Бумажный тигр. Власть (СИ) - Соловьёв Константин Сергеевич

— И те четверо, что едва не погибли…

Лэйд кивнул. Без удовлетворения, просто соглашаясь с фактом.

— Просто проба сил. Он ощущал свою власть, но еще не мог в полной мере распоряжаться ей. Ждал момента. И вы хорошо помните тот миг, когда этот момент настал. Став владельцем контрольного пакета компании, демон утащил свою новообретенную собственность в привычный ему мир. И принялся воплощать в жизнь все то, о чем мечтал последние два года, вынужденный наблюдать за тем, как вы разрушаете его компанию. Принялся разрушать вас.

— Это никакая не месть. Это резня. Безумная кровожадная оргия, — голос Крамби, едва было набравший силу, мгновенно потух, точно ослабевший ветер, — Согласен, среди моих подчиненных были те, которых мне давным-давно следовало уволить за упущения и грешки. Лентяи, бездельники, интриганы… Как и везде. Как в любой компании Нового Бангора. Но все прочие? Свыше двух сотен душ. И все… Всех… Он убил их. Пытал и убил. За что?

— Все немного не так, — с сожалением произнес Лэйд, — Вы судите с христианской позиции, которая оперирует старыми как мир определениями грехов и добродетелей. Зачастую весьма туманными и спорными, к слову. Но ваш приятель, ваш новый партнер… Я уже говорил, вам повезло столкнуться с нетипичным представителем его народа. Его выдержка, его любопытство, его верность правилам… Видите ли, в глубине души он делец. Может, всегда был таковым, а может, обнаружил в себе эту страсть, изучая чужие ему правила торговли, законы рынка и экономические теории. Усвоив суть денег, смысл накопления и товарообмена, сам сделавшись партнером в коммерческом деле, он в некотором смысле попался в ловушку тех правил, которые неосторожно принял. Подчинил себя той цели, которой, по всем нашим экономическим наукам, подчинены все участники рынка. Обретению выгоды и ее приумножению. Он — единственный в своем роде демон-капиталист. Демон-барышник. Единственный на весь ад специалист по торговле.

— Он одержим прибылью? Вы это хотите сказать?

— Разумеется. Его заботит прибыль, он стал частью системы, которую изучал, частью рынка, частью той незримой пирамиды, что мы выстраиваем со времен Вавилонской башни. И всякий, кто мешает ему получать прибыль, в его глазах будет врагом, вне зависимости от того, каким мотивам он подчинен, какую религию практикует и какими добродетелями руководствуется. Как вам такое? Жутко, неправда ли? Это и есть демоническая логика, страшная в своей железной последовательности.

— Но…

— С его точки зрения всякий, кто хоть единожды причинил ущерб его компании, явный и несомненный грешник, заслуживающий наказания. Неважно, сознательно или нет, однократно или систематически, вследствие недостаточно квалификации или по злому умыслу. Для него это не играет никакой роли. Промедлил лишнюю минуту, составляя служебную инструкцию? Эту минуту ты украл у своего предприятия. Подшутил над коллегой, воспользовавшись его невнимательностью? Ухудшил производительность коллектива. Ненароком положил в карман ластик, приняв его за свой собственный? Украл имущество компании. Случайно плеснул чаем на рабочие документы? Совершил акт саботажа. Здесь нет безгрешных, нет праведников. Каждый из нас хоть раз на рабочем месте совершал то, что шло во вред компании, и неважно, сколь глубока была вина и чем он при этом руководствовался. Каждый виновный понесет наказание. И чтобы им было понятно, за что они страдают, демон определил каждому его собственную казнь. Излишне хитрый Розенберг превратился в паука, Лейтон, сделавший любопытство своим кредо, в кота, а что до Коу…

Коу ударил ногой в пол с такой силой, что перекрытия тревожно загудели, а со стола посыпалась посуда.

