Волк среди волков - Ханс Фаллада

- Так ведь он же меня оставил на мели, Мейер! - пожаловался лесничий. У него нет времени минутку подождать, потому как мое дело не сразу началось. Ему во что бы то ни стало сию же минуту машину купить понадобилось.

- Сам видишь, деньги на полу валяются, Книбуш! - сказал Мейер и прищурился. - Даже у ротмистра есть деньги на покупку машины...

- Есть ли у него деньги, этого я не знаю, и не думаю, чтоб были, сказал лесничий. - Разве что они в Берлине ему денег на это дали, все может быть...

- Какие такие они?

- Ну, те самые - ты знаешь: помнишь того лейтенанта, когда ты лес подпалил?

- А, та история! - Мейер презрительно усмехается. - Чепуха, Книбуш, за это ни один человек и бумажной марки не даст.

- Не скажи, Мейер, сам увидишь, в ближайшие же дни! Но я молчу, я честное слово дал... молчу!

- И молчи, Книбуш! Не говори ни слова! - поддакнул Мейер. - А все-таки с твоей стороны нехорошо, ты же знаешь, что я истый немец и националист и готов выступить против красных, чем скорей, тем лучше...

- Я дал честное благородное слово, - все еще упрямится лесничий. - Не сердись, Мейер!

- Да что ты, Книбуш, чего ради мне сердиться, - рассмеялся Мейер. - Я тебя даже обедать приглашаю, помнишь, как тогда: рейнвейн, шампанское, "Турецкая кровь"... Пойдем, старик!

И он подхватил лесничего под руку и уже тащит его за собой.

- Куда ты, Мейер! - взмолился перепуганный лесничий. - А дело мое как?..

- Идем! Идем! - настаивает Мейер. - Твое дело? Можешь смело пропустить стаканчик за твое дело, вот именно: за твое дело! - Он торжествующе посмотрел на лесничего. - Да, мокрая курица, да! Удивлен? Будь я такой же плохой товарищ, как ты, я бы тоже воды в рот набрал, пускай, дескать, посидит старый ворон, да я не таковский. Пойдем, Книбуш, вылакаем стаканчик!

- Но, Мейер...

- Твое дело отпало, Книбуш, лопнуло. Твое дело фьють, Книбуш! Сбежало!

- Мейер, голубчик! - Лесничий чуть не плачет.

- Книбуш, сегодня в девять часов утра Беймер сбежал!..

- Мейер, миленький, лучше тебя и на свете нет, один ты меня пожалел! Крупные слезы катятся по щекам лесничего прямо в бороду. Он так рыдает, что Мейеру приходится крепко хлопнуть его по спине. - Это правда, Мейер?

- Когда я собственными глазами видел, Книбуш! Хитрая лиса этот Беймер! Все умирающим прикидывался, решили везти его на суд в карете скорой помощи, вынесли на носилках из больницы - даже к носилкам не привязали, так плох был бедняга, а он шасть с носилок, санитаров свалил и в больничный сад... Крики, погоня... Я тоже погнался, да не в том направлении, думал: лучше для моего друга Книбуша будет, если его не поймают...

- Мейер!

- Все, конечно, было подготовлено заранее. Беймера ведь в больнице навещали не раз и не два. На противоположной стороне ждала машина взмахнул крылышками! И улетел!

- Мейер, голубчик, никогда тебе этого не забуду! Требуй с меня чего хочешь.

- Ничего я не требую. Можешь мне ничего не рассказывать. Давай только пообедаем вместе.

- Все тебе расскажу - другие меня в беде покинули, только ты помог. Что тебе нужно знать?

- Ничего мне знать не нужно. Вот если ты со мной посоветоваться хочешь или у тебя какие опасения насчет путча, тогда валяй! Я тебе всегда помочь готов. А вообще - мне на это плевать.

Но тут Мейер прекратил дружеские излияния. Теперь этот трехвершковый человечек распекает служителя.

- Безобразие, что это за порядки? Держите здесь целый час старика, а сами отлично знаете, что главный свидетель обвинения тягу дал!

- У нас, сударь, так скоро ничего не делается, - говорит служитель. Официально дело еще не снято, официально нам еще ничего не известно об исчезновении одного свидетеля...

- Но вы-то ведь знаете?

- Знать-то мы это давно знаем! И судьи уже ушли.

- Слушайте вы, чертова кукла! - говорит Мейер (лесничий потрясен, как бесцеремонно этот недоросток обращается со здешним служителем). - А ведь моему другу тоже не мешало бы уйти и на радостях вспрыснуть это дело...

- Мне что! - говорит служитель. - Если бы не служба, я бы сам с вами пошел.

- Ну, так пойдите после службы. - И с видом владетельного принца Мейер достает из кармана куртки комок небрежно смятых кредиток. Он вытаскивает из комка одну, сует в руку служителю, важно желает: - Хорошего аппетита. Ну, Книбуш, пойдем!

И уходит вместе с Книбушем.

Книбуш в восторге последовал за своим другом, за единственным человеком на этом свете, на которого он может положиться.

10. СУПРУЖЕСКАЯ ССОРА ИЗ-ЗА МАШИНЫ

- Почему ты не отправишь машину? - спросила фрау Эва мужа по дороге из конторы на виллу.

