Дорогами Итравы (СИ) - Мила Лешева

Книги, описывающие ведущих кочевую жизнь ханиссцев, оказались не совсем точны. Они не были ни низкорослыми, ни кривоногими - нет, были и такие, но не больше, среди любого другого народа. Единственное, что оказалось правдой, был цвет глаз и волос: ни одного блондина или рыжего Эли не заметила, только брюнеты и темноволосые шатены с карими или черными глазами. Пожалуй, многих из них можно было бы назвать даже привлекательными: подтянутые фигуры, хищные черты лиц, разве что кожа непривычно смуглая - впрочем, это им шло. А женщины кочевников, к искреннему удивлению Эли, держались куда свободнее обычных ханиссок. Во всяком случае, молоденькие девушки вполне свободно обменивались шутками с молодыми воинами, одновременно помогая ставить шатры или занимаясь более привычными женскими делами вроде готовки или штопки вещей. На Рена они бросали откровенно заинтересованные взгляды, перешептываясь и хихикая, от чего Эли все больше злилась: среди этих длиннокосых - с волосами ниже талии - смуглянок было немало хорошеньких, и двигались они весьма грациозно. На саму Эли девушки поглядывали с интересом, смешанным с легким пренебрежением. Судя по всему, это были незамужние девицы: женщины и девушки постарше, покрывавшие голову чем-то вроде широких шарфов, вели себя куда сдержаннее, спокойно занимались своими делами и не таращились по сторонам.

Шатёр Итаро оказался большим - пожалуй, не меньше иного дома. Хозяин улыбнулся и повел рукой, указывая на расстеленную на помосте скатерть, заставленную наполненными в основном мясом мисками и тарелками:

- Добро пожаловать, гость, раздели с нами трапезу!

Рен слегка склонил голову, садясь на почетное место - по правую руку от хозяина. Эли, к её досаде, усадили довольно далеко от него: похоже, женщинам здесь не полагалось сидеть рядом со своими мужьями. Во всяком случае, место слева от Итаро занял молодой мужчина, внешность которого явно говорила о его родстве с хозяином шатра, рядом с ним и Реном уселись парни помладше. Саму Эли разместили рядом с тремя довольно богато одетыми женщинами, старшей из которых было лет сорок. Младшая - Эли дала бы ей лет двадцать пять - с интересом стрельнула глазами в её сторону и спросила - из-за акцента девушка не сразу разобрала вопрос:

- Это твой муж?

Эли кивнула, не решаясь задать ответный вопрос. Та улыбнулась и представилась:

- Я Айсиль, младшая жена Итаро, а это Осари и Жализ, старшие жены. А тебя как зовут? Ты старшая или младшая жена?

- Я Эли, а жена у нас может быть только одна, - подбирая слова из своего невеликого словаря ханисского, ответила та.

- Всего одна? - старшая, Жализ, насмешливо хмыкнула, - глупый обычай, сильному мужчине одной женщины не хватает! А это правда, что твой муж...

Для того, чтобы перевести следующие слова, знаний Эли оказалось явно недостаточно. Она беспомощно развела руками, показывая непонимание. Женщины переглянулись, и Осари пояснила:

- Говорящий с Ветром - это тот, кто умеет делать необычное. С огнем, водой, ветром...

- А, понятно. Да, он такой.

В этот момент полог шатра откинулся и внутрь проскользнула девушка, при одном взгляде на которую Эли стало не по себе. Вошедшая была настоящей красавицей: тонкие черты лица, огромные черные глаза, толстые косы до колен, соблазнительная фигура... Но не внешность девушки заставила сердце Эли пропустить удар, а то, как на мгновение переменилось лицо увидевшего её Рена. Отведя глаза, Эли постаралась совладать с собой, сдерживая неожиданную и оказавшуюся очень болезненной ревность. Рядом с этой яркой красавицей она показалась себе бледной и неприметной...

Рен с трудом смог совладать с собой - вошедшая оказалась так похожа на ту, другую, что ему на мгновение почудилось, будто он снова тот влюбленный мальчишка. Впрочем, наваждение развеялось сразу же, оставив горький привкус дурных воспоминаний. Девушка бросила на него явно заинтересованный взгляд и склонила голову, затем выпрямилась, рассматривая гостя из-под полуопущенных ресниц.

- Может, вина? - спросил Итаро и, получив кивок Рена, приказал девушке, - Фариса, подай нашему гостю вина.

Та отошла, невольно притягивая взгляд грациозностью движений, налила в чашу вина из бурдюка и с поклоном протянула её Рену. Итаро благосклонно кивнул, отпуская девушку, и пояснил:

- Дочь. Правда, хороша?

- Очень красивая, - честно признал Рен, - достопочтенный Итаро, могу ли я узнать, чем могу отплатить вам за гостеприимство?

- Ай, - покачал головой тот, - спешить нехорошо. Вы, люди с заката, все спешите куда-то, торопитесь и в мыслях, и в словах, и в делах! Отдохни, выпей вина, поешь, а потом и поговорить можно...

