В твою любовь. Рискуя всем (СИ) - "Dididisa"

— Я скучала… Я очень скучала по тебе… По всему тебе, — не менее горячо прошептала я в ответ, впитывая в себя его ласки по моей шее, и всё старательно отметая в сторону неясные импульсы внутри, которые почему-то слегка тормозили моё тело.

В это мгновение я запустила свои чуть холодные ладони под одежду Эрика, а он резким движением опустил край моего одеяния, очевидно, собираясь оставить на колотящейся от диких эмоций венке сладкий засос.

Но его мышцы на животе, которые я ощупывала пальцами в ожидании, моментально напряглись — и было это далеко не от моих касаний. Мощное тело будто подобралось, а губы так и не прикоснулись к моей ожидающей шее, которую теперь овевало совершенное иное прерывистое дыхание.

Прерывистое от злости…

— Что это? — ледяным тоном неожиданно спросил Эрик, и этот вопрос, как и сложенная из последних секунд картинка, озарили меня слепящим светом ужаса.

Я стояла, боясь шелохнуться и ощущая, как слёзы против моей воли скапливаются в глазах и вот-вот прольются. Эрик не отпрянул, не прервал объятий, а лишь ощутимо надавил на точку на шее и повторил громче:

— Я спросил, блять, что это?!

Водолазка скрывала болезненно фиолетовую отметину Тома — и я об этом совершенно забыла…

========== Глава 9. Долгожданная встреча с друзьями ==========

Дыхание словно остановилось, когда пальцы Эрика сомкнулись на моей шее. Ворот водолазки окончательно сполз вниз. Они не душили, не давили, лишь обхватили её, но мне стало жутко, как и от того взгляда, что пригвождал меня к стене своей тяжестью. Разум погрузился в странный флэшбэк — на долю секунды мне привиделся Том, и показалось, что насилие может повториться.

Вот в чём заключались эти непонятные сигналы организма, вводящие меня в ступор.

Тело, несмотря на испытываемое желание к собственному мужчине, не забыло жестокость другого человека.

Оправлюсь ли я от этого когда-нибудь?.. И когда?

— Эрик, пожалуйста… — прошептала я, чувствуя на губах солёную влагу слёз.

Никогда до этого — ни в одном нашем конфликте и недопонимании — я не видела его настолько злым. Одним ловким движением вытащив метательный нож из кармана, он, ни о чём не спрашивая и не предупреждая, распорол брючину на моей ноге. Я тихо вскрикнула, скорее от неожиданности, нежели от боли, потому что лезвие даже не коснулось покрывшейся мурашками кожи.

Опустив на моё бедро разъяренный взгляд, Эрик пробормотал:

— И это ты называешь растяжением?..

Я не успела что-либо ответить, давясь всхлипами, как нож со звоном воткнулся в стену в сантиметре от моей головы.

— Давай-ка я расскажу тебе свою версию того, как ты получила все эти увечья, Грейс, — прищурившись, зловеще процедил Эрик. Его ладонь так и держала мою шею, крепко, но безболезненно. — Никакая, блять, охрана за тобой не гналась. Ты не предпринимала попыток к бегству. Сидела в камере, тихонько ждала своей участи…

— Не надо, пожалуйста, я сама всё расскажу, — сбивчиво ответила я, ощущая спазмы от рыданий в горле, которые не позволяли нормально говорить.

— …и в один прекрасный день этот ублюдок пришёл к тебе, — Эрик слегка встряхнул меня, затем приблизился к моему лицу, и его взгляд потемнел от ярости. — Ты, наверняка, сопротивлялась, на что он нанёс эти удары по лицу, а потом вытащил долбанный пистолет и выстрелил. С таким ранением ты вряд ли смогла бы защищаться дальше, поэтому он воплотил в жизнь то, за чем пришёл. Изнасиловал тебя.

— Нет! — не выдержав, вскрикнула я, скидывая его руку с шеи. — Всё было не так!

— ЗАЧЕМ ТЫ ЛГАЛА МНЕ?! — его громогласный рык, перебивший моё восклицание, отразился от хлипких стен и свинцом осел в моих ушах, но ни я, ни Эрик ни на секунду не задумались, что можем этим привлечь к себе внимание потенциальных врагов с улицы.

Он снова схватил меня, но уже за плечи, не дав вырваться из этой западни, созданной преградой сзади и его телом напротив меня.

