Буря Жнеца - Стивен Эриксон

Мать явственно вздрогнула. Он был польщен. – Я не позволю причинить им вред, мама. Говоришь, что разгадала во мне сильную волю? Вот она!

– Глупо. Нет, безумно. Они даже не живые…

– По убеждению их разума они живые. И моего разума – тоже.

Менандора оскалилась: – А недавно прибывшие придерживаются столь же благородных убеждений, Рад? Ты видел их презрение? Их недовольство отпавшим кланом? Это лишь вопрос времени – скоро один из них выскажется, рассеяв давнее заблуждение…

– Не посмеют, – ответил Рад. Он снова поглядел на далекую группу странников. Они, совершенно очевидно, направлялись к руинам города. – Ты слишком редко посещаешь нас. Презрение, недовольство – но сейчас ты увидела бы в них также страх.

– Перед тобой? О, сынок, как ты глуп! Станут ли названные родичи защищать твою спину? Нет, разумеется – любая ссора породит неприятные вопросы, а Имассов нелегко свернуть с пути, едва дело заходит о поиске истины!

– Мою спину защитят.

– Кто?

– Не ты, мама?

Она зашипела, как змея: – Когда? Когда сестрицы изо всех сил стараются меня убить? Когда он держит Финнест в руках и следит за нами?

– Если не ты, – сказал он беззаботно, – то кто-нибудь другой.

– Было бы мудрым убить пришельцев, Рад.

– Тогда мои родичи не станут задавать вопросов?

– Отвечать могут лишь живые. Ты, разумеется, сумеешь убедить их в чем угодно. Убей новых Имассов, чужаков с хитрыми глазами. И побыстрее.

– Не желаю.

– Или мне их убить?

– Нет, мама. Имассы – мои. Пролей кровь моего народа – любого клана – и останешься одна в тот день, когда налетят Сакуль и Шелтата, когда Сильхас Руин потребует Финнест. – Он искоса поглядел на нее. Неужели белая кожа может стать еще бледнее? – Да, это может случиться в один день. Я был у Двенадцати Врат, я стоял на страже, как ты просила.

– И? – почти беззвучно прошептала она.

– Куральд Галайн весьма неспокоен.

– Они так близко?

– Ты сама знаешь не хуже меня. С ними ведь мой отец? Ты крадешь его глаза, когда это нужно…

– Не так-то это просто. – Ее тон был неподдельно горьким. – Он… мешает мне.

«Ты хотела сказать – пугает тебя». – Сильхас Руин потребует Финнест.

– Да, да! Мы оба знаем, что он с ним сделает. Этого нельзя позволить!

– Ты уверена, мама? Знаешь, а я уже нет. Уже нет. «Сильхас Руин может потребовать. Он может изрыгнуть страшные угрозы. Но, мама, ты тоже часто так делаешь».

– Если мы станем бок о бок, он не пройдет мимо.

– Да.

– Но кто защитит твою спину?

– Довольно, мама. Я приказал им молчать и не думаю, что они ослушаются. Назовем это верой. Не верой в силу страха, а скорее верой в силу… чуда.

Мать взирала на него весьма удивленно. Рад не желал объяснять подробнее. Сама увидит… когда придет время. – Я иду приветствовать гостей, – сказал он, поглядев в сторону приблизившихся странников. – Ты со мной, Менандора?

– Ты с ума сошел? – Слова были наполнены заботой. Она никогда не умела долго сердиться на него. Возможно, это влияние неземного спокойствия отца, того спокойствия, которое Рад успел ощутить за недолгий визит? Спокойствие как будто сочилось из черт непримечательного лица летерийца, перебивая выражение гнева, боли – любых темных эмоций – делая их всего лишь мгновенной рябью на воде.

Рад понял, что спокойствие было подлинным выражением лица Удинааса. Выражением его души.

«Отец, я так жду новой встречи!»

Мать исчезла – по крайней мере с земли. Внезапный порыв ветра – Рад Элалле поднял голову, увидел золотисто-белую массу ее драконьей формы, рвущейся в небо с каждым взмахом широких крыльев.

Странники замерли на месте – до них оставалось триста шагов – и задрали головы, смотря на Менандору. Она взлетела еще выше, поймала попутный порыв – а затем поглядела вниз и ринулась прямо на группку чужаков. «О, как она любит пугать низшие создания!»

Случившееся удивило Менандору не меньше, чем Рада, издавшего непроизвольный крик, когда из середины группы прыгнули в воздух две кошки. Твари размером с собак вытянули когти к проплывавшей над ними матери Рада – а та инстинктивно поджала задние лапы к животу. Крылья с грохотом ударили воздух, унося ее от опасности. При виде того, как она поворачивает шею и бешено сверкает глазами – воистину негодующе – Рад Элалле засмеялся и с удовлетворением понял, что смех донесся до матери. Она перевела взор на него и смотрела еще несколько мгновений – но тут инерция драконьего полета унесла ее далеко от чужаков и наглых зверушек, лишив возможности открыть твердые челюсти, изрыгнуть волну убийственной магии на беспокойных эмлав и их хозяев.

