Ричи (СИ) - Абрамов Владимир

– Вы уже знаете, что мы состоим из клеток; клетки из молекул; молекулы из атомов; атом из электронных оболочек и маленького ядра в центре; ядро из протонов и нейтронов. И вот здесь кончается школьная физика, но нам нужно опуститься дальше и глубже.

– Знаем, как же! – с сарказмом пробурчал Гарри, вытащив голову из-под подушки. – Каждый день только об этом и думаю… Хм, из чего же состоит Снейп? Ну конечно же! Ядро, молекулы, протоны…

– Нет, ну до атомов я знаю, – произнесла Гермиона, после чего имела счастье лицезреть вытянутое лицо Поттера. – Наверное, я невнимательно читала учебники, или мне такие плохие книги попались…

– И ты такая же… – с ужасом прошептал Гарри.

Грейнджер вновь засомневалась в том, что Ричард является кем-то чужим для Земли этого времени.

"Наверное, он всё же просто гений, – подумала она. – Ну, а что? У богачей свои же школы, наверняка там образование лучше. К тому же Ричи говорил, что учился на дому с репетиторами. Ох, как стыдно, а я столько глупостей понапридумывала".

– Вы готовы выслушать продолжение? – спросил Ричард.

– Нет! – воскликнул Гарри.

– Да, конечно, – устремила внимательные взор на Ричарда Гермиона.

– НЕТ! – громче повторил Поттер. – Эй, меня кто-нибудь слышит? Ну знаете, такой мальчик в очках, со сломанными ногами лежит на больничной койке!

– Гарри, не мешай. Мы тебя, между прочим, охраняем от маньяка-домовика!

Строгий взгляд Гермионы заставил Поттера подавиться словами. С видом обреченного смертника он махнул рукой и сказал:

– Да ладно, я разве против компании? Конечно, Ричи, продолжай.

– Спасибо, Гарри, – едва удержался от улыбки Гросвенор. – Итак, протоны и нейтроны состоят из кварков, склеенных глюонами. Те шестьдесят девять килограммов Снейпа – это и есть пружинки глюонов, которые скрепляют семьсот граммов Снейповских кварков.

– Снейповских кварков! – засмеялся Поттер, но быстро затих под грозным взглядом Гермионы.

Ричард продолжил:

– Вся материя сегодня, абсолютно всё состоит только из этих частиц. Нейтрино образуется на солнце. А вот остальные – прелестные, странные, очарованные кварки, мюоны и тао – были материей только в момент зарождения вселенной. Бозоны определяют, как материя между собой взаимодействует. Они как посыльные скачут между фермионами и сообщают, что им делать друг с другом.

– Вау! – Гермиона из волшебной сумочки достала тетрадку и стала быстро записывать.

– Глюон отвечает за сильное взаимодействие. Он, как клей, склеивает кварки внутри протонов и нейтронов.

Ричард подождал, пока Гермиона запишет.

– Фотон переносит электромагнитное взаимодействие. Это радиоволны, свет, радиация и сила отталкивания молекул.

Гросвенору снова пришлось взять небольшую паузу. Хотя Грейнджер писала быстро, но ей требовалось немного времени.

– W-бозон и Z-бозон переносят слабое взаимодействие – они отвечают за радиоактивный распад и термоядерную реакцию. А вот частица, которая связывает всё остальное воедино – бозон Хиггса! Одна частица, чтобы править всеми!

– В смысле? – застыл подобно статуе Гарри.

– Я думаю… – Ричи перешёл на таинственный шепот, чем вызвал ещё больше интереса у Гарри и Гермионы. – Считаю, что бозон Хиггса – это и есть магия! Это ключ к управлению материей, энергией, пространством… НУ КОНЕЧНО! Как я сразу не догадался? Это же элементарно! Волшебство позволяет делать всё то, что можно сделать, научившись управлять бозоном Хиггса!

– Сатана Гитлера за ляжку! – тихо пробормотал Гарри. Он повернул голову к Гермионе и шёпотом с ней поделился: – Я его такого боюсь. Страшно вспоминать, что было в последний раз, когда Ричи вёл себя так же…

Слова Поттера не прошли мимо ушей Гросвенора. Он прекрасно помнил, что в прошлый раз у него был такой же угар при виде "Зеркала Еиналеж". Тогда погиб Квиррелл, о чём Гермионе говорить не было никакого желания. Поэтому Ричард решил сменить тему. Он посмотрел на Поттера и спросил:

– Гермиона, как думаешь, что Гарри всегда носит с собой? Компактное, незаметное…

– Трусы? – предположила Грейнджер.