Машина стояла во дворе, около шофер курил сигарету.

Ротмистр минутку колебался, признаться жене в покупке было не так-то легко. Разговоров потом не оберешься.

- Я оставлю машину... пока на несколько дней, - прибавил он с улыбкой, увидев, как испугалась жена. - Послезавтра многое решается - для нас тоже.

- Фингер, - сказал ротмистр шоферу. - Подвезите нас к вилле. Я еще не решил, куда поставить на эти дни машину - ну, да как-нибудь устроим. Пока вы будете жить у нас, лакей укажет вам где.

- Отлично, господин ротмистр, - ответил шофер Фингер и распахнул перед женой хозяина дверцу.

Фрау фон Праквиц со смешанным чувством неприязни, страха и раздражения посмотрела на блестящее, покрытое лаком, обитое мягкой кожей чудище.

- Я не понимаю... - пробормотала она и села в машину. Она не откинулась на спинку, нет, она сидела прямая и напряженная, хотя казалось так заманчиво прислониться к подушкам, утонуть в них.

Машина загудела и, мягко покачиваясь, как колыбель, поехала между службами. Из-за отправки арестантов, из-за выступления жандармов весь народ был на ногах, и потому все увидели машину, улыбающегося ротмистра, неподвижно сидевшую фрау фон Праквиц, морщинку, залегшую у нее меж бровей. У фрау Эвы было мучительное чувство, словно из всех окон замка тоже глядят им в спину.

"Не следовало мне садиться в эту проклятую машину! - с огорчением подумала она. - Ахим опять сделал глупость. А теперь родители подумают, что и я к ней причастна".

Больше месяца разлуки, общение со Штудманом оказали свое действие: фрау фон Праквиц тоже изменилась. Прежде при всяком необдуманном поступке мужа она думала: "Как бы мне это скрыть?" Теперь она думала: "Только бы никто не счел, что и я к этому причастна!"

- Нравится тебе машина, Эва? - улыбаясь, спросил ротмистр.

- Не будешь ли ты так любезен объяснить, Ахим, - сказала она запальчиво, - что это означает? Неужели эта машина?..

Ротмистр постучал пальцем шоферу в спину:

- Теперь прямо - да, светлый дом, направо спереди... - Затем к жене: После скажу!.. Это - "хорх", чувствуешь, какой мягкий ход? Она берет только двадцать литров горючего на сто километров, нет на тридцать... я, знаешь, позабыл, да это и не важно...

Машина дала гудок и остановилась перед виллой.

- Надо будет сделать сюда въезд, - сказал погруженный в свои мысли ротмистр.

- Что? - подскочила фрау Эва. - Ведь всего на несколько дней! Ты ведь взял машину на несколько дней.

Из дому выбежала Виолета.

- Ах, папа, папа! Ты приехал? - Она обняла отца, он не успел даже вылезти из автомобиля. - Это ты купил машину? Красота! Как она называется? Какую можно развить скорость? А управлять научился? Мама, пусти меня посидеть...

- Видишь! - с упреком сказал ротмистр жене. - Вот это называется радость! Виолета, будь добра, проводи господина Фингера к Губерту. Пусть временно займет комнату для приезжих в мезонине. Автомобиль может пока здесь постоять. Пожалуйста, Эва.

- Ну, Ахим, - сказала фрау Эва, она была действительно взволнована. Объясни мне теперь, сделай милость, что все это значит...

Она села и сердито посмотрела на мужа.

Чем большую вину чувствовал за собой ротмистр, тем он был любезнее. Он, не выносивший от окружающих раздраженного или хотя бы резкого слова, сейчас был сама кротость, несмотря на дурное настроение жены. Но это-то и внушало фрау Эве опасения.

- Что это значит? - спросил он, улыбаясь. - Кстати, мы еще и не поздоровались как следует, Эва. В конторе с тебя не сводил глаз гувернер.

- Господин фон Штудман! Да, он охотно на меня смотрит и никогда не бывает невежлив. И он не кричит... - В глазах фрау Эвы вспыхнули опасные огоньки.

Ротмистр счел за лучшее в данную минуту не настаивать на нежной встрече воссоединившихся супругов.

- Я тоже не кричу, - сказал он, улыбаясь. - Я уже больше месяца не кричу. И вообще я замечательно отдохнул...

- А почему ты вдруг взял и вернулся?

- Видишь ли, Эва, - сказал ротмистр, - я ведь не знал, что помешаю тебе. Мне пришло в голову, что первого октября как-никак важный день; я подумал, а может быть, я вам здесь понадоблюсь?..

Это звучало очень любезно и очень скромно, но потому-то и не понравилось жене.

- Без предупреждения... - удивилась фрау Эва. - Как это ты вдруг ни с того ни с сего вспомнил про первое октября?

- Ах, знаешь, - сказал он немного раздраженно, - я ведь никогда не был охотником до писем, а потом там вышла маленькая неприятность... Барон фон Берген, помнишь, тот, что подвел Штудмана, ну, так вот, меня он тоже нагрел. Не намного, на несколько марок. Но он с ними сбежал, и советник медицины страшно разволновался...