Devil ex machina - Марьяна Куприянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боги и демоны всех религий мира существуют, пока жива память о них, пока люди сами поддерживают их существование. Когда память о них слабеет, потому что, допустим, мир развивается, приходит новая эпоха и новые представления, старые боги и мифические существа вновь переходят в нематериальный мир, чтобы стать просто энциклопедией. Все мы – побочный эффект человеческого мышления, ваших представлений о добре и зле, ваших воплощений и антропоморфизации. Мы именно такие, какими вы задумали нас. Это вы наделили нас властью над собой, потому что свобода действий человечеству в тягость. Вы не хотите сами принимать решения и отвечать за поступки. Вам проще думать, что на вас влияют те или иные воплощения сил добра или зла, которые вы сами и вообразили, сами подпитывали веками, писали о них книги и трактаты, ставили о них спектакли, рисовали картины… Мы – ваш придуманный аппарат управления вами. Ментальный инструмент систематизирования жизни и придания ей смысла. Аллергия реальности на ваше мышление, если угодно.
Фаина кивнула, хотя не могла бы поклясться, что понимает абсолютно все. Впервые за всю свою жизнь она слышала такую незнакомую, такую свежую и энергичную мелодию, несравнимую с теми, что напевали ей обычные смертные за двадцать с лишним лет, пока объясняли ей, как устроен мир. Все, что они могли ей дать, не прельщало и не интересовало Фаину, все это она уже знала или чувствовала благодаря опыту или мощной природной интуиции. Но эта мелодия… ее хотелось слушать и слушать. Только бы она не кончалась. Новые знания переполняли Фаину. Она стала бездонным сосудом, в который Янхъялла помещал очевидную для него, но шокирующую для обычного человека информацию. Фаина села на корточки и позволила океану облизнуть свои пальцы, затем задумчиво осмотрела их.
– Ян, а ведь вода – мокрая. Я понимаю, почему дети об этом спрашивают. Теперь я понимаю это. И многое другое. Это ведь не вопрос из разряда «почему небо синее», на который можно легко ответить, если немного разбираешься в физике. Это… вопрос к самому понятию «мокрости», и почему оно связано в нашей голове с понятием «воды». Для детей эта связь неочевидна: ведь почему мокрым не может быть песок сам по себе, а вода не обладает сухостью? Почему? Для взрослых это настолько просто, что необязательно даже присутствие воды, чтобы чувствовать ее и знать: это – вода.
– Ты начинаешь понимать.
– Нет, – девушка поднялась на ноги. – Я все еще ничего не понимаю.
– Что еще ты хочешь узнать? Мне нравится быть твоим учителем. Если можно так выразиться.
– Вселенная конечна?
– Определенно, да. Бесконечность – абсолютная величина, ее, конечно, можно представить, но созидательной силы всех людей не планете не хватит, чтобы распаковать этот архив и удержать его на долгое время, сделав материальным. Бесконечность вселенной существует и будет существовать лишь в мире идей. Но не в мире вещей.
– Как появилась Вселенная?
– Ты ожидаешь, что я скажу: в результате Большого взрыва? Или что ее создал какой-нибудь выдуманный вами бог? Или же вы сами?
– Не знаю. Мне всегда казалось, что она, да и все мы – результат неудачного, а потому заброшенного эксперимента… Впрочем, я больше не хочу знать ответы на тривиальные вопросы. Я чувствую, будто меня это унижает.
Тут она вспомнила о своих долгих беседах с Браль и усмехнулась:
– Я ведь больна, да? Психически нездорова. Вот, на что намекала Инесса Дмитриевна. Вот, что она имела в виду, когда говорила, что я буквально додумываю свою реальность, чтобы изменить ее, наполнить событиями и явлениями. Теперь то же самое о людях вообще я слышу от тебя.
Ян не сдержал улыбки и тепло приобнял девушку, чтобы услышанное не обидело ее.
– Может, ты и нашла параллель между созидательной мощью коллективного разума и тем, что рассказывал тебе врач, но, поверь, ты – самый адекватный и морально крепкий человек из всех, что встретились мне в этот визит. Если твой разум болен, тебе это только на пользу. Твои мыслительные процессы отличаются от общепринятых, то есть, ты способна на большее, нежели люди, мыслящие стандартно. Ты потенциально выпадаешь из заданной системы координат. Паранойя позволила тебе раньше всех заподозрить неприятного соседа и ментально оградиться от него, напитаться к нему презрением и недоверием, а нестандартное восприятие реальности помогло не сойти с ума, когда любой другой давно бы свихнулся от страха и неприятия происходящего. Более того, твоя внутренняя сила, решимость и склонность к неподчинению дали возможность сопротивляться мне с твердым напором, равным моему собственному. Поэтому ты все еще жива, Фаина. Поэтому я не сумел тебя уничтожить, как бы ни старался раздавить твою железную волю. Но теперь ты прекрасно знаешь, кто я такой, ты веришь в это. Понимаешь, к чему я клоню? Своей верой ты подкрепляешь мою силу, и перенос сюда ничего не изменит, как бы мне этого ни хотелось. Ты веришь, что я существую. И этого достаточно, чтобы мое излучение продолжило разрушать тебя.
– Когда ты уйдешь, то отправишься в ад, или в какое-то иное место? Как можно туда попасть?
– Тебе незачем знать это, – отрезал Янхъялла, разозлившись.
– Почему? Я хочу знать все.
– Я не для того пытаюсь облегчить твою участь и спасти тебя, чтобы после вечность наблюдать за тем, как ты страдаешь. Не вздумай покончить с собой. Я тебе этого не прощу.
– Покончить с собой? – переспросила девушка, нахмурившись.
Ян уже и сам понял, что проговорился, потеряв контроль над эмоциями. Совсем как человек… Суицид. Ну, конечно! Вот, что требуется, чтобы снова попасть к нему. Всего лишь. Цена небольшая. На это она способна. На это ей хватит духа.
– Фаина, даже не вздумай… – умоляюще начал Ян, но девушка перебила его.
– А стоит ли чего-то человеческая жизнь? Жизнь младенца? Ребенка? Взрослого? Праведного и убийцы? Равноценны ли они? Зачем они нам? Нам дают их без согласия и забирают без спроса. Не лучше ли сделать это самому?
– Каждый день, каждую минуту умирают сотни людей по всей планете. Люби абстрагируются от этого, потому что иначе поймут: смерть – это просто щелчок, короткий миг, нелепо завершающий долгий и наполненный событиями путь. Вы слишком боитесь смерти, чтобы принять ее простой факт. Вы обрядили смерть в тысячи одежд из мифов и легенд, вы нацепили на нее сотни побрякушек, обрядов и примет, чтобы отдалить то, что все равно вас настигнет. Избежать то, чего не избежит каждый
