Devil ex machina - Марьяна Куприянова

– Меня – Наталья Григорьевна, а этого юного сорванца – Костик.

– Привет, – Костик поднял длинную, костлявую руку к лицу, растопырил пальцы и помахал.

– Привет.

– Как Вы себя чувствуете?

– Пропущенной через мясорубку, – призналась Фаина.

– Неудивительно, – женщина рассматривала девушку с нескрываемым интересом, словно диковинный экспонат. – Костик, ну-ка сбегай за Соней. Покажем ей это… удивительное обстоятельство.

Мальчик без вопросов убежал на поиски некой Сони, а Фаина переспросила:

– Обстоятельство? Это Вы обо мне?

– Конечно, о Вас.

– Не совсем понимаю. Где я? Что со мной?

– В больнице, как видите, – Наталья Григорьевна присела на край ее кровати и серьезно нахмурилась. – Помните что-нибудь?

– Ну… имя свое помню. А почему оказалась здесь – нет. Можете посмотреть, что за лекарство мне капают? Будьте добры.

– Мне не нужно смотреть, я и так знаю. Вам капают раствор глюкозы и витамины.

– Глюкозы? Зачем?

– Фаина, у Вас случился…

– Так, что у нас тут происходит?

Резко распахнув дверь, в помещение впорхнула энергичная маленькая девушка в бело-голубом халате, который из-за маленького роста доставал ей почти до щиколоток, и был в три раза подпоясан на талии. За ней зашел и Костя с обеспокоенным видом.

– Ну надо же! – Соня всплеснула руками, приблизившись. На лице ее читалось искреннее изумление. – Кто это пришел в себя!

Фаина не разделяла ее экзальтированного настроения и мрачно спросила:

– Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?

Но медсестра сначала проверила капельницу и дыхательные трубки.

– Дышите свободно?

– Без них будет еще лучше.

– Подышите ртом, я вытащу их.

Проделав нужные манипуляции, Соня дала пациентке салфетку, чтобы протереть нос.

– Почему вы все так смотрите на меня?

– Потому что Вы только что вышли из комы, – задумчиво ответила медсестра, будто до нее самой только начинал доходить смысл происходящего.

– О чем это Вы говорите, – с натяжкой улыбнулась Фаина. У нее не было сил удивляться или злиться. – Что за шутки такие? Какая кома? Я просыпалась еще вчера вечером, ненадолго. Потом опять уснула.

– Вы не помните, как попали сюда?

– Почему вы все об этом спрашиваете? Что такого произошло? Что я должна помнить?

– То, как Вас сюда доставили и почему.

Медсестра словно испытывала ее, и это начинало раздражать.

– Нет, этого я не помню, – ответила она, стараясь соблюдать спокойствие, что давалось с большим трудом. – И вообще, я не понимаю, почему вы не предоставите мне всю информацию о случившемся, и я должна сама вытягивать ее из вас клещами, хотя не имею для этого достаточно сил.

Соня и Наталья Григорьевна переглянулись.

– Потому что Ваши ответы на мои вопросы очень важны для верного анамнеза. Все-таки вы в больнице, мы спасли Вам жизнь. Прошу, будьте терпеливы.

– Спасли жизнь? От чего? – Фаина настолько опешила, что забыла о слабости в теле и приподнялась на локтях.

– Думаю, лучше дождаться лечащего врача. Он знает гораздо больше и все Вам расскажет… в правильной форме.

– Что Вы имеете в виду? От чего меня лечат? Что со мной случилось? – Фаина закипала на глазах.

– Терпение. Придет доктор, все узнаете.

– Где он, когда он придет?

– О, нет-нет-нет, не вставайте, пожалуйста, – быстро заговорила Соня и уложила Фаину обратно, мягко припечатав к плоской подушке. – И не делайте резких движений. Это может Вам навредить не меньше, чем мои непрофессиональные ответы. Поймите, мы обязаны прежде всего понять Ваше самочувствие, чтобы исключить риски. Я не знаю, что Вы готовы услышать и в состоянии ли воспринимать информацию верно.

