Султан Луны и Звезд - Том Арден

Уабин неохотно убрал кривую саблю в ножны.

— Подумать только! Чтобы я был так унижен! Я, человек, который покорял города, должен прятаться за барханами, как вор!

— Ты готов отказаться от моей помощи? Уабин, у меня много сил ушло на то, чтобы спасти тебе жизнь. Я уже не тот, что был прежде, но вомни: ты потерял свое племя, свое войско, свою славу. Без меня ты бы сейчас был изгоем, преступником, лишенным друзей, у тебя не осталось бы никакой надежды достичь того, чего так жаждет твое сердце. Но я не желаю унижать тебя, уабин. — Улыбка озарила золотой лик. — Я вновь повторю то, что говорил прежде: тебе — земля, а мне — луна и звезды. Говорил ли я тебе о том, что твои испытания — это мои испытания? Где бы мы были без этой девушки? И теперь более не думай об этом. Думай только о победе, которую скоро одержишь. Как только ты сожмешь в объятиях свою невесту, я волшебным образом перенесу вас к Пламени, и там поддельное сокровище сгорит, а истинное обнажится.

А теперь вспомни о том, что я дал тебе зеркало. Посмотри мне в глаза, и ты обретешь силу, в которой нуждаешься, и могущественную защиту.

Уабин встал рядом с богом — близко, словно влюбленный. А когда отвернулся, его глаза светились золотым светом.

— Нам пора бы вернуться!

— Радж, да будет тебе! Неужели ты не хочешь увидеть рассвет?

— Я потому и говорю, что надо вернуться. Стражники проснутся и увидят, что нас нет.

Ката вздохнула.

— И что? Не побьют же нас, правда?

— Принцессу, конечно, не побьют! А меня?

— Ты — девушка, не забывай об этом! В этом есть кое-какие преимущества.

— Их немало, не сомневаюсь. Я даже знаю это.

— Ты что же, стал девушкой?

— Да нет, я бы не стал так говорить.

Отделенные от стоянки барханами, Ката и Раджал шагали, словно сестры, взявшись за руки. Звенели их украшения, подолы платьев шуршали по песку. Луна мало-помалу бледнела. Небо на горизонте стало лиловым. Ката ощутила ответное сияние в своем сердце, и странное счастливое тепло растеклось по ее телу. У нее возникло такое чувство, что все будет хорошо. Ката смотрела на небо, ожидая цветов крови и золота, которые скоро должны были залить похожие на волны песчаные холмы.

Сердце Раджала все чувствовало иначе. В его сердце возникла боль. И пустота. Его рука легла на грудь — туда, где прежде он носил кристалл. Он негромко спросил:

— Ты чувствуешь ее? То есть чувствуешь, что она здесь?

— Принцесса? Я ощущаю ее присутствие. Но я знаю, что я — это я, а не она. Все так, как будто... как будто я стала вместилищем для какой-то диковины, для какого-то сокровища, для чего-то такого, что я должна сохранить, держать взаперти до тех пор, пока не пробьет час извлечь это. То ли перстень, то ли драгоценный камень. Да-да, драгоценный камень.

Раджал невесело кивнул. За несколько лун, проведенных рядом с Катой в пути, он хорошо узнал Кату. Она рассказывала ему о своем детстве, о знакомстве с Джемом, о тех днях, которые они провели вместе, о том ужасе, какой она пережила, разлучившись с ним. Раджал слушал ее рассказы зачарованно, с завистью, но когда Ката просила Раджала поведать ей его историю, он говорил с осторожностью. Он довольно словоохотливо рассказал ей о ваганском фургоне, о своей сестре Миле, о Великой Матери Ксал и о Дзади. Но о многом, об очень многом он рассказать не мог. Он думал о страстях, которые владели его сердцем с самого детства, и его горло сжималось от отчаяния. Он вспоминал о том, что случилось во Дворце с Благоуханными Ступенями, и ему становилось невероятно стыдно. Никто — ни Ката, ни тем более Джем — не должен был узнать правду. Никто на свете. О визире Хасеме Раджал вспоминал с содроганием и отвращением, но стоило ему вспомнить о нем — и он ощущал, как пробуждается желание. И тогда отвращение, испытываемое Раджалом, становилось еще глубже, потому что он сам себе становился противен. Порой посреди ночи, лежа в кибитке, его рука ложилась на грудь, где прежде он носил Кристалл Короса, и тогда в бессильной ярости Раджал думал: «Я наказан. Я наказан по заслугам».

Но порой ему казалось, что наказания только начинаются.

Раджал и Ката уселись на песок, по-прежнему держась за руки, и смотрели в ту сторону, где занималась заря. Ката вдруг проговорила:

— Но про визиря — это же неправда?

Раджал отозвался надтреснутым голосом:

— Что? Что про визиря?

Ката с любопытством спросила:

— Радж? С тобой все в порядке? Я про визиря говорю в том смысле, что он что-то подозревает, о чем-то догадывается. Я просто подумала... нет, это, наверное, не так. Он бы уже проговорился, что-нибудь сделал такое... Радж? Что-то не так, да?

Раджал мотнул головой.

— Нет, нет. Я просто задумался, вот и все. А думал я... про Амеду. Да, про Амеду. Ведь это из-за нее начались все беды.

Негодяйка! Маленькая подлая воровка!

Ката осторожно проговорила:

— Но теперь-то тебе Амеда нравится?

— Она смелая девчонка. Но я бы не сказал, что она мне нравится.

— Она надоедлива, это верно.

Раджал фыркнул.

— Она была воровкой.

— Воровкой! — не удержалась от смеха Ката. — Я была... кое-кем похуже. А ты разве ничего предосудительного не делал, Радж?

Раджал пожал плечами.

— У меня была... не такая яркая жизнь, как у тебя, Ката.

Она сжала его руку.

— Я тебе не очень-то верю. Но все равно люблю тебя.

Раджал ахнул.

— Ты... любишь меня?

— Джем любит тебя. И я должна любить тебя, правда?

Ката наклонилась, дружески поцеловала Раджала и улыбнулась. Он пристально смотрел ей в глаза, а через мгновение бросился в ее объятия, горько рыдая.

— Ката, о Ката, я так несчастлив!

Кровь и золото пролились на барханы, но теперь Ката не смотрела на солнце. Она не восклицала, радуясь красоте рассвета. Она не ощущала никаких странных предчувствий. Она не видела человека с золотыми глазами, который стоял на вершине бархана и пристально смотрел на них. Сейчас для девушки существовал только Раджал, бедный, несчастный, страдающий Раджал. Ката изумленно гладила его голову и плечи, и он казался ей одним из испуганных зверьков — белок, малиновок или ящерок, которые давным-давно прибегали и прилетали к ней в Диколесье. Но их печали были просты, и она ясно видела эти печали. Но понять Раджала Ката была не в силах, не в силах была и помочь ему. Что же могло с ним случиться? Что? Ката обняла друга и стала ласково качать, как малого ребенка.

Она ощутила присутствие Зла только тогда, когда уже было слишком поздно.

«Принцесса. Принцесса, иди ко мне».

Ката посмотрела через плечо дрожащего Раджала в ту сторону, откуда послышался безмолвный зов. Рашид Амр Рукр держал в руке осколок зеркала, и этот осколок немыслимо, сверхъестественно ярко горел в лучах рассветного солнца. Но еще ярче горели светящиеся глаза уабина. В первое мгновение Кате стало страшно, но страх тут же сменился гневом. Она была готова вскочить и наброситься на мерзавца, но...