Трапеза затянулась, и с каждой минутой Рен все больше ощущал себя в ловушке. С трудом придерживаясь витиеватой манеры общения, он сосредоточенно размышлял, пытаясь понять, зачем здесь мог понадобиться маг. Тем более, что он не целитель, а кочевникам вряд ли нужна помощь стихийника - разве что в бою, и то сомнительно... Был бы он здесь один, постепенно бы разобрался, но Эли... К тому же их так искусно разделили! Да, это могло оказаться простым следованием традициям, но подозрительность не давала ему поверить в это. И ведь не потребуешь, чтобы её посадили рядом - воевать с Итаро ему точно не с руки...

Эли взяла чашку с отваром - удивительно, она никогда не думала, что у кочевников может быть такая красивая посуда - и чуть пригубила напиток. Голова болела все сильнее, и испытываемая ею злость на Фарису, чуть ли не прижимающуюся к Рену, плохо помогала ей держать себя в руках. И отец той все это видит и едва ли не поощряет столь непристойное поведение дочери! А Рен... Она до боли закусила щеку изнутри - Рен нет-нет да и остановит взгляд на этой... змее! Эли глотнула ещё отвара, в красках представляя, как бы она схватила эту девку за косы и отшвырнула прочь... и мгновенно очнулась. Что с ней происходит? Она, потомок древнего и славного рода, дочь графа и одаренная, едва ли не предвкушает - страшно сказать - драку с какой-то кочевницей? С той, кого её матушка и в служанки бы не взяла? Какой неслыханный позор!

Сделав вид, что отпила из чашки, она принялась разбираться в том, что с ней творится. Ревность? Что скрывать, она действительно ревновала Рена, хоть и не имела, строго говоря, на это никаких прав. Вот только стремление разобраться с "разлучницей" методом, более подобающим какой-то не слишком умной простолюдинке, естественным явно не назовешь! А значит - Эли усилием воли усмирила вспыхнувший в душе гнев - это чье-то влияние. И если учесть защиту слышащих мир от ментальной магии и то, что ментальная магия - одна из самых редких, вывод становится очевиден - какое-то зелье. И неважно, что в Школе об этом не говорилось ни слова: знание о таких вещах могло бы оказаться слишком опасным... для учителей, ведь его так легко обратить против них же! Да и вообще, слишком мало как-то внимания уделялось таким вещам, как использование зелий! Сделав себе мысленно памятку, что об этом стоит поразмыслить на досуге, девушка "благодарно" улыбнулась подлившей ей ещё отвару Айсиль. "Проклятье, как же жаль, что я ничего не знаю о том, что находится в этом отваре! - зло подумала она, - и как мне ухитряются подливать это... невесть что? Наливают-то всем из одного кувшина! Или... ох, а ведь это может быть просто реакция на какие-то местные травы, или же яд в самой чашке, или остальные заранее выпили противоядие, или... а вот это самое страшное - зелье, каким бы оно ни было, лишь "вытаскивает наружу" то, что сидит в глубине сознания..."

Эли настороженно покосилась на внимательно наблюдавших за ней женщин. Отказаться от угощения? Немыслимо: если в прочитанных ею книгах есть хоть капля истины, это считается оскорблением хозяев, после которого её никто не сможет защитить. А с учетом того, что ответственность за её поступки ляжет на Рена как на её мужа, результат может быть непредсказуем. Например, от него могут потребовать платы за оскорбление, и кто знает, какой она будет? И даже сделать вид, что она пьет, не получится, уж слишком за ней внимательно и откровенно недобро - сейчас Эли понимала это кристально ясно - наблюдают. Хотя... если она смогла совладать с собой, то, может, справится и дальше? Понять бы, как ей себя вести? А что, если...

Отпив из чашки, Эли зло зыркнула на Фарису, краем глаза поймав еле заметное довольство на лице Осари. Так, похоже, она была права, от нее ждут ревности и скандала? Ну что ж, пусть ждут - девушка проверила свою Силу и снова опустила глаза долу - главное, что никто не подозревает в ней мага, а значит, главное оружие при ней.

И всё же, эта Фариса... Она была чем-то похожа на Ирану - тоже темноглазая брюнетка, но было в ней и то, чего так не хватало бывшей соученице, какая-то почти нечеловеческая грация и очарование. Ирана при всей её красоте никогда не оказывала такого влияния на мужчин, разве только в первое время - потом проявлялось высокомерие и самолюбование. К тому же Рен изначально знал об Иране многое, а эта расточающая ему улыбки девица - тёмная лошадка. И его все-таки что-то в Фарисе сильно заинтересовало, вон как поглядывает! Или же это только похоть? В конце концов, прошло почти два месяца с тех пор, как произошло покушение на короля Нарвена, а Рен мужчина в полном расцвете сил, отнюдь не чурающийся женского общества! А сама она в этом смысле для него лишь помеха... Нет, это явно не только влечение, там есть что-то ещё - решила Эли и потерла пальцами висок, пытаясь справиться с приступом головной боли и слабостью.