— Это карр-рра, — пророкотал он тяжело. Струйки пороховых газов вырывались из зазоров и сочленений, а стальные части выглядели раскаленными настолько, что Лэйду казалось, будто он обожжет глаза, если задержит на них взгляд, — Значит, вот как… Он наказал меня за прр-рреданность. За безпор-ррочную службу. За вер-р-ррность…

Крамби даже не вздрогнул от этого рева. Проследив за его взглядом, Лэйд обнаружил, что тот вмерз в фотографическую пластину, все еще лежащую на столе. Она упала, но не разбилась, и мертвый Шляпник все так же приветливо глядел на них изнутри своего плоского и мертвого стеклянного мира. Как будто это они, а не он, были пойманы в ловушку, как будто…

— Я думаю, он знал, — тихо произнес Лэйд, — Все понял и просчитал, едва только узнал страшную новость. Слишком много случайностей, которые не случайны. Я думаю, это был его последний трюк, который он разыграл перед тем, как отправиться в могилу. И, черт возьми, сделал это великолепно. Как по нотам. Отомстил всем своим недругам напоследок.

— Вы имеете в виду… Ловушка?

— Да, — неохотно признал Лэйд, — Что-то вроде того. Узнав, что его компания обречена и заражена злой силой, он не попытался ее спасти. Напротив, он смастерил что-то вроде западни, заранее позаботившись о том, чтобы в нее угодили все его обидчики. Составив завещание именно таким образом, оставил демону не просто лазейку, но наезженный тракт. Он хотел, чтоб все именно так и произошло. Это был ход номер один. Ход номер два…

— Да?

— Вы помните, каким образом я сам оказался вплетен в эту скверную историю?

Крамби наморщил лоб, но лишь на секунду. Он от природы был наделен прекрасной памятью. Счастливый человек, подумалось Лэйду, ему до самой старости не понадобятся блокноты и ежедневники…

— Письмо. Когда мы с душеприказчиком Олдриджа разбирали его бумаги, мы нашли в них старое письмо, которое он позабыл отправить. То самое, в котором он рекомендовал вас как Бангорского Тигра, непревзойденного специалиста по потусторонним делам.

Лэйд кивнул.

— Думаю, он составил его заблаговременно. Это тоже была часть плана. Нарочно спрятал в своих бумагах, зная, что после его смерти оно непременно окажется у вас и будет прочитано. Его рекомендация моей персоны только выглядела любезностью. На самом деле, это был смертный приговор Бангорскому Тигру. Любезное приглашение в распахнутую западню.

— Постойте, я не поспеваю за вашей мыслью… К чему бы ему…

— К чему ему желать мне смерти? — Лэйд не без удовольствия рассмеялся, — Да к тому, что я тоже был в списке обидчиков, с которыми надлежало поквитаться. И, к слову, попал в этот список на двадцать лет раньше всех вас. Еще не поняли? Тот случай, который лишил вас семьи. Он ведь и для Шляпника стал роковым. Явившись к нему на помощь, я спас его шкуру, с другой стороны… Эта история по-разному прошла для нас двоих. Меня она озолотила, дала известность и имя. Я больше не был безвестным сопляком, промышляющим дрянной работой в Клифе, изводящим мелкую бесовщину, я впервые стал известен, хоть и в узких кругах. А вот Шляпника эта же история погубила. Он не просто допустил грубую ошибку, о чем стало всем известно, он и спасся только благодаря тому, что я пришел к нему на помощь. Проиграл подчистую неофиту, на которого прежде даже не обращал внимания. Это было больно и унизительно для любого человека, а Профессор Абраксас, как вы знаете, отличался болезненным самомнением, потому и носил свою чертову шляпу.

— Вы думаете, он…

— Он вынужден был уйти из профессии. Не только потому, что испытывал муки совести, но и потому, что я фактически принудил его к этому, уничтожив дальнейшую карьеру и жизнь в качестве демонолога. Он помнил об этом, помнил все двадцать лет, что мы не виделись. И заботливо отвел мне место в своем дьявольском плане. Нарочно пригласил на корабль, в трюме которого тикал собранный им адский механизм. И этому механизму не хватало ровно одного, чтобы сработать.

— Его смерти.

— Его смерти, — согласился Лэйд, — Я думаю, наш добрый знакомый мистер Шляпник погиб не оттого, что впал в депрессию или преисполнился раскаяния за совершенные им в жизни грехи. В последнее время я все чаще думаю, что это было сознательное решение. Он знал, что адская машинка сработает только после его смерти — и отправился на тот свет с легкой душой, размозжив голову о мостовую. Он просто…