Вычислитель (тетралогия) - Александр Николаевич Громов

Медленно разгоняющийся «Гог» возглавлял то, что Кацуро Итагаки называл эскадрой и что, по сути, являлось самым диковинным скопищем кораблей за всю историю галактических войн. Помимо корабля-астероида навстречу врагу тянулись неуклюжие самоходные баржи, оснащенные кое-каким вооружением и ведомые кое-как обученными экипажами, столь же плохо вооруженные торговые посудины – свои и чужие, конфискованные правительством, – большие и малые катера самого разного назначения, включая наспех подремонтированное списанное старье, проще говоря, почти все, что осталось. Чудовищный разнобой тактико-технических характеристик кораблей никого не смущал – просто не оставалось выбора.

Потянулись часы ожидания, часы суеты, оцепенения и нервной зевоты. Семенов вел эскадру на гибель – в этом не сомневался почти никто, но у каждого теплилась надежда: ну а вдруг?.. Ведь могут же обстоятельства сложиться так, что «Гог» выведет из строя «Несравненного»! И если он при этом каким-то невероятным чудом уцелеет сам, то чем черт не шутит – а ну как удастся отбиться на первых порах? Может, даже без помощи Унии…

Вернее, как раз в этом случае Уния не замедлит с помощью!

– Но если Семенов задержит неприятеля хотя бы на пять часов? – с тревогой спрашивали здравомыслящие и в первую очередь Желвак, помня о результатах моделирования.

– Не задержит, – отвечал ему Паоло Лонго.

– Эрвин Канн тебе сказал?

– Да.

– Понятно…

«Может, зря ты не предложил ему место при Штабе?» – молчаливо спрашивал один. «Ты бы с ним не ужился, – беззвучно отвечал другой. – Два вождя – это чересчур. Один из вас съел бы другого, и я даже догадываюсь, кто кого». – «Ты так низко меня ставишь?» – «Не тебя низко, а его высоко».

Как быстро меняется настроение! Еще недавно Семенов жертвовал собой и своими людьми, и его жертва воспринималась вождями как должное. Теперь в ней подозревалась досадная помеха.

Но что сделано, то сделано. Вылетевшую пулю не затянешь магнитом обратно в ствол. Текли часы, и жила надежда.

Жила до тех пор, пока антенны на Улиссе не приняли сначала краткое сообщение Семенова: «Атакую противника», – а затем какофонию из отрывочных команд, проклятий и криков ужаса. После чего – одновременно с ярчайшими вспышками в той области неба, куда Семенов повел эскадру, – контуженная приемная аппаратура временно отключилась.

То же наблюдалось на «Магоге», с той разницей, что сквозь пылевой хвост кометы вспышки казались совсем не страшными – вроде далеких зарниц на атмосферных планетах. Эрвин молчал. В соседнем кресле Томми кусал губы. Луис Мартинес – командир летного состава, средних лет мужчина с курчавой шевелюрой, носом-картошкой и навеки красным от перенесенного в молодости обморожения лицом – беспрерывно варил кофе и шумно пил одну чашечку за другой.

– Перестань хлюпать! – взвился Томми.

Эрвин медленно перевел на него взгляд.

– Тебе мешает? Мне нет.

Мартинес подумал и решил не огрызаться.

– Скучно, – буркнул он. – Скучно и тошно. Мои ребята нервничают. Скорее бы уж…

– Успеешь, – бросил Эрвин.

– Конечно, успею, – не стал спорить Мартинес. – Каждый из нас успеет, никуда не денется, и чем все это кончится, никто не знает… Ладно, молчу.

– Можешь вздремнуть, – разрешил Эрвин. – Время еще есть.

– Да какой тут сон…

Тяжкий удар прокатился по телу «Магога» и растекся долгим гулом – в корабль врезалась еще одна ледяная глыба.

– Порядочная, – забеспокоился Томми. – Это нормально?

– Бывает, что ядро кометы вообще разваливается на части, и это тоже нормально, – сказал Эрвин. – Плевать. «Магогу» такие удары вроде щекотки.

Мартинес вновь задействовал кофеварку.

– А вспышек больше не видно, – констатировал он после паузы. – И молчат…

Томми вздохнул. Краешком сознания, крохотным и тающим, как последний уголек в угасающем костре, старший офицер еще надеялся на лучшее. Может быть, «Гог» уцелел, просто искалечен и лишен связи. Может быть, уцелел кто-то еще. А может быть – случаются же чудеса! – эскадра Семенова смогла нанести врагу существенный урон. Ведь должен же быть смысл в геройском самопожертвовании! Зачем оно, если ни к чему не приводит? Неужели циники всегда правы?

Тот, кто сидел рядом с ним перед центральным пультом на месте командира корабля с видом спокойным и даже чуть отстраненным, только подтверждал это. Реалист. Циник. Работает с реальностью, а в чудеса не верит, полагая их результатом недомыслия, и вообще не верит ни во что, что невозможно просчитать. Вычислитель, чтоб ему пусто было. Вот… откинул спинку кресла, собирается вздремнуть… Ну как можно спать в такой момент!

Чуда не случилось: отчаянная атака эскадры Семенова не привела ни к чему, кроме ужасающих потерь. Инфракрасные локаторы и обрывки кодированных сообщений между кораблями неприятельской эскадры, выловленные среди шумов аппаратурой «Магога», сложились в страшную картину. Большая часть эскадры Семенова была уничтожена, меньшая – рассеяна. «Гога» более не существовало: «Несравненный» оставил от него лишь два десятка мелких оплавленных астероидов, разлетевшихся веером. Десятикилометровая громадина новейшего линкора, более грозного, чем старые «Молот» и «Тайфун», продолжала движение к Улиссу, намереваясь в самом скором времени пересечь внешнюю границу магнитосферы Циклопа, и по-прежнему по обе стороны от «Несравненного» строем клина двигались крейсера и эсминцы. Лишь один эсминец приотстал, вероятно, поврежденный. Лига дешево заплатила за победу.

Прошло два часа, и Эрвин проснулся. Взглянул на монитор, вник в расстановку сил, потребовал доклада. За два часа произошло только два события, по одному на час: во-первых, эскадра противника вошла в магнитосферу, а во-вторых, от эскадры отделился десантный корабль и взял курс на орбитальный комплекс «Титан» – на Терре предсказуемо сочли его достойным лишь зачистки, но не уничтожения. Терра пыталась вернуть часть утраченных активов.

Томми знать не знал, о чем думают в Штабе, приказано ли гарнизону «Титана» драться до последнего или же будет предпринята попытка эвакуации оттуда людей, а Эрвин, вникнув в суть, дал жестом понять: с этим ясно, докладывай дальше… По всей видимости, «Титан» его нисколько не интересовал.

Томми быстро окончил доклад. На борту – порядок. Люди сами подтянулись перед боем, сделались деловиты и аккуратны, и даже умелец-самородок Рой Качмарек не пьян. Прошла смена вахты. Панических настроений не отмечено.

Эрвин кивнул, не выказав никаких эмоций. Порядок так порядок, и что, мол, тут удивительного? Томми невольно подумал, что и в случае бунта на борту внешняя реакция командира была бы той же самой.

– Связь со Штабом? – спросил Эрвин.

– Штаб молчит. Наши передатчики заблокированы, вся связь только на прием.

– Световая сигнализация?

– Отключена и заблокирована.

– Запрет на сброс мусора?

– Действует.

– Вооружение?

– В готовности.

– Сбои в основных системах?

– Отсутствуют.

– Комета?

– С ядром никаких изменений. Медленно кружимся друг вокруг друга. – Томми указал на обзорные экраны, наглухо затянутые белесой мутью.

– Хорошо.