Московия - Сигизмунд Герберштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К примеру, тот же Витсен, позже ставший известным просветителем (см. здесь, прим. 15), жаловался, что посольство было остановлено перед въездом в Русское государство, была поставлена «стража из крестьян, которые нас всегда задерживали, когда мы, прогуливаясь, хотели пойти в их сторону». Ни для кого не было секретом, что посольство ехало из мест, где в разгаре была чума, страшное бедствие по тем временам, спасения от которого почти не было, кроме строгой изоляции больных. Несколько членов посольства по дороге умерли от чумы. Дело было в конце ноября, и Витсен с недоумением отметил: «Хотя здесь резкий холод, эти крестьяне не мерзнут, у них есть особая одежда и бани, они моются два раза в неделю». Он с возмущением писал в дневнике о днях, проведенных на границе: «Мы ежедневно ждали, что скоро за нами приедут, но никто не появлялся… было очевидно, что русские получили приказ принять посла, но из-за боязни чумы мешкали возможно дольше; это видно было из того, что они говорили с нами только через костер и обкуривали наши письма». Витсен свидетельствует, что когда русский чиновник пытался выяснить у голландского посла, «есть ли или были у нас мертвые и больные с собой и были ли таковые на море, в Риге или по пути, посол сказал, что не намерен здесь так долго оставаться, это унижает его государство». Как можно судить из записок Витсена, русские с трудом убедили посла, что «авторитет посла и его государства не был задет, так как задержка произошла не для того, чтобы его обидеть, а только из-за боязни чумы».
Не исключено, что профилактические меры, принимаемые русскими, приносили хорошие плоды. К середине XVI в. жители Московии, по словам С. М. Соловьева, «не испытывали этого бедствия и начали забывать о страшных язвах XIV и XV веков». Иностранцы писали то же самое: «Климат в московской области так здоров, что народ не помнит, когда была чума».
264
19 …со времен Владимира, впоследствии назвавшегося Василием… — См. «Сразились цари между собою», прим. 36.
265
20 Нижний Новгород… — большой деревянный город с крепостью… — Строительство Нижегородского кремля завершено в 1510 г.
266
21 Здесь находится восточная граница… христианской религии. — Речь идет о городе Васильсурске, построенном на высокой горе у устья реки Суры при впадении ее в Волгу. Василий III, чьим именем назван город, основал его в 1523 г. как форпост для сдерживания агрессии казанских татар и, одновременно, как центр для обмена с ними товарами. Но торговля не процветала, хотя Сура была удобным торговым путем в Волгу. Васильсурск довольно быстро потерял и военное значение, так как через двадцать лет был выстроен почти у самых ворот Казани город Свияжск, ставший восточным оплотом страны.
267
22 Их женщины… окрашивают ногти в черный цвет… — Для украшения ногтей женщины использовали густую кашицу популярной с древних времен на Востоке растительной краски — хны. Основной цвет хны, получаемой из листьев и цветов деревца лавсонии (она же хенна), — красно-желтый. Но, используя определенные добавки и изменяя концентрацию раствора, можно добиться цвета разной интенсивности.
268
23 …остров, который называется Струб… — Здесь речь идет о Переяславле Рязанском (позже Старая Рязань), который был столицей Рязанского княжества, хорошо укрепленным и многолюдным городом. Рязанский кремль стоял на острове Судереве, с трех сторон окруженным высокими, крутыми и лесистыми берегами рек Трубеж и Лыбедь.
269
24 …купцы… грузят… корабли… осенью… — Здесь у Герберштейна, скорее всего, допущена ошибка, поскольку, по имеющимся сведениям, корабли спускались к Дону весной, когда река была наиболее полноводна после разлива.
270
25 По смерти Василия ему наследовал сын Иоанн… — Когда Иван Иванович рязанский (1496–1534) был маленьким, Рязанским княжеством управляли женщины — его мать Агриппина Васильевна, вдова Ивана Васильевича рязанского, и бабка Анна Васильевна, сестра Ивана III, добивавшиеся самостоятельности княжества. В 1516 г. подросший Иван Иванович при поддержке крымского царевича Богатыря отстранил мать от власти. Позже он был заключен Василием III, но бежал в Великое княжество Литовское, получил там в пожизненное владение местечко Стоклишки, где жил как магнат в роскоши и праздности.
271
26 …река Танаис… начинается… в громадном Иванове озере… — Герберштейн изобразил размеры Иван-озера фантастическим образом, преувеличив их по меньшей мере в десять раз. Из озера, расположенного среди лесистых холмов, действительно вытекают в двух разных направлениях Дон и Шать.
272
27 Он… образует болота… — Меотийское озеро, оно же Меотийское болото, или Меотида, — древнегреческое название Азовского моря.
273
28 Они не могут нахвалиться на эту реку… — Об обилии рыбы в Волге и Доне ходили легенды. Но были и другие русские реки, о чем, например, написал Литвин (см. здесь, прим. 11): «Собак они кормят рыбой и мясом, потому что реки до невероятности обильны всякого рода большой рыбой, восходящей вверх из моря в пресную воду для нереста. Некоторые реки называют «золотыми». Отличается обилием рыбы особенно Припять; при накоплении свежей воды из источников, река наполняется ежегодно около первого марта таким количеством рыбы, что копье, брошенное в середину, останавливается твердо, как в земле, так густа рыба! Я не поверил этому, если бы сам не был свидетелем, как черпали там рыбу беспрерывно и наполняли в один день около тысячи телег, принадлежащих приезжим купцам, которые нарочно съезжаются к этому времени».
274
29 Дороги в тех краях измеряются… днями пути. — Измерять путь не мерами длины, которые во всех странах были разными (см. «Сразились цари
