Категории
Самые читаемые

Число и культура - А. Степанов

Читать онлайн Число и культура - А. Степанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 159 160 161 162 163 164 165 166 167 ... 269
Перейти на страницу:

Предшествующие президентские выборы в России, 1991 года, проходили в совершенно других условиях. Если в 1996 г. состоялась действительно острая борьба между двумя кандидатами, и масс-медиа удалось внушить населению, что государство находится перед воистину судьбоносной развилкой: возврат к коммунизму или же вперед к демократии, возрождение прошлого или рождение будущего, – то предвыборная кампания 1991 г. протекала в несравнимо менее конкурентных условиях. Вопрос о лидере, или фаворите, по существу не стоял, настолько все выглядело очевидным. Ельцин одержал верх уже в первом туре. На первый взгляд, испытываемая модель неприменима к подобному случаю. Но стоит вспомнить существовавшую обстановку в стране, доминировавшие общественные настроения.

Главный претендент на высший пост считался, как сказано, определенным, тогда как остальное множество кандидатов воспринималось скорее в качестве общего фона ("без альтернативности нет демократии"). Этот "фон" по сути сливался в обобщенного "коллективного соперника", и центральный вопрос на выборах стоял практически так: "Ельцин или не Ельцин".

Подобной "дихотомизации" в тот период соответствовала и коллективно-психологическая оппозиция "Ельцин – Горбачев" (М.С.Горбачев занимал в тот период пост президента СССР и непосредственно в выборах президента РФ не участвовал, но над всеми событиями ощутимо нависала его "тень"). Против Ельцина Горбачев категорически возражал,(7) поэтому всё, что не Ельцин, казалось креатурами Горбачева или просто выгодными для него людьми. В такой подразумеваемой, но отчетливо ощутимой конфронтации первому, т.е. Ельцину, массовая мифология отводила место "героя", бескомпромиссного и решительного демократа и реформатора, мужественного поборника справедливости, тогда как во втором, т.е. "не-Ельцине", читай: Горбачеве, большинство уже явно разочаровалось. Его политическое поведение производило впечатление нерешительного и непоследовательного, его слова грешили дистанцированностью от дел. В такой проекции предвыборная кампания выглядела как борьба Ельцина с "тенью Горбачева".

За схваткой стояли и более мощные общественные реалии. СССР находился на грани распада, что сопровождалось подъемом национального самосознания не только в нацрепубликах, но и в самой РСФСР. С подавляющим перевесом Верховный Совет РСФСР принимает декларацию о суверенитете Российской республики, оглашение результатов голосования сопровождается ликующими овациями и вставанием. Национальное государство Россия и ее решительный демократический лидер, с одной стороны, и коммунистический СССР, завязший в вялотекущих реформах, с другой, – во многом таким представлялся центральный нерв коллизии.

Если допустить оправданность подобной "дуализации", или "дихотомизации", президентских выборов 1991 г., – а нам она представляется достаточно адекватной, – то сравнение с теоретической схемой все же возможно. Ельцин или "не-Ельцин", Ельцин или "тень Горбачева", энергичная национально-демократическая идея или одряхлевший, полуанемичный СССР – вполне бинарная действующая конструкция. В таком случае допустимо сравнение доли поданных голосов за реального фаворита, с одной стороны, и теоретического субъекта а из нашей модели, с другой.

За Б.Н.Ельцина на выборах 1991 г. отдали голоса 57,3% избирателей [244], что лишь на 0,4% отличается от теоретических 57,7%.

Это довольно любопытный и по-своему знаменательный результат: несмотря на множество перемен, пережитых страной за пять лет, несмотря на кардинальное, казалось бы, преображение общественных настроений и обстановки, на качественное изменение личного образа Ельцина (катастрофическое падение его популярности), параметр а/с – равный 57,7% в теории, 57,3 и 57,2% на практике – остался по существу неизменным. Прежде всего, это явно противоречит единодушной констатации политологов, что политическая ситуация в стране и в 1991, и в 1996 гг. характеризовалась коренной нестабильностью, отражая качество переходности. Если она действительно нестабильна, то следовало бы указать, в каком именно смысле, в каких конкретных аспектах. Гуманитарная политология то и дело грешит неточными, многозначительными выражениями, которые каждый волен понимать, как заблагорассудится. Напротив, элементарный подсчет демонстрирует, что параметр а/с остался по сути инвариантным. Мало того, с высокой степенью точности он совпадает с теоретической величиной 57,7%, полученной из предпосылки как раз принципиальной стабильности. Этот результат согласуется и с результатом американских выборов (см. Дж.Кеннеди). Россия – особенная страна, которую "умом не понять" и в которой всё не так, как на Западе? – Типологически одинаковые процессы повсюду в образованных странах приводят к одним и тем же итогам. Реальная действительность предпочитает, чтобы ей задавали строго сформулированные вопросы, тогда она и отвечает на них конкретно и точно.

