Райское Местечко - Михаил Ардин

– Я очень рада,- улыбнулась мне Мелисса, и от этой улыбки у меня слегка закружилась голова.

– Алекс, сейчас я возвращаюсь на «Суворов», ты уж присмотри тут без меня за Мелиссой, Я на тебя надеюсь.

– Конечно, завтра прилетят бойкие туристы, а я опять стану беззащитной молодой балериной… Капитан Комаров, вы помните вашу роль?

Мелисса смотрела на меня серьезно, но глаза ее смеялись. И Майкл тоже, похоже, готов был рассмеяться. Мне показалось, что за время нашего короткого разговора у Майкла внутри что-то «отпустило». Не до конца, конечно, но будто какие-то узлы немного ослабли.

Но я опять чего-то не понимал. Было в их отношении ко мне что-то странное, не укладывающееся в привычные схемы. Сердце мое ныло, но ныло как-то сладко. Будто в предчувствии чего-то необыкновенного.

Я одернул себя, «Мной опять зачем-то манипулируют». Но сердце не хотело верить разуму. Мне было хорошо с этими нелюдьми. Так хорошо, как никогда и ни с кем другим. Мне было хорошо просто стоять рядом с ними, чувствовать руку Майкла на плече, видеть так близко от себя лицо Мелиссы, вдыхать аромат ее духов с легким оттенком ванили и удивительно сочетающийся с этим ароматом едва уловимый, но очень приятный запах Майкла…

Наверное, мы стояли так почти минуту, просто молча стояли и улыбались друг другу. Но все когда-нибудь заканчивается. Мелиссу позвал один из селферов. Я понял, что мне пора уходить. Мы коротко простились и разошлись.

Весь вечер, что бы я ни делал, во мне жило это чувство непонятной тихой радости, не похожее ни на что другое, что я когда бы то ни было испытывал в своей жизни. Я так и уснул с этим чувством, и мне снились какие-то очень легкие, счастливые сны.

И проснулся я с той же радостью в душе и ожиданием чего-то хорошего.

На следующий день никаких дел у меня намечено не было. Еще перед вчерашним собранием Георг сообщил мне, что Макс вернулся к своим фольклористам и они приняли его с распростертыми объятиями, а Ольга опять занялась организационными делами нашей команды. Они, как кураторы, отвечали за возвращение команд на Землю, и я был свободен.

После завтрака я вспомнил, что обещал привезти родителям сувениры с Райского Местечка. Мама хотела какое-то необыкновенное ожерелье из ракушек, а папа мечтал о подлинных предметах быта корнезианцев. Я походил по сувенирным магазинчикам, в избытке имеющимся на первом этаже главного курортного здания. У меня в комме был рисунок ожерелья, присланный мне мамой. Я показывал его в магазинах, и в шестом по счету такое ожерелье нашлось. С отцовской мечтой магазины помочь мне не могли. Все ремесленные изделия были явно специально изготовлены с учетом вкусов туристов и предназначались исключительно для продажи землянам, отец немедленно бы это понял.

Я немного подумал и решил съездить в городок аборигенов. Никаких магазинов там не было, но зато имелись кустарные мастерские, на них я и рассчитывал.

Я взял глайдер и направился в сторону города, но, не доезжая, повернул на дорогу, ведущую вниз, к побережью. Я миновал памятное мне кафе «ВОЛНА», проехал мимо порта и гостиниц и вскоре был уже у мастерских. Строения типа сараев тянулись вдоль кромки берега. Я оставил глайдер у крайнего сарая и дальше пошел пешком. В некоторых мастерских, хотя далеко не во всех, работали группы мужчин. Мой переводчик был при мне, и я неплохо с ними мог объясняться. Аборигены удивились, что я ищу не «красивые» вещи, а самые обыкновенные предметы их быта, но показали мне на один из сараев, сказав, что туда приходят делать посуду для себя.

Мне повезло, в той мастерской в это время работали. Двое мужчин и женщина с помощью очень примитивного оборудования изготавливали посуду. Как я понял, технология была проста: в стандартные разъемные формы заливались органические растворы, в которые были добавлены минеральные и металлические порошки, и затем при небольшом нагреве, прямо на открытом огне, происходила полимеризация и отвердевание жидкостей. В итоге получались металлоорганические и минералоорганические изделия разных цветов, некоторые были почти прозрачными. Десятка два предметов были уже готовы, и теперь женщина, сидя за столиком, уставленным пузырьками и баночками с красителями, заканчивала их расписывать.

Я попросил дать мне кое-что из посуды в обмен на две земные книги (этот вариант мне посоветовали в одном из наших курортных магазинчиков). Аборигены с радостью согласились на такой обмен и предложили мне выбирать все, что понравится. Я выбрал комплект из трех тарелок разного размера, чашку и блюдце, расписанные в традиционной «морской» манере, причем каждый предмет имел по две ручки, что показалось мне очень удобным. Посуда была эстетически совершенной, как и все изделия корнезианцев, и несла неуловимый, но отчетливый отпечаток «чуждости». Я надеялся, что отцу это понравится. Кроме того, я взял две необычные, на наш земной взгляд, кастрюли из металлоорганики, каждая из которых состояла из двух концентрических цилиндров, причем внутренний цилиндр имел диаметр, равный примