и возникнет партия, то ее – во имя правды, красоты и истории— ни в коем случае нельзя называть КПГ. Классические названия хороши для классических предметов.
За китайцев и русских не поручусь. Скажу только так: и китайская партия, и КГБ уже много лет делают именно то, что хотят делать, а не то, что придется. Я не знаю, чего все хотят, но я не вижу доказательств того, что все хотят капитализма. По телевизору показывали детектив самой популярной российской писательницы Александры Марининой*. Она, возможно, лучший автор детективных историй в мире. Я ручаюсь, что она коммунистка.
Восстановить в 1989 г. оборонительный союз Хонеккер-Якеш-Живков-Чаушеску, было невозможно, тут Вы правы. Теперь-то я понимаю, что Горбачев уже в начале 1989 г. довел СЕПГ до того, что Хонеккер уже никому не осмелился признаться в том, что расшифровал Горбачева как главного агента контрреволюции.
Кое-кто сообщил мне, что в июле 1989 г. Хонеккер собирался настроить Варшавский договор в Бухаресте против российской политики, но захлебнулся своей желчью.
Что я понимаю под численным меньшинством контрреволюции? Ну, только то, что в нем не было членов. Оно полностью состояло из Эгона Кренца. Через две недели вы прочтете одно отрецензированное мной сочинение Эгона Кренца*, из коего это ясно видно. Даже Гизи*, Вольф*, Модров* были политическими ничтожествами, пока Кренц не убрал Генерального секретаря, Политбюро, ЦК и районное руководство СЕПГ. После этого контрреволюция уже не нуждалась в контрреволюционерах. Что и требовалось доказать. Затем на Чрезвычайном партийном съезде была распущена СЕПГ, но это была лишь формальность.
Я был удивлен, услышав о Вашем друге по переписке Шлёцеле, что он из ГДР. Чихон рассказывал мне, что он человек Маркуса Вольфа. А Ханфрид Мюллер* это отрицает, но я забыл, по каким причинам. Каким бы ни было происхождение Шлёцеля, его личность не может быть более загадочной, чем личность его хозяина Кошмидера*.
Если бы я только знал, что фра Доменико является партнером Хольца* из «Топоса» (журнал, где я печатался самое большее один раз, хотя никогда его не читал), я бы уделил ему больше внимания. Я настаиваю, что Вы не должны относиться к нему как к порядочному человеку и ждать от него интеллектуальной сатисфакции. Но за ним придется следить. Неужели его уже успели полюбить даже «Марксистише Блеттер»?
Теперь о конференции по Хаксу в Травемюнде и моих поклонниках и толкователях. Главным поклонником, который трижды приглашал меня на это мероприятие, а затем под вымышленным именем написал еще отчет в «Унзере Цайт», является некий профессор Рюдигер Бернхардт*, тот самый, который в свое время в той же самой газете (кратко представленный Деймлихом*) открыл против меня кампанию травли и пытался свернуть мне шею. Этот человек – заклятый враг, и он еще выразил крайнее удивление, что я не почувствовал себя польщенным, получив его приглашения.
Я не настолько глуп, чтобы предположить, что Вы покинули ПДС после моего призыва к порядку. Я не настолько глуп, чтобы дуться на Хольца за то, что он остался в ГКП. Между мной и Хольцем от начала до конца царит ясность, понимание и единодушие.
Вы написали два заявления о выходе и, думаю, с противоположным выходом.
Вероятно, с партийным руководством не будет встречи и, вероятно, с низовой группой не будет разрыва. Что до меня, Вы можете вступать в любую партию, при условии, что я встречу Вас там в качестве генерального секретаря.
Что касается дела Вашей жизни, пожалуйста, не думайте, что я Вас подгоняю. Мне не нужно ждать, пока вы станете летописцем советского цезаризма. “Онемение стоп”*, я думаю, сделает свое дело. (Но название сбивает с толку. Часть первая, часть вторая— так не следует формулировать).
Когда мы получим том до 1957 года? А когда том до 1964 года?
Итак, Людо Мартенс живет в Демократической Республике Конго? Да услышит его Жозеф*.
Искренне Ваш Петер Хакс
36 Хакс – Госвайлеру 12.2.2001
<Второе письмо>
Дорогой г-н Госвайлер! Письма к Веллэю, которые Вы были так любезны доверить мне, избавили меня от беспокойства, что только я один опасаюсь за нашего старого друга.
Взять хотя бы его проклятия России («Хватит значит хватит»), для которых у него не нашлось лучшей причины, чем затонувшая подлодка, о коей ни он, ни я не имеем никакой информации, не говоря уж о том, чтобы знать правду, и кульминацией которых стало его требование подчинить Россию – ООН, именно ей, то есть возможного злодея Путина патентованному злодею Аннану*, а территорию КГБ Россию – мировой империи ЦРУ Северной Америке… Уже по моей неудачной грамматике Вы можете видеть, как меня расстроило сочинение Веллэя. Прочтя его, я смог мог сделать лишь один вывод: Веллэй сошел с ума. Я очень рад, что вы тоже говорите о безумии.
В беседе со мной Ханфрид Мюллер отнесся к этому более спокойно и сказал, что Веллэй всегда метался между моментами просветления и дурацкими бзиками. Но реферат
