В твою любовь. Рискуя всем (СИ) - "Dididisa"

И пытается ли он поставить себя на моё место, чтобы в полной мере прочувствовать ту боль и унижение, которые я испытала тогда в камере и по причине которых была вынуждена скрывать правду?

— … ребята уже с нетерпением ждут вас в нашем импровизированном убежище, — донесся, как сквозь толщу воды, до моего слуха голос командира, который открыл заднюю дверцу машины. — Запрыгивай, Грейс.

Эрик подошёл к нам только тогда, когда я послушно скрылась в кузове, — и вновь ни одного взгляда или хоть какого-то обнадеживающего жеста. Нерушимый, неумолимый, принципиальный. Как гора, которую не сдвинуть. Захлопнув за мной дверцу, обошёл драгстер и сел впереди рядом с Уиллсоном.

Мне стало чертовски обидно и неприятно от такого равнодушного отношения, но единственное, на что оставалось рассчитывать — это на разговор по прибытию, так что, сжав волю в кулак и не дав новым слезам пролиться, я, лишь тихо всхлипнув, заняла своё место.

Доехали мы довольно быстро и без лишних происшествий. Уиллсон высадил нас у неприметного дома на окраине района Отречения, который внешне казался нелюдимым и оставленным. Окна плотно зашторены и ни единого движения рядом или внутри. Друзья, очевидно, сидели тихо, как мыши, ожидая нашего приезда.

— Отгоню и спрячу драгстер, — коротко бросил командир Эрику и отдал ему ключи, очевидно, от представшего перед нами дома. — Если повезёт — его не найдут, и мы ещё сможем им воспользоваться. Смотрите в оба и не шумите.

— Понял, — кивнул лидер, забирая связку.

— И если не вернусь через полчаса, не идите за мной. Следуй своему плану, — решительно проговорил Уиллсон, сжав его плечо, а затем окинул меня тёплым взглядом на прощание.

— Ты уж постарайся, командир. Постучись дважды с интервалом в пять секунд — я пойму, что это ты, — сказал ему Эрик напоследок и повернулся ко мне, стоявшей за его спиной.

На несколько секунд мы наконец-то столкнулись взглядами, но он тут же отвёл свой и едва заметным касанием дотронулся до моего локтя, указывая на крыльцо.

— Удачи, сэр, — тихо промолвила я Уиллсону и пошла вслед за своим лидером.

Время давно перевалило за двенадцать часов, и город лениво готовился к приближающемуся раннему вечеру и сумеркам. Окраина сектора Альтруистов окутывала нас тишиной, которая в нынешних условиях могла показаться подозрительной, поэтому мы несколько раз огляделись по сторонам, прежде чем осмелиться открыть дверь. Вокруг не было ни души, и оставалось надеяться на то, что ограниченное количество патрулей Бесстрашия ещё не добралось сюда для прочесывания местности.

— Заходи, — почти беззвучно проговорил Эрик, приоткрывая дверь и пропуская меня внутрь.

Я молча повиновалась, и первое, что увидела, — огненно-рыжую копну волос, которая накинулась на меня прямо с порога.

— Наконец-то! Наконец-то! — пищала Ким мне на ухо, стараясь делать это как можно тише, и я сдавила её в ответных объятиях.

Как мне её не хватало!

Только в этот момент, обнимая любимую подругу, я ощутила, как расслабляется тугой узел переживаний внутри. Положив подбородок на её плечо, я широко улыбнулась стоящему за подпрыгивающей Ким хмыкающему Лэну и облегченно вздохнувшему Крису, на мгновение забыв о своём разбитом состояние после инцидента с моим непростым мужчиной.

Эрик же, ворча себе под нос что-то из серии «всю округу, блять, на уши подняли визгами…», осторожно «отодвинул» наше сплетение тел в сторону, запирая за собой дверь, и прошёл в небольшой коридор.

Он крепко пожал руки по очереди Лэну и Крису, а первый, зная, что Эрик против публичного выражения любых эмоций и чувств, всё равно позволил себе легонько приобнять его за плечи и дружески стукнуть кулаком в грудь.

— Всё ещё жив, старина, а?.. — усмехнулся Лэн, задав риторический вопрос.

— Да куда я денусь…

В это мгновение, Ким, вдоволь сжав меня, как и я её, освободилась из наших объятий и повернулась к ним.

