У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   В гостиной повисла пауза, прерываемая щелчками зажигалки: Марина никак не могла прикурить.

   - Ну да, - задумчиво произнес Перец. - С учетом этих фактов ситуация становится понятнее, а то как-то слишком легко все получалось. И это настораживало. Вопрос в том, что мы теперь с этим делаем: деремся, расходимся или считаем, что сделанное к лучшему.

   - Драться я себе в другом месте найду, с вашего разрешения, - усмехнулся Дейвин. - Первую опалу за все время службы у князя я уже заработал и за десять дней изгнания вдруг понял, что правильным быть немного устал. Разойтись мы, конечно, можем, но я попробовал дорогу на вкус и понял, что эту часть жизни хотел бы сохранить лично для себя. Как для человека. Мы все равно встретимся на трассе.

   Валентин изучающе посмотрел на графа.

   - Получается, оставляем все как есть, катаемся и смотрим, что получится дальше?

   - На том, что я купил в Румынии, я с вами не укачусь, - признался Дейвин. - А на Гранд Витаре за колонной ехать как-то странно. Но я хотел бы, да.

   - Во-первых, ничего не странно, - буркнул Белый. - Во-вторых, для дороги тебе твоей сибихи не просто хватит, а за глаза. А вообще - прежде чем поднимать кубатуру, подними жопу.

   - В смысле? - не понял граф.

   - Ездить нормально научись, - объяснил Белый. - Сидеть научись, разгоняться, тормозить, поворачивать. Потом, если захочешь, мы тебе покажем, как это делать правильно. Стесняться тут нечего, все такими были.

   После этой реплики Дейвин не сумел удержать улыбку, расползающуюся по лицу. Увидев недоуменные взгляды байкеров, он сказал, посмеиваясь:

   - Осенью из меня знатно выколотили пыль во Львове, весной вы сделаете это еще раз, уже в другой манере. Это хорошо. Полезно. Нельзя забывать, что можно быть лучше, а лучше можно быть всегда. Я буду признателен, да.

   - Выколотили пыль? - удивился Валькирыч. - Из тебя?

   - О, это были отличные десять дней, - мечтательно улыбнулся да Айгит. - Десять уроков фехтования саблей, "польский крест", так это называется. Все движения и действия совсем не такие, как я привык, столько нового... Я приходил с урока на дрожащих ногах каждый день. Жаль, что этих дней было так мало. Поеду еще раз, как только князь отпустит.

   - С женой поедешь? - спросил почему-то Перец.

   Дейвин задумчиво улыбнулся и вдруг произнес наполовину нараспев, очень точно попадая в мелодию:

   - "Был ли я в далеком терему у бриллиантовой реки? Ведь не добраться ж никому, уж больно дали далеки, там, где живет мечта моя, в полнеба синие глаза... наверно, нет. А то бы я не возвратился бы назад..."

   - М-да... - уронил в наступившую тишину Валькирыч и потянулся за новой банкой сидра.

   В коридоре мелькнула почти незаметная тень. Дейвин просканировал помещение, не двинув и бровью, не досчитался Глюка, допил свой сидр и повернулся к Марине:

   - Спасибо за этот вечер и вообще за гостеприимство.

   - Уходишь? - уточнила она.

   - Да, - подтвердил граф. - Завтра рабочий день.

   - Ваши же до десятых чисел празднуют? - удивился Перец.

   - Чтобы все праздновали, кто-то должен работать, - улыбнулся да Айгит.

   Проводив графа до двери, то есть до входа в портал, вставший на месте дверного проема, Марина заглянула в гостиную.

   - Ну что, интриганы? Довольны?

   - Скорее да, - серьезно ответил Валькирыч. - Еще посмотрим, как все будет дальше, но пока что вышло неплохо. А с Андреем мы сами обсудим.

   - Я и не сомневалась, - кивнула Марина. - Вы остаетесь или все-таки к себе поедете?

   - К себе, наверное, - решил Валентин. - Там привычнее как-то. Да и тебе хлопот меньше.

   Лейшина помрачнела.

   - Как хотите, но Алене лучше бы остаться здесь.

   Валентин мгновенно поднялся и в несколько шагов оказался в кухне. Не найдя там никого, открыл дверь в кабинет хозяйки дома и обнаружил в кресле Глюка. Глядя в красные заплаканные глаза девушки, он спросил:

   - Ну и в чем дело?

