Клятва наемника - Элизабет Мун

Я приказал моим людям искать ее, но ни один из них еще не вернулся. Я сказал Керису все, что я о нем думаю, но толку-то.

Простите, но я действительно не могу сообщить вам ничего успокоительного. Что же касается дел на мызе, то у нас был необычайно хороший год во всех восточных поместьях, и мы даже можем помочь западным владениям, которые в этом нуждаются. Я слышал, что некоторые мызы не могут сделать свой взнос, и, как видите из нашего сообщения, мы можем помочь им. Я надеюсь приехать к вам как-нибудь следующей весной… у вас есть еще тот серый в яблоках конь? Я очень хочу его купить.

Маршал мызы Симеоду

Леваду из мызы Хайгейт.

Левад, почему вы поручили Паксенаррион заботам Кериса? Вы же должны знать, какой это грубый болван! Он пришел сюда негодующий, уличая ее в трусости, нечестности по отношению к последователям Геда, пока я чуть не стукнул его по голове, чтобы он замолчал. Вы что, не предупредили его, что она не может сражаться? Он уволил ее после того, как бандиты напали на караван и она не защитила его. Конечно, она и не могла его защитить. Я знаю множество людей — и некоторые из них, к сожалению, йомены, — которые пустились бы наутек, как кролики, если бы их внезапно атаковали. Когда же я наконец услышал рассказ о происшедшем от одного из охранников, то узнал, что сам Керис попросту свалился в этот момент с лошади и все время истошно кричал от страха. А сейчас девушка исчезла, и один лишь Гед знает, что с ней случилось. В следующий раз, когда вам поручат что-нибудь деликатное, не обращайтесь за помощью к Керису.

Сим Ариссон,

маршал мызы Лоуфоллоу.

Маршал-генералу Геда.

Приветствую вас.

В соответствии с вашей просьбой сообщать вам все, что известно, относительно Паксенаррион, дочери Дортана, я даю вам полный отчет о недавних событиях, имевших место в этой местности.

Несколько недель назад я объезжал близлежащие усадьбы и отсутствовал в Лоуфоллоу в течение нескольких дней. Когда же я вернулся, владелец одного из самых больших постоялых дворов позвал меня, чтобы я помог одному из его конюхов, который пострадал во время пожара в конюшне. В общих чертах дело обстоит так: владелец постоялого двора обвинил в поджоге одну из своих помощниц, работавшую в конюшне. Он утверждал, что она была в сговоре с двумя ворами, которые ограбили постоялый двор именно в ту ночь, когда начался пожар. Я думаю, что это была Паксенаррион, судя по описанию и имени, названному хозяином постоялого двора. Вероятно, она нашла там работу за несколько недель до пожара, назвала свое имя, но никак не сослалась на наше содружество. Работала она хорошо, по утверждению Джессима (хозяина постоялого двора), а ночью спала в сарае рядом с кухней. За несколько дней до пожара он сказал ей, что она может спать в конюшне, потому что торговля идет вяло и лошадей там мало.

Когда же начался пожар, конюх обнаружил ее в конюшне, и одежда на девушке была вся разорвана. Он увидел подсвечник, как раз в середине бушующего пламени. Джессима посчитал ее за блудницу, которая по неосторожности устроила пожар. Джессим вытолкал ее вон той же ночью, будучи в гневе, как он сам сказал.

Никто не видел, как она покинула город, в ту ночь было холодно и ветрено и почти все грелись у каминов дома. На следующий день он дал ее описание (но не назвал ее имени, которое вылетело у него из головы, пока я не спросил его о нем) милиции герцога, будучи уверенным в том, что она является пособницей тех воров.

После того как я поговорил с ним, он забрал назад свое заявление. Я же объяснил в милиции, кто эта девушка, и попросил их найти ее. И если найдут, то дать мне знать об этом. Я расспрашивал о ней на мызе, но никто из йоменов не знал девушку и не помнил, чтобы когда-нибудь видел ее. Клянусь вам, маршал-генерал, что она не обращалась на мою мызу за помощью; я бы с радостью оказал ей содействие. Мы не нашли ее следов в Лоуфоллоу и на окрестных фермах. Как вы помните, у нас ушло довольно много времени на поиски, потому что я боялся, что она могла пострадать во время пожара и была не в состоянии идти дальше. Я заставил моих йоменов заглянуть в каждую канаву и ежевичник. Мы сделали все, что могли, но не нашли ее.

Я медлил с письмом к вам, потому что надеялся получить какие-нибудь новости. Джессим пообещал расспрашивать о ней всех путешественников, которые появятся на его постоялом дворе, а я передал сообщения о ведущихся поисках на отдаленные усадьбы моей мызы. Два дня назад один из моих йоменов с Лисьей усадьбы передал сообщение о незнакомке, жившей в находящемся на отшибе домике старой вдовы, но, когда мы туда приехали, она уже ушла. Я уверен, это была Паксенаррион.

Старая женщина — не член содружества, но честная и трудолюбивая. Она вдова (ее муж умер от простуды, он был лесником) и содержит себя и дочь-калеку, занимаясь ткачеством и прядением. Сначала она вообще не хотела говорить о своей гостье, но после того, как мы убедили ее в том, что не хотим причинить Паксенаррион никакого вреда, она рассказала ее историю.

Паксенаррион появилась однажды утром (она не была точно уверена относительно даты, помнила лишь, что день был ясный после облачного) в ее сарае. Девушка, по словам старухи, была замерзшей, полуголой, с массой ран и синяков на теле. Очевидно, сильнее всего она была ранена в ногу, потому что почти все время, что провела здесь, она хромала. Во всяком случае, старая женщина взяла ее к себе, зашила ей одежду, кормила и поила, хотя и саки они живут трудно… в это легко можно поверить, осмотрев их дом.

Подтверждением тому, что это была именно Паксенаррион, служит то, что она, как говорит старушка, “ни разу не сказала грубого слова” и все время помогала ей по дому. То за водой сходит, то дров принесет и наколет целую поленницу. То еще что-нибудь полезное сделает. Хозяйка сказала также, что девушка предложила заплатить за проживание, но старая женщина не могла использовать ее монеты из Финты. Прежде их нужно было поменять, сходить в Лоуфоллоу, а это слишком далеко и трудно, особенно зимой. Я предполагаю, это значит, что у Паксенаррион до сих пор сохранились деньги, которые вы дали ей в Фин-Пенире.

Старуха и ее дочь надеялись, что она останется вместе с ними, пока не окрепнет, но девушка не умела ни ткать, ни прясть, хотя и пыталась научиться. А без ее помощи, причем существенной, они не могли заработать столько, чтобы прожить втроем. Поэтому Паксенаррион решила уйти, хотя они и протестовали. Она все же настояла на том, чтобы хозяева взяли несколько монет из Финты. Старая женщина спросила меня, не мог бы я поменять одну из них в Лоу-фоллоу. Я сказал, что помогу ей; мыза всегда поддерживает тех, кто помогает последователям Геда.