Настоящая работа не посвящена специально проблеме президентских выборов, поэтому воздержимся от ее многосторонней разработки. Однако уместно, быть может, привести цифры по выборам президента в родственной нам по СНГ стране – Армении, которые состоялись в сентябре 1996 г. На высший пост претендовали два главных кандидата: действующий президент Левон Тер-Петросян и лидер объединенной оппозиции Вазген Манукян. Согласно сообщению "Известий", предпочтение первому отдало 52,09% избирателей, второму – 41,07%.(8) По-прежнему перед нами стандартный вид представления информации: проценты отнесены к общему числу голосов, а не только к тем, что поданы за двух главных участников. Поэтому прямое сравнение с теорией некорректно. Пересчет очень прост. В сумме на долю двух кандидатов приходится с = 52,09 + 41,07 = 93,16 процентов голосов от общего числа пришедших на избирательные участки. Поскольку нас интересует соотношение только между двумя кандидатами – без учета испорченных бюллетеней или опущенных за второстепенные независимые фигуры, постольку наличные 93,16% необходимо привести к 100% и определить новые цифры Тер-Петросяна и Манукяна. Тогда процент Тер-Петросяна составляет (52,09 / 93,16)· 100% = 55,9%, что несколько расходится с теоретическим значением 57,7%, но, в общем, удовлетворительно для натурного эксперимента. В марте 1998 г. в той же Армении в президентской схватке сошлись Роберт Кочарян и Карен Демирчян. Под рукой лишь предварительные данные (по результатам обработки 96%-ного массива бюллетеней), но они достаточно красноречивы: за Кочаряна проголосовало 59,68% избирателей, за Демирчяна- 40,32% [31]. Здесь уже пересчета не требуется (сумма и так равна 100%); цифра 59,68% – по абсолютной величине примерно такое же отклонение от 57,7% теории, как и в 1996 г., но противоположное по знаку.

В мае 1999 г. прошли первые прямые выборы президента Словакии. "Как и ожидалось, они превратились в дуэль кандидата от правящей колиции Рудольфа Шустера и бывшего премьер-министра Владимира Мечьяра, безраздельно правившего страной вплоть до осени прошлого года", – сообщают с места событий "Известия" [121]. В результате у Шустера – более 47% голосов, Мечьяр отстал на 10%. Доля лидера вычисляется, как обычно: а/с = 47 / (47 + 37) = 56,0%. (Любопытно, что по прежнему закону словацкий президент избирался парламентом, но для этого требовалось согласие трех пятых голосов: 3/5 = 60%, третье из наилучших приближений к золотому сечению, см. ряд (12). На этот раз столь значительного перевеса не удалось добиться никому, отчего и обратились к открытым выборам, на которых реализовалась "жесткая гонка".)

Ранее теоретическая парадигма а/с = 61,8% была отнесена к ситуации парламентских выборов, а а/с = 57,7% – президентских. Такое деление, разумеется, условно. Ничто в проведенных выкладках не указывает на строгую соотнесенность. Главное – в другом: в обстановке, в которой протекает предвыборная кампания, в способе борьбы двух ведущих соперников. Если один из акторов преследует другого, одновременно ориентируясь на него, характерна первая цифра. Если подключается дополнительное стремление во что бы ни стало ликвидировать отставание от лидера, в качестве имплицитного образца выступает цифра вторая. Ничего специфически президентского или парламентского в такого рода установках нет. Другой вопрос, что мажоритарность, "система добычи" (победитель получает все, проигравший – ничто) способствуют материализации второго варианта, однако речь не более, чем о тенденции, но не безусловном законе.

В Дании 28 мая 1998 г. состоялся референдум по вопросу присоединения страны к одному из основополагающих документов Евросоюза – Амстердамскому договору, затрагивающему такие проблемы, как создание новых рабочих мест, экология, иммиграционная политика. Хотя опросы общественного мнения свидетельствовали о некотором преимуществе сторонников дальнейшей интеграции, исход референдума до последнего момента оставался неясен. Борьба между сторонниками и противниками отличалась достаточной остротой, тем более, что в 1992 г., на предшествующем референдуме, большинство уже высказывалось против других интеграционных соглашений, Маастрихтских. Перед нами ситуация разделения общества на две группы, борьба которых могла разрешиться только двумя взаимоисключающими вариантами "да" или "нет" ("система добычи"). За присоединение к Амстердамскому договору проголосовало 55,1% датчан, против – 44,9% [133]. Цифра 55,1% существеннее отличается от 57,7%, чем предыдущие, тем не менее одного с ней порядка (выяснение причин расхождения потребовало бы более детальной социально-психологической картины референдума).

1 ... 159 160 161 162 163 164 165 166 167 ... 269
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Число и культура - А. Степанов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит