Султан Луны и Звезд - Том Арден

Этого не должно было случиться. Все то время, покуда Боб странствовал вместе с Полти, он думал, что этого никогда не случится. Может быть, его защищало какое-то особое колдовство, а может быть, просто-напросто его тайные деяния привиделись ему во сне. Но сам-то он понимал, что это не так.

Потом он гадал: а хотел ли он, чтобы это произошло? Когда Боб томился в «холодной», он мечтал только о том, чтобы обрести свободу. Но что такое была его свобода, как не всего-навсего другой плен? Наверное, ему хотелось пробиться через невидимую стену, которая окружала его, а там... будь, что будет! А может быть, он просто был очень пьян.

Боб лежал и смотрел на жестокие немигающие звезды. Рядом с ним, спокойно и ровно дыша, спал Полти. Эли ушел. «Поддеры» улеглись под другую сторону от костра. Жуткое одиночество охватило Боба. Ему вдруг пришла мысль о том, что так было всю жизнь: он отчаянно желал любви и ревниво следил за всеми, кто оказывался рядом с Полти. Боб с отвращением перебирал в памяти события прошедшего вечера. Бедный Боб! Он думал, что Полти принадлежит ему, а Полти его предал. Другому бы на месте Боба стал противен Полти, а Бобу был противен только жирный сводник. Бобу было немыслимо жаль Полти. Сострадание переполняло его сердце. Он придвинулся ближе к спящему другу.

Бедный, бедный Полти! Дрожащими пальцами Боб провел по курчавым волосам, казавшимся при свете луны тускло-лиловыми. О, Полти! Боб коснулся кончиками пальцев скуластого лица друга. Каким оно было когда-то! Совсем другим! Боб любовно вспомнил тот день в конюшне позади «Ленивого тигра», когда это лицо впервые возникло перед ним... Тогда оно было круглое, пухлое, все в веснушках. Наверное, в тот миг Полти произнес заклинание, которым привязал к себе Боба на всю жизнь. Пальцы Боба передвинулись на крепкую грудь Полти, ровно вздымавшуюся во сне.

Пьяные слезы хлынули из глаз Боба. Конечно, конечно, он с самого начала понимал, что Полти — злодей, чудовище в человеческом обличье. Понимал ли? Разве он мог в такое поверить, разве он мог так думать о своем чудесном, волшебном друге? Да и потом: что такое зло, а что такое добро? Нет-нет, Полти не мог сделать ничего дурного. Он просто запутался, и ему нужно было помочь.

Боб стал более настойчив в своих ласках. Полти пошевелился, застонал. На миг Бобу вдруг почудилось, что друг произнес его имя. Арон. Арон. Сердце Боба забилось чаще. Но нет. Глупо было бы верить в это. Полти произнес имя Каты. Полти запрокинул голову, выгнул спину. Знакомые признаки. Боб знал, что другу снится сон. Он знал, что это за сон. Да. О да!

Боб смутно помнил о том, когда впервые позволил себе такие вольности. Некоторое время после возвращения Полти с зензанской войны его адъютант вел себя осторожно. Только в последние дни, во время долгого странствия по пустыне, он снова осмелел. Порой Боб гадал: неужто Полти и вправду забывает о ночных ласках, которыми они друг друга одаривали? Порой, хотя Полти ничего не говорил, Бобу казалось, что он ловит на себе взгляды друга, и по определенным признакам догадывался, что его друг знает об их тайных отношениях. О, если бы это вправду было так!

Спящий Полти снова прошептал имя возлюбленной. Ката. Ката. Ну и что? Это не имело значения. Руки Полти потянулись к Бобу, стали гладить его волосы. Боб был вне себя от счастья. Он был объят бесконечным теплом, он куда-то падал, падал и хотел, чтобы это падение не кончалось... В этом была полнота. В этом было исполнение всех желаний.

— О, Ката, Ката... Боб?!

Полти вдруг проснулся и, откатившись от Боба, резко вскочил.

Дальнейшее произошло быстро. Полти жутко раскричался. Боб неуклюже поднялся и вдруг отчаянно разрыдался. Разбуженные «поддеры» обескураженно лупали глазами. Боб, не разбирая дороги, побрел прочь. Полти бросился следом за ним и стащил с него спущенные штаны. Боб развернулся. Он был в полном отчаянии, он был готов умолять друга о пощаде, но получил несколько сокрушительных ударов крепким, как камень, кулаком — по ребрам, в челюсть, в глаз.

— Грязный ублюдок! Грязный, мерзкий ублюдок! Скотина!

Они отошли далеко от стоянки и теперь были посреди темных барханов. Боб упал на песок. Он даже кричать не мог, а Полти пинал и пинал его ногами и плевал на него, а потом ушел прочь, ругаясь на чем свет стоит. На мгновение Бобу показалось, что где-то рядом и «поддеры». Он вроде бы слышал, как они охают и вскрикивают. А потом Полти злобно рявкнул на них и велел им бросить «грязного ублюдка».

— Пусть подохнет посреди пустыни!

Глава 64

ПЯТОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Сколько времени прошло?

Казалось, вечность миновала с того мгновения, как он получил последний мучительный удар и плевок. Вязкая слюна расползлась по коже. Но это было не главное. Для Боба ненависть Полти, его жестокость теперь тоже казались вечными. Теперь по лицу Боба текли слезы, и только страшная боль в ребрах удерживала его от отчаянных рыданий. Его зубы стучали. Песок кололся, как битое стекло. О, как глупо он поступил! Как непростительно глупо! Боб пока соображал не слишком четко, но у него мелькнула мысль: уж не сделала ли «холодная» свое дело, не подхватил ли он там какую-то гадкую хворь? А потом он подумал о том, что всю жизнь болен, что вся его жизнь — сплошная болезнь.

Разум отступил перед волной боли. Боб лежал и думал о звездах, о барханах, о темноте. Казалось, темное полотнище ночи, вращаясь под разбухшей луной, обволакивает его.

Створки крыши кибитки были открыты. Раджал пошевелился и проснулся. Он увидел над собой черное ночное небо.

Глядя на звезды и луну, он на какой-то миг представил себе, что лежит на песке, а не в тесной кибитке. Ему очень хотелось, чтобы это так и было, однако иллюзия быстро развеялась и Раджал снова ощутил, что лежит на подушках. Поблескивали украшения на стенках фургона, пахло благовониями, бархатом и шелком. Внутри кибитка была обустроена с роскошью, но как же Раджал ненавидел эту роскошь! Он услышал ровное дыхание. Потом — шелест и вздох.

— Ката? — прошептал Раджал.

— Никак не могу уснуть.

— Я тоже.

— Будь она проклята, эта кибитка!

— Да, когда едем, все-таки полегче.

— Наверное, скоро утро. Точно.

— Хм.

Последовала пауза. Раджал и Ката лежали и смотрели друг на друга в звездном полумраке.

— Наверное, теперь уже недалеко, да?

— До Священного Города? Откуда мне знать?

— Ну... Ты могла бы у отца спросить.

— Радж, пожалуйста. Не называй этого типа моим отцом — даже в шутку. Думаешь, для меня большая радость ходить к нему в гости, да?

— Ну, ты хотя бы вечерами отсюда выбираешься.