   - Дядя Валя... - выдохнула она. - Вот как так? Я на него два часа смотрю - ну нормальный же мужик. Жену любит, слово держит, по работе обязательный, и друг для него не пустое место. Людей из мирного крыла за границу края вывозил, спасал. И при всем этом... ну враг же. Скажут ему убить, он и убьет.

   Валентин тяжело вздохнул.

   - Начнем с того, что до нормального ему еще идти и идти. Задатки у него есть, и если он их не проворонит, нормальным станет. А пока он не нормальный, он обычный.

   - Да какая разница, нормальный он или обычный! - взвилась Глюк. - Я ему Заходское еще не забыла!

   Валентин шагнул в коридор.

   - Марина! Мы, похоже, все-таки остаемся. Скажи мужикам, что меня можно не ждать пить чай, тут воспитательный процесс.

   Вернувшись обратно, он подтащил компьютерный стул хозяйки к креслу, в которое забилась Алена.

   - Давай-ка по порядку. Начинаем с правового положения клуба. И проводим границу так, как ее задал Холлистерский инцидент. До аварии восемнадцатого года в крае не было клуба цивильнее "Последних рыцарей". И в зиму аварии мы входили как цивилы - с любовью к земле и людям края, с уважением к их нуждам и всей прочей выспренней чепухой, сохранить которую нам не удалось.

   Лейшина тихо вошла в кабинет и остановилась около двери. Мимо нее протиснулся Валькирыч и встал, опершись локтем на книжный шкаф. Валентин, не замечая их, продолжал говорить.

   - Никто не объявлял никаких крестовых походов, но когда Витыч остался на трассе, а я повел колонну дальше, мы стали однопроцентниками. Не в смысле отказа участвовать в московском ежегодном пробеге, не в смысле отказа организовывать свой пробег, а в значении, заданном Холлистерским погромом. Тогда таких еще называли "аутло", "человек вне закона". Когда капитана клуба расстреляли на трассе представители власти, нам стало плевать, что о нас думают те, кто этот самый закон олицетворяет, и те, кто согласен ему подчиняться. В тот момент мы могли с чистой совестью поменять в названии клуба МСС... да даже и на MG, "мотор ганг", поскольку то, что мы делаем - и ты, кстати, тоже, - не будь оно одобрено лично наместником, тянуло бы лет на шесть даже без учета прошлых подвигов. Что касается упомянутых подвигов и заслуг, моя рекомендация тебе потому и была выдана именно в такой форме, что ты, цыпленок на самокате, уже имела за собой послужной, сравнимый со списком достижений Белого.

   - А? Кто-что-где? - отозвался Белый из коридора и шагнул в кабинет. За ним подтянулся и Перец.

   Валентин мазнул по ним взглядом и снова обратился к Алене.

   - Пойми и прими: мы их уделали. У победы странный вкус, уж так вышло. Одно из свидетельств того, что победившая сторона - это точно мы, ты сегодня видела. И не только сегодня. Это началось даже не когда Ведьмак поехал в нашей колонне на положении райдера на собственном байке. Да, я написал ему, что присоединиться можно, но формат он выбирал сам. Сегодня он окончательно принял расклад: это он просился к нам, а не мы от него что-то хотели. Но начало было даже не весной, а когда они приняли нашу сторону, пока их же лизоблюды поливали нас помоями в сети.

   - Они, дядя Валя? - уточнила Глюк с сомнением. - Разве не один Андрей?

   От двери послышался скорбный вздох Перца.

   - Для начала, Глюк, интервью Асаны по нашему поводу ты же и нашла, если вдруг забыла. Кроме того, напоминаю, что создать портал, в который можно закинуть хотя бы тюк пакли, никто из нас не в состоянии. Это делают их люди. И если лен за звезды покупают чуть не в цену кокаина, он им наверняка нужен именно настолько. А поставки льна в обход санкций обеспечиваем мы.

   - Значит, мы теперь коллаборационисты? - тихо и печально спросила Глюк.

   - Нет, - весело ответил Белый. - Коллаборационисты работают в пресс-службе наместника и в администрации края. И они, как бы тебе сказать, из другой сказки. Ты, кстати, тоже из той сказки местами. И лучше бы тебе оттуда катапультироваться побыстрее.