Собрание сочинений в семи томах. Том 5. На Востоке - Сергей Васильевич Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С удивлением спрашиваешь себя: когда, зачем и какими судьбами зашел сюда человек и поселился в таких пустынях?
Между тем люди живут и еще дальше, в самом углу, в самой глуби этих стран. Люди эти — чукчи. Русские дальше утеса Баранова не ходят. Чукчи никогда не переходят через реку Баранова: все это пространство в 80 верст шириной почитается ничьим, тут еще никогда не ступала нога человека; а берег между устьем Колымы и мысом Шелагским никогда не был обитаем. Дальше идет страна, изрытая голыми горами, прорезанная мертвыми долинами, где растет один только мох и кое-где полусухой приземистый тальник. Там еще 20-го июля нет лета, а 20-го августа уже снова наступает зима. Не только на горах, но и в оврагах лежат вечные громады нетающего снега, от морозов трескаются скалы и разрушаются. Почва повсюду состоит из таких обломков.
Эта поистине ледяная, мерзлая страна служит отечеством чукчей, не признающих ничьей власти и почитающих страну свою независимой от России.
ЧУКЧИ И ЕЗДА НА СОБАКАХ
Чукчи почитаются коренными обитателями (а не пришельцами) своей дикой страны, которая пособила им сохранить независимость, помогает и теперь гулять на полной свободе. Русский закон, разделивший всех сибирских инородцев на три разряда, чукчей не отнес ни к которому: освободил их от земских повинностей. Дань они платят как и сколько хотят: шкурами или деньгами. Судятся своими обычаями и по своим обрядам: русский суд касается до них только тогда, когда чукчи совершили убийство или грабеж вне границ признанных за ними земель.
Впервые сделался этот народ известен русским больше двухсот лет тому назад. Первым набрел на них якутский казак Стадухин в 1644 году, когда в силу царских указов и посылок воевод сибирские казаки искали новых земель на царя и проведывали про дикие народы. По казачьим следам и на их слова, как указывал обычай того времени, ходили промышленные люди или купцы. Они устанавливали с дикарями торговлю на обмен и мало-помалу сближались с ними ради своих выгод, тихо и незаметно покорили русскому царю всю Сибирь.
Так и на этот раз к чукчам отправились купцы и выменяли у них несколько моржовых зубов. Следующие выезды наших были неудачны: раз знаменитый казак Семен Дежнев встретил только двух чукчей с прорезанными губами и с продетыми в них кусками моржовых зубов. Другой раз русские промышленники подрались на берегу Охотского моря с чукчами и слышали, что народ этот живет во всегдашней вражде и вечной войне с соседями и кормится разбоями и грабежами. Первые набеги русских соединили все дикие племена воедино на общую защиту, и когда вторглись два якутские воеводы в 1755 г., чукчи шли впереди всех других соседних народов, им покорившихся. Выдержав несколько стычек, чукчи были побеждены и бежали в недоступные горы и скалы своей несоблазнительной родины. Воеводы не шли дальше и удовольствовались пленными. Пленных крестили. Крестят чукчей и до наших дней, но народ этот крещение понимает по-своему. Крещеные чукчи одинаково держат по нескольку жен, как и некрещеные; но женщины у них не такие невольницы и рабыни, как у всех других бродячих народов. И, имея по нескольку жен, чукчи с ними живут ладно.
Главное отличие чукчей от остальных бродячих народов состоит в том, что они не ленивы так, как, напр., юкагиры, и едва ли не больше всех других предприимчивы и склонны к торговле. Переезжая на кожаных байдарках через Берингов пролив в Америку, они у тамошних эскимосов выменивают моржовые клыки и пушной товар. Товар этот, воротясь домой, они складывают на санки и, запрягая оленей, едут за тысячу верст в течение 5-6 месяцев в Островное караваном человек в триста. Везут они обыкновенно черно-бурых и черных лисиц, рысей, росомах, песцов, речных выдр, бобров и таких куниц, которые близко подходят к соболю и, кроме земли чукчей, нигде в Сибири не попадаются. Все это укладывают они в чемоданы из тюленьих шкур, искусно ими приготовляемые. Везут также на ярмарку моржовые клыки и ремни, медвежьи шкуры и сшитую одежду из оленей. Приехав на место, чукчи раскладывают свои юрты из тонких жердей, покрытых дублеными оленьими кожами, и, повесив котлы, ждут начала ярмарки.
Русские начинают тем, что идут в церковь к обедне, после которой на башенке острога поднимается флаг. Тогда чукчи, вооруженные стрелами и луками, начинают подвозить свои сани с товаром и становятся полукругом перед крепостью прямо против русских торговцев. Ударят в колокол: ярмарка начинается. Русские прыгают друг через друга, сшибают товарищей с ног, валятся сами для того, чтобы быть у саней чукотских первыми. Как торговки толкучего рынка, купцы расхваливают свои товары: табак, медные и железные изделия, в особенности ножи и котлы. И в то время, когда русские суетятся и торопятся, чукчи торгуют с непоколебимым хладнокровием и изумительным спокойствием. Но и торгуя без весов, чукча чует рукой, если недостает в пуде табаку хоть четверти фунта. Разговаривают таким образом торговцы на языке, смешанном из русского, чукотского и якутского, три дня. Купленный у эскимосов пушной товар за полпуда листового табака чукча продает русскому за два пуда такового же горлодера.
По окончании ярмарки чукчи опять едут для той же торговли в Америку, таская про запас санки с мхом для оленей по тем местам своей родины, где идут крутые, бесплодные и голые скалы.
Там, на своих местах, чукчи разделяются на два вида: оленных и оседлых, живущих небольшими деревеньками по берегу в юртах из китовых ребер, обтянутых оленьими шкурами, с выгнутой стороной на полуночную морозную сторону. В этой выпуклой части делается вторая четырехугольная низенькая палатка из двойных шкур, в которой