Пора взаимной опасности миновала – Рад отметил это новым взрывом хохота – мать улетала, презрительно забыв обо всех, кто остался позади. Даже о сыне.

Он улыбался бы, будь это позволено его устам. Ибо знал: мать сейчас улыбается. Она рада, что удалось позабавить единственного сына, ее дитя. Обычно он позволял себе смеяться только в мгновения опасных игр выживания, когда тело получало тяжелые раны (таков был обычай Имассов, его приемного племени). Даже ее сомнения, усиленные недавним разговором, на какое-то время исчезли.

На очень короткое время. Рад знал: вернувшись, они начнут жечь ее словно огнем. Но тогда будет уже поздно. Более или менее.

Он слез с поваленной колонны. Пора встречать пришельцев.

– Это, – заявил Еж, – не Имасс. Разве что они здесь сильно вытянулись.

– Не мой сородич, – прищурил глаза Онрек.

Призрачное сердце Ежа все еще тяжело колотилось о призрачную грудную стенку. Он глядел вслед треклятой драконице. Если бы не безмозглые храбрые котята, дело могло обернуться худо. Долбашка в руке Ежа. Быстрый Бен с дюжиной сердитых садков, готовых открыться одновременно. Тралл Сенгар и чертовы копья… да, с неба полетели бы драконьи отбивные.

«Если бы она не достала нас первой».

Да ладно. Миг опасности миновал, и спасибо за это. – Может, он тебе не родня, Онрек, но он одет как Имасс, и в голову его костяной палицы вставлены каменные зубья. – Еж глянул на Быстрого Бена – снова почувствовав прилив восторга при виде давно знакомого лица, лица друга – и сказал: – Хорошо бы Скрип был здесь. Смотрю на этого парня – и волосы дыбом становятся.

– Если ты уже ощутил опасность, – ответил колдун, – зачем звать сюда Скрипача?

– Для уверенности. Ублюдок беседует с женщиной, она оборачивается драконом и пытается нас запугать. Всякий, у кого скользкие друзья, меня нервирует.

– Онрек, – сказал Тралл, когда незнакомец приблизился к ним (он шел медленно, как будто вовсе не интересовался нежданными гостями), – думаю, мы пришли в то место, куда Котиллион хотел послать нас.

Еж услышал и скривился: – Кстати о скользких. Тут замешан лакей Темного Трона. Я нервничаю еще сильнее!

– Это не объясняет, Еж, каким образом в дело замешан ты сам, – сказал Эдур с легкой улыбкой. Чертова улыбка! Столь обезоруживающе искренняя, что сапер чуть не выложил все скопившиеся в голове секреты – просто чтобы увидеть, как улыбка становится еще дружелюбнее. «Тралл Сенгар излучает дружелюбие и желание побрататься, словно цветок – сладкий аромат. Но цветок бывает и ядовитым. Или это моя обычная паранойя? Заметьте – выработанная долгим опытом. Но в Тралле Сенгаре я так и не могу различить ничего ядовитого. Просто не верю милым улыбкам. Голова по-другому устроена, и к Худу все разумные объяснения».

Он подошел слишком близко к котенку эмлавы – пришлось подскочить, чтобы увернуться от когтей. Еж сверкнул глазами на шипящего зверя: – Знаешь, я присмотрел себе твою шубку. Она моя, понял? Так что побереги ее до срока.

Глаза зверя вспыхнули, эмлава широко раскрыла пасть, издав очередное шипение.

«Проклятие, зубы длинными стали!»

Онрек двинулся вперед, но вскоре остановился. Они встали в пяти шагах за его спиной.

Высокий косматый воин подходил все ближе. Он встал также в пяти шагах от Онрека, улыбнулся и произнес что-то на гортанном наречии.

Онрек склонил голову набок. – Говорит по – имасски.

– Не по-малазански? – с насмешливой серьезностью спросил Еж. – Что не так с треклятым дурнем?

Улыбка незнакомца стала еще шире. Блестящие янтари глаз уставились на Ежа. Он сказал по-малазански: – Для треклятого дурня всякое имасское наречие звучит поэзией. Как и языки Тисте, – добавил он, переведя взор на Тралла. И развел руки в стороны, открыв ладони: – Я Рад Элалле, взращенный среди Имассов племени Бентракт как их собственный cын.

Онрек ответил: – А они до сих пор не показались. Не такого гостеприимства ожидал я от сородичей.

– Да, за вами следили. Многие кланы. Ульшан Праль разослал приказ, чтобы никто не вставал на вашем пути. – Рад Элалле опустил взгляд на котят, сидящих на привязи по сторонам Тралла. – Они убегали, едва почуяв вас. Теперь понятно, почему. – Он опустил руки, шагнул назад. – Я подарил вам свое имя.