Город праха - Кассандра Клэр

— А я-то тешил себя мыслью, что лжец я совершенно уникальный, — огрызнулся Джейс.

— Все ясно. — Бледные губы Инквизитора скривились в недоброй улыбке. — Непокорный, как и отец. Как и ангел Люцифер, чье имя носит весь ваш род. — Пальцы Инквизитора неожиданно больно сжали его подбородок, так что ногти впились под кожу. От ее дыхания несло чем-то кислым. — За непокорность этот ангел был низвергнут с небес в бездну ада. Посмеешь не подчиниться моей воле, и я заставлю тебя ему позавидовать.

Она выпустила Джейса и отступила. По расцарапанному подбородку юноши бежала тонкая горячая струйка, но Джейс не стал вытирать кровь. Руки дрожали от ярости.

— Имоджен, — начала Мариза и немедленно поправилась: — Инквизитор Эрондейл. Джонатан согласился пройти испытание Мечом. Вы можете выяснить, говорит ли он правду.

— Об отце? — переспросила Инквизитор, обернувшись к Маризе. Высокий воротничок врезался ей в шею. — Разумеется. Разумеется, могу. Кстати, Конклав недоволен тобой, Мариза. Вы с Робертом — хранители Института. На ваше счастье, в последние годы обстановка оставалась более или менее спокойной. Практически не было столкновений с демонами — я хочу сказать, до недавних событий… И сейчас все сравнительно тихо. Никаких донесений, даже из Идриса. Поэтому Конклав к вам пока снисходителен. Однако с самого начала нас заботил один вопрос — а было ли ваше отречение от идей Моргенштерна искренним? И вот вы так глупо попались в расставленную ловушку. Неужели ничего не заподозрили?

— Не было никакой ловушки, — вмешался Джейс. — Отец знал, что Лайтвуды позаботятся обо мне, если будут думать, что я сын Майкла Вэйланда. Вот и все.

Инквизитор воззрилась на него, как на говорящего таракана:

— Тебе известно что-нибудь о кукушках, Джонатан Моргенштерн?

В недоумении Джейс подумал о том, что у Инквизитора явно очень нервная работа, и это сказывается на трезвости ума.

— О ком?

— О кукушках, паразитах среди птиц. Они кладут яйца в чужие гнезда. Когда кукушонок вылупляется, он выталкивает других птенцов из гнезда. Несчастные родители выбиваются из сил, пытаясь накормить огромного прожорливого птенца, который занял место их собственных детей.

— Огромного? — возмущенно переспросил Джейс. — Прожорливого?! Вы меня обжорой обозвали?

— Я пытаюсь объяснить тебе на примере.

— Я не обжора!

— Я не нуждаюсь в снисхождении, Имоджен, — сказала Мариза, расправив плеч. — Вряд ли Конклав решит наказать нас с мужем за то, что мы приняли в дом сына погибшего друга. Мы ничего не скрывали.

— И я не сделал ничего дурного никому из Лайтвудов! — продолжал Джейс. — Я не бездельничал! Я работал, тренировался… Можете говорить что угодно о моем отце, но он вырастил из меня Охотника.

— Не пытайся защищать Валентина, — отчеканила Инквизитор. — Я отлично его знала. Он был и останется самым гнусным из людей!

— Гнусным?! Ну и словечко вы подобрали! Инквизитор сощурила глаза и смерила Джейса изучающим взглядом:

— Ты очень заносчив, очень непокорен. Отец научил тебя такому поведению?

— Он этого не терпел, — коротко ответил Джейс.

— Значит, ты сам стремишься быть на него похожим… Валентин — самый заносчивый и наглый тип. Видимо, воспитывал тебя по своему образу и подобию.

— Конечно, — не удержался Джейс. — Из меня с младенчества готовили злого гения. Учили отрывать крылья бабочкам и отравлять источники. Это было в программе первого класса. Какое счастье, что отец решил прикинуться мертвым до того, как я добрался до параграфов про убийства и мародерство! Страшно ведь подумать, что могло произойти!

— Джейс! — в ужасе выдохнула Мариза.

— Так же вспыльчив, как и отец, — невозмутимо констатировала Инквизитор. — Лайтвуды обходились с тобой слишком мягко, и все худшее в тебе расцвело пышным цветом. На первый взгляд ты кажешься ангелом, Джонатан Моргенштерн, но я-то знаю твою истинную сущность.

— Он всего лишь подросток, — к удивлению Джейса, сказала Мариза. Она что же, его защищает?

— Валентин когда-то тоже был всего лишь подростком, — отрезала Инквизитор. — Ладно, мы непременно покопаемся в этой золотой голове и вытащим правду на свет божий… Но прежде эту голову неплохо бы остудить. И мне известен отличный способ привести дерзкого юнца в чувство.

— Отправите в комнату под замок? — спросил Джейс.

— Отправлю в тюрьму в Город молчания. Посидишь там ночь и сразу станешь смирным.

— Имоджен! — воскликнула Мариза. — Так нельзя!

— Можно, — ответила Инквизитор, не отрывая от Джейса острого, как бритва, взгляда. — Желаешь что-нибудь сказать, Джонатан?

Джейс смотрел на нее, не веря своим ушам. В Городе молчания было много ярусов; сам он видел лишь верхние два — где хранились архивы и где находился Зал Совета. Тюремные камеры располагались в самой глубине, даже ниже кладбищенских ярусов, где покоился прах тысяч Сумеречных охотников. В это подземелье попадали лишь худшие из преступников — вампиры и маги, нарушившие Завет, Охотники, пролившие кровь товарищей… Как эта женщина может отправить его туда? За что?

Инквизитор широко улыбнулась, немедленно став похожей на ощерившийся череп.

— Похвально, Джонатан. Я вижу, ты уже начинаешь воспринимать лучший урок, который может преподать тебе Город молчания — как держать язык за зубами.

Когда в дверь снова позвонили, Клэри и Люк убирали на кухне. Клэри выпрямилась и испуганно посмотрела на Люка:

— Ты кого-нибудь ждешь?

Люк нахмурился и вытер руки полотенцем:

— Нет. Оставайтесь здесь.

Он вышел из кухни, предварительно взяв с полки что-то маленькое и блестящее. Саймон присвистнул:

— Видела нож? Похоже, Люк ждет неприятностей.

— В последнее время он всегда ждет неприятностей, — отозвалась Клэри и осторожно заглянула в щелку.

Люк стоял у открытой входной двери и с кем-то говорил. Слов было не различить, однако Клэри сразу поняла, что ничего из ряда вон выходящего не происходит.

— Иди сюда! — прошипел Саймон, оттаскивая ее от двери. — С ума сошла? А если там какой-нибудь демон?

— Тогда Люку потребуется помощь. — Клэри улыбнулась. — Надо же, ты меня защищаешь. Как мило.

— Клэри! — позвал Люк. — Иди познакомься.

Она осторожно высвободилась из рук Саймона:

— Сейчас вернусь.

Люк прислонился к косяку, скрестив руки на груди; нож мистическим образом исчез. На ступенях крыльца стояла незнакомая девушка в вельветовом пиджаке бежевого цвета. Ее темные вьющиеся волосы были заплетены в множество тонких косичек.