— Зачем. Ты. Солгала. Мне? — перейдя на шепот, впечатывал в меня каждое слово мой лидер, смотря прямо в глаза и не позволяя мне отвести свой, застланный слезами. В его серых зрачках была такая боль и жажда мести, что я моментально пожалела о том, что не рассказала всю правду с самого начала.

— Я хотела… Я хотела уберечь тебя. Ты бы кинулся за ним. Не думая…

Мне не хотелось даже думать, насколько жалко выглядела я сама, мой скулёж в ответах и сжатое тело в его руках.

— О нет… — с агрессивной ухмылкой, перекосившей лицо, ответил Эрик. — Я бы всё тщательно обдумал, прежде чем идти за его головой и другими частями тела, которые заставил бы эту тварь сначала сожрать перед мучительной смертью.

Я зажмурилась и затрясла головой, желая, чтобы этот кошмарный разговор закончился.

— Он ничего не успел… — я больше не могла говорить, потому что слёз было настолько много, что я почти ими захлебывалась.

Эрик замолчал, и в наступившем затишье я ощущала на себе лишь блуждающий взгляд цвета расплавленного металла, который будто грозился затопить весь окружающий мир, чтобы тот навсегда, замурованный, застыл под ним.

— Не успел… — неразборчиво повторила я, пытаясь рукавом утереть и нос, и щеки, но вместо этого вдруг почувствовала тепло.

Атмосфера между нами разрядилась так же резко, как и накалилась. Я ощутила кожей лица ткань его куртки и поняла, что Эрик сжал меня в крепких объятиях снова. Его пальцы пробрались в мои спутанные волосы, прижимая и пряча мою голову на груди.

Дамбу внутри меня словно прорвало — я дала волю всем этим чертовым рыданиям, которые, казалось, никогда не закончатся, и я не помню, сколько мы так стояли, не расцепляя рук, пока в какой-то момент вдалеке не послышался короткий свист.

Эрик очень медленно отстранил меня, но больше не пытался перехватить мой взгляд. Он отвернулся к одному из выбитых окон, стараясь разглядеть кого-то на улице.

Я сцепила зубы, чтобы не завыть, потому что заметила, каким отстраненным и холодным стало выражение его лица, едва он отошёл. Такой контраст по сравнению с объятиями ранее.

Будто я — чужая для него…

Последний раз он был таким во время инициации, после боя, когда мы случайно пересекались в зале глазами — они для меня не выражали ничего.

Абсолютно ни-че-го.

Лишь пустоту и арктический лёд.

— Скорее всего, это Уиллсон, — охрипшим голосом предположил Эрик, не поворачиваясь ко мне. — Оставайся здесь.

Его слова никак не вязались с нашими эмоциями ранее — они будто были сейчас неуместны. Свист настойчиво повторился, когда мой лидер направился к выходу. Я, дрожа всем телом, сползла по стене, у которой так и осталась стоять, провожая его влажным взглядом.

Посмотри на меня.

Пожалуйста, посмотри на меня.

Не заставляй меня чувствовать себя так, словно я для тебя — никто.

Эрик словно ощутил мой внутренний призыв к нему, но так и не наградил даже кратким взором, и лишь прежде, чем выйти за порог, бесцветно добавил:

— Мы еще вернёмся к этому разговору, Грейс. Когда оба придем в себя.

Через несколько минут, он возвратился вместе с командиром, и всё остальное я стала выполнять на каком-то грёбаном автопилоте…

***

Уиллсон долго обнимал мою сгорбленную фигуру у драгстера, сбивчиво и торопливо объясняя, почему был вынужден покинуть меня тогда на Стене. И мне стоило неимоверных усилий проявлять внимание и держать соответствующее лицо, потому что меня уже не беспокоили ни разъяснения командира, ни наши дальнейшие действия. Где-то внутри простиралась безразмерная пустошь…

Я смотрела лишь на стоявшего поодаль от нас Эрика, который, в свою очередь, озирался по сторонам, надев на себя привычную для всех высокомерную маску. Мне жизненно необходимо было поговорить с ним именно сейчас, а не потом, но обстоятельства складывались не в нашу пользу — нужно ехать дальше, да и не хочется, чтобы Уиллсон становился свидетелем непростой беседы. Я терялась в догадках, что конкретно сейчас чувствует мой лидер, кроме необъятной злости на мою ложь. Было ли ему противно от того, что Том прикасался ко мне? Если он ощущает обиду на меня, насколько она глубока? Изменятся ли наши и без того сложные отношения после всего этого?