– Да нет… – протянул Ричард.

– Эй! – возмутился Гарри. – Я ношу трусы! Конечно, не из шерсти единорога, – с сарказмом добавил он, – но ношу.

Гермиона внимательно посмотрела на Поттера. Её лицо просветлело, и она сказала:

– Очки.

– О, очки! – обрадовался Гросвенор.

– Очки? – нахмурил лоб Поттер.

– Да, очки, – кивнул Ричард. – Спасибо, Гермиона.

– Я не дам очки, – Поттер судорожно схватился руками за дужки очков. – Я без них плохо вижу.

– И не надо, Гарри, я…

Ричард не успел закончить. В коридоре послышался звук шагов, а главное тихий и вкрадчивый голос Снейпа:

– Куда его положить, Поппи?

– На койку рядом с Поттером, – ответила целительница.

Гарри усмехнулся и с иронией прокомментировал:

– Вот и шестьдесят девять килограммов глюонов пожаловали!

Ричард и Гермиона с трудом сдержали улыбки.

В комнату зашли обладатели голосов: Северус Снейп и Поппи Помфри. Профессор зельеварения левитировал Рона Уизли, который зажмурился, словно в ожидании удара.

– Минус десять очков с Гриффиндора за оскорбление преподавателя, мистер Поттер!

Ловко управляясь с волшебной палочкой, Снейп уложил Уизли на кровать рядом с койкой Поттера. Рон понял, что гроза миновала. Он с восторгом произнёс:

– Гарри, Ричи, я поймал снитч! Мы выиграли у Слизерина!

– А в больничном крыле ты как оказался, Рон? – сухим тоном спросила Гермиона.

– За снитчем гнался, сломал руку, – отмахнулся от девчонки Рон. – Зато я снитч поймал!

– Поздравляю, Рон! – искренне порадовался за друга Гарри.

Идиллию общения студентов прервал Снейп. Его острый, как шило, взор, был устремлён на Ричарда и Гермиону.

– Вы двое, живо за мной в Большой зал! – приказал он.

– Профессор Снейп, – с максимальной вежливостью обратилась к мужчине Гермиона, – почему в Большой зал?

– Живо!

Ричарду и Гермионе не оставалось ничего, как последовать за преподавателем.

– Сэр, и все же, – на этот раз обратился к профессору Ричард, – почему Большой зал?

– Мистер Гросвенор, – с презрением ответил Снейп, – в школу пробрался злоумышленник – Сириус Блэк. Он порезал портрет Полной дамы на входе в общежитие Гриффиндора. Сегодня все студенты, за исключением больных, ночуют в Большом зале.

Гермиона склонилась над ухом Ричарда и прошептала:

– У Блэка действительно крыша поехала!

Как бы тихо она ни говорила, но профессор Снейп услышал. Видимо, у него очень острый слух.

– Полностью с вами согласен, мисс Грейнджер, – сказал он.

Глава 49

Ночь, проведенная в спальных мешках в Большом зале, не прибавила Ричарду любви к Сириусу Блэку. Но отсюда он сделал вывод, что в Хогвартс ведет не один тайный ход. Ведь на лазе одноглазой ведьмы наверняка лежат сигнальные заклинания Снейпа.

Для того, чтобы убедиться в своей правоте, Ричард прямо там, в Большом зале, в сторонке тихо пообщался с близнецами Уизли.

– Парни, колитесь, какие ещё тайные ходы знаете? У вас же есть карта замка.

Для проформы близнецы немного помялись. Переглянувшись друг с другом, они решили открыть все карты Гросвенору. Говорить начал Фред.

– Нам известно о семи потайных ходах. Четыре из них теперь бесполезны. О проходе одноглазой ведьмы ты знаешь. Ещё о трёх известно Филчу, следовательно, преподавателям тоже. Мы уверены, что на них лежат сигнальные чары.

– Допустим. Значит, есть ещё три прохода.

– Да, – продолжил Фред. – На пятом этаже за большим зеркалом лаз тоже бесполезен, поскольку он завален камнями.

Ричард прикинул, что волшебнику при желании вполне по силам разгрести завал. Лишь лень и наличие альтернативы останавливает магов от использования известного тайного хода.

– И всё же мне хотелось бы знать, как его открыть.

– Ричи, – сказал Джордж, – мы тебе перерисуем карту со всеми известными проходами и напишем пароли.