— Никогда не думала, что скажу это, но я рада тебя видеть, Эрик, — скорчив рожицу, выдавила она из себя, легонько потрепав его по плечу. Я спрятала улыбку, памятуя о том, как часто Ким раздражала его, но ответ моего лидера, на удивление, оказался спокойным и соответствующим:

— Удивительно, но я тоже рад, что ты в порядке, — оглядев всех присутствующих, он добавил: — Что мы все в порядке. Это было, блять, непросто.

— Не то слово, — поддакнул Крис и добродушно улыбнулся мне.

Мы обменялись дружескими объятиями, а после и с Лэном, пока мой лидер и что-то втолковывающая ему Ким уже двинулись в сторону, скорее всего, гостиной.

Старые обиды и выяснение отношений с Крисом забыты, и мысль о том, что нам всем дан шанс многое начать сначала, грела меня до кончиков пальцев. У нас и вправду получилось спастись из капкана жестокой несправедливости и воссоединиться в виде своеобразной команды, которой предстоит решить не один сложный вопрос в будущем касательно дальнейшего выживания в ставшем чужом городе.

Лишь бы объясниться с Эриком, извиниться, загладить вину…

Убранство дома было не таким ожидаемо аскетичным, как многие другие в Отречении. Я с интересом осматривалась по сторонам, ощущая себя в большой компании намного комфортнее, чем просто наедине с человеком, который пока принял тактику игнора в отношении меня. Приходилось делать вид, что ничего не произошло, да и не могла я показать своих настоящих эмоций даже Ким — от длительных расспросов подруги стало бы только хуже.

— Чей это дом? — я пропустила Лэна вперед и задала вопрос своему бывшему однокурснику по инициации.

— Родителей Уиллсона, — незамедлительно ответил Крис и вкратце передал мне детали, которые знал.

— Надо же… — задумчиво протянула я, когда он закончил свой рассказ. Я так давно работала с нашим командиром, но только сейчас узнала, что его родной фракцией было Отречение.

Я успела заметить лестницу, ведущую на второй этаж. Обстановка жилища была в стандартных серых тонах альтруизма, но тут и там попадались милые вещицы, скрашивающие излишнюю пустоту — небольшие вазы, старые фоторамки, статуэтки в виде геометрических фигур. Уиллсон явно следил за домом всё это время и дополнительно обставлял его на своё усмотрение, несмотря на то, что до последних событий не мог и не собирался здесь жить. Это было так трогательно и не похоже на командира, и от мыслей о том, что так он до сих пор чтит память своих родителей, сам будучи в возрасте, близком к шестидесяти, тоскливо защемило моё сердце, не знавшее материнской и отцовской любви.

Ребята уже ушли в комнату, когда я поняла, что осталась одна в коридоре.

Крис уселся на уютный диван графитового цвета, а я рядом с ним, пока остальные занимали места, кто где — Ким плюхнулась на колени к Лэну, который облюбовал такого же цвета кресло, а Эрик молча прошёл к соединённой с гостиной кухне, где за небольшой барной стойкой принялся искать что-то.

Он всё так же не смотрел на меня… И если раньше тот факт, что Крис был рядом со мной, мог как-то рассердить его, то сейчас Эрик никак не отреагировал.

Я хоть и старалась вести себя непринужденно, но с каждым часом всё тяжелее становилось сохранять невозмутимость…

Пока Ким в своём эмоциональном стиле щебетала и пересказывала нам всем о приключениях в тюрьме Бесстрашия и то, как командир и Крис организовали побег, я украдкой бросала взгляды (надо признать, преданно-щенячьи взгляды…) на Эрика — он выудил откуда-то стакан и теперь осушал из него воду небольшими глотками, внимательно слушая.

Изредка отвлекался на наручные часы — наверное, отсчитывал время возвращения Уиллсона, и, в какой-то момент подняв взгляд от запястья, Эрик всё же перехватил мой взор.

Вопросительно бровями указав на стакан и кивнув в мою сторону, он безмолвно уточнил, не хочу ли я пить, и чтобы ухватиться за соломинку какого-либо контакта, я, также не перебивая Ким, ответила ему кивком согласия.

— …и тут мы перебегаем до драгстера, — моя подруга резко и громко хлопнула в ладоши, отчего бедный Крис рядом вздрогнул, а я чуть было не разлила воду, которую мне передал подошедший лидер. — Пулей залетаем туда — и по газа-а-а-м!