– Сколько я была в коме?

– Включая сегодняшний, десять дней.

– Что со мною? Почему это случилось? Скажите мне. Я обязана знать.

Соня уже распахнула свои чудесные розовые губы, чтобы ответить, как в помещение вошел мужчина и плотно закрыл за собой дверь. В руках у него был стул, который он поставил у окна.

– Доброе утро, Вадим Валерьевич! – словно школьники на линейке, пациенты вытянулись по струнке.

– Что за бардак? – строго спросил врач, осматривая помещение. – Почему поднос с посудой на полу? Почему все на полу валяется? Это что разбросано? Босые по холодному кафелю ходим? Быстро приберитесь. Надеюсь, вы выпили свои утренние таблетки.

Женщина и подросток беспрекословно бросились наводить порядок.

Это был суровый мужчина лет пятидесяти, из тех, кто говорит лишь по делу, кого все всегда слушаются. Фаина смотрела на него с надеждой, что хотя бы он прояснит ситуацию, но врач не спешил обращать на нее внимание. Сначала он всех отругал, выдал ценные указания, сел на стул, откинув полы халата и закинув ногу на ногу, велел Соне открыть ее блокнот и все документировать, и только затем грозно посмотрел на Фаину. У него были холодные серые глаза и жесткие седые усы, щеткой торчащие над губой.

– Ну что, товарищ диабетик, с возвращением с того света. Право сказать, не ожидал, что Вы так быстро очухаетесь.

Внутри шевельнулось и угасло смутное, бесформенное воспоминание. Фаина приподняла брови, растерявшись от услышанного.

– Диабетик? – наконец, выдавила она.

– Так. Значит, ничего не помним. Плохо, конечно, но лучше, чем смерть, верно говорю? Соня, записывай, – тут он щелкнул пальцами, привлекая внимание медсестры, – после этой беседы пациентку сразу же на томографию. Возможен небольшой отек мозга, вследствие чего имеет место потеря памяти и иные нарушения, пока еще не выявленные.

Соня отчаянно строчила в маленьком блокноте, держа его на весу и наверняка не упуская ни слова.

– Измерить давление и пульс, а также сделать самые экстренные анализы крови: общий, на гормоны и все на сахар. Раствор глюкозы пока снизить до 20%, витамины оставить. Все результаты сразу же мне на стол.

Он даже не взглянул на свою стенографистку, но та преданно закивала. Женщина и подросток внимательно слушали, оставаясь на своих койках с таким видом, будто пол превратился в лаву.

– Итак. Теперь разберемся с Вами, злостный нарушитель режима лечения. Честно сказать, я глубоко шокирован тем, как Вы запустили болезнь, с которой нельзя шутить. Когда Вас только привезли, состояние было настолько плачевное, что я был готов к летальному исходу. Видите ли, у Вас был инсулиновый шок, который долгое время не устранялся и перетек в гипогликемическую кому. После нее немногие просыпаются. Так что поздравляю, вам повезло.

Фаина слушала его, хмурилась и никак не могла взять в толк, о чем он говорит. В этом странном состоянии она не то что бы вопросы задавать не могла, у нее даже думать адекватно не получалось, только лежать и смотреть на врача, силясь сложить в голове два и два.

– По Вашему виду мне ясно, что Вы сейчас ничего не можете понять. Спешу заверить, для Вашего состояния – это абсолютная норма. Соня, принеси ей воды. Очень важно сейчас употреблять побольше жидкости. Жажда Вас не мучает? Язык не сухой?

– Я не хочу пить, – нахмурилась Фаина.

– Это хороший знак. Что ж, полагаю, нужно рассказать все с самого начала. Судя по Вашей медкарте, несколько месяцев назад, в конце зимы, Вам диагностировали сахарный диабет. Вы это помните?

– Не уверена.

– Вот как. Хм. Соня, запиши