Семь свитков из Рас Альхага или Энциклопедия заговоров (Тамплиеры - 6) - Октавиан Стампас

- Ты прозреваешь большую глубину, искатель духовных жемчужин, проговорил дервиш. - Так могло случиться, и уже случилось бы. Но итог здесь. Ты сидишь на этом месте, и подаешь мне чашку с живительным питьем. Это - уже полезный итог. Но времена Авеля и Каина миновали. Если бы в твоем роде брат должен был убить брата, убийство произошло бы неотвратимо. Тем не менее, по твоей воле все живы и, как говорится в добрых преданиях, "живут долго и счастливо". Значит, главное действие рычага следует искать в другом. Хотя отчасти ты прав: при первом же взгляде на этот узор легко определить, что механизм мог быть приведен в движение только после смерти брата франкского воина. Этот рус как бы нарушал внешнюю, явленную гармонию узора.

- Мой брат, монах Иоанн, уже умер? - невольно вопросил я.

- Умер, - подтвердил Хасан Добрая Ночь, ничуть не пожурив меня за излишний вопрос. - Умер в своих далеких землях, своей собственной, вполне блаженной смертью, дожив до вполне почтенного возраста. Как легко догадаться, это вполне радостное для него событие произошло в день нашей первой встречи.

- Насколько я способен уразуметь, этот невиданный механизм, изобретенный вашим братством, стоял в бездействии со дня моего рождения до дня смерти моего далекого брата Иоанна, - заметил я, - то есть восемнадцать лет, годом больше или меньше. Однако на его постройку ушло больше столетия. Вы создали франкский Орден Соломонова Храма или его видимость, вы соединили его причудливыми перекладинами с братством ассасинов, вы связали их крепкими веревками флорентийской торговли. О всяких диковинных узлах, крючках и колесах я и говорить не стану, поскольку ничего о них не знаю. И весь этот великий механизм понадобился только для того, чтобы в урочный час я поднес тебе, мой дорогой Учитель, плошку с горячим питьем.

- Ты не растерял по дороге жемчужин своего остроумия, Посланник, слабо улыбнувшись, проговорил шейх джибавиев. - Но я надеюсь, что ты хорошо знаешь стоимость этих жемчужин и не попросишь за них цену ограненных алмазов. Если бы все великие деяния, о которых ты упомянул, были бы действительно совершены нашим братством, то оно перестало бы таковым быть, совершенно превращаясь в невидимую стихию. Ассасины, стремящиеся к ангелоподобию, несомненно позавидовали бы нам, и все, от шейхов до низших фидаинов, стали бы дожидаться, смиренно стоя на коленях перед нашими вратами, того часа, когда их впустят внутрь. Между тем, зная истинную цену человеческой воле, мы всегда старались оставаться простыми смертными. Могущество подобно змее; всякий заклинатель змей знает, что обладает опасной собственностью. Лучший способ уберечь себя от смертельного укуса собственного могущества - это вырвать из него все ядовитые зубы и, значит, лишить его истинной силы. Даже разбойники, собравшиеся ограбить тебя, будут издали опасаться змеи, лежащей у твоих ног, хотя и начнут успокаивать себя тем, что, возможно, она уже лишена своего оружия.

- Признаюсь, Учитель, я мало что уразумел из твоей многомудрой речи, вымолвил я, как только дервиш замолк, чтобы перевести дух.

- Это случилось оттого, что ты снова, как и в годы своей юности, торопишься догадаться обо всем сразу, - без гнева отвечал дервиш. - История еще не начиналась. Я только приступаю к ней. Потерпи немного и узнаешь, что позволило тебе сделать вовремя такое доброе дело, как позаботиться о не имеющем крова старике в день его кончины.

И тогда дервиш стал неторопливо раскрывать древние тайны, которые и сложились теперь, в конце моей летописи, в

ТРЕТИЙ И ПОСЛЕДНИЙ РАССКАЗ

ХАСАНА ДОБРАЯ НОЧЬ, ШЕЙХА

СУФИЙСКОГО БРАТСТВА ДЖИБАВИЕВ

Древнее предание гласит: однажды таинственный и бессмертный покровитель дервишей Хидр явился сразу двенадцати шейхам разных суфийских братств, которые в тот день пребывали на разных концах земли. Он открыл им, что недалеко время, когда в полуночных странах поднимется буря, и та великая буря обрушится на благословенные земли Востока.

"Что же нам делать, чтобы избежать этой беды?" - вопросили шейхи.

"Зачем избегать бури, если можно использовать ее силу на свое же благо? - со смехом отвечал вопросом на вопрос мудрый Хидр. - Можно даже обратить ее вспять некой силой, имеющей противоположные свойства. Но стоит ли с помощью конницы разгонять тараканов? Вот дело достойнее: взнуздав эту чужеродную силу, возможно овладеть гармонией стихий, соткать из них драгоценную пелену и, как легкий полог поднимают на шестах над местом дневного отдыха каравана в пустыне, так возможно и смертных привлечь под пелену рукотворной гармонии стихий. Увидев спасительную тень в пустыне, все поспешат в это благословенное место, которое станет царством истинного блаженства".

"Каким же образом нам следует использовать силу бури?" - задали шейхи новый вопрос.

"Вы - мудрость мира, используйте силу вашего рассудка, изучите свойства противодействующих сил, - уклончиво отвечал Хидр. - В одном помогу я вам - в закладке фундамента, а стену вы будете возводить сами. Великие умы Китая в продолжении десяти тысячелетий искали состав гармонии стихий и нашли его поднебесное отображение в глубине чистых вод, в брачной игре двух маленьких рыбок".

С этими словами Хидр достал чернильницу, калам и чистый лист китайской бумаги и быстрым движением руки вывел на нем удивительный рисунок:

[Image003]

"Пусть будет одно хорошее царство с плохим правителем, который по своей природе окажется добрым человеком, - продолжал Хидр, - и пусть будет другое царство - с дурными подданными, но хорошим правителем, который может оказаться злодеем. Наконец свяжите эти царства между собой одним человеком, одним Посланником, принадлежащим обоим царствам и остающимся подданным двух правителей, сообщив ему всю силу бури, и тогда стихии, властвующие смертными, подчинятся вашему действию. Таков образец использования противодействующих сил".

Вот что сказал Хидр шейхам три века тому назад.

Хасан Добрая Ночь протяжно вздохнул и вдруг задрожал всем телом, как будто от сильного холода. Я поспешил вновь поднести к его губам плошку с горячим питьем.

- Первое царство могло быть Румом, который мне привиделся во сне, - как бы самому себе тихо проговорил я, пока дервиш сидел в молчании, впитывая своими стынущими жилами тот живительный настой. - Вторым, как я понимаю, можно было избрать или Французское королевство, или Флоренцию в день Золотого Осла, когда ею правил разбитной ослиный Папа.

- Не торопись с третьей догадкой, мой таинственный делатель царств, донесся до меня голос дервиша, который продолжал сидеть с закрытыми глазами. - И уверен ли ты, что король франков и кривой лудильщик были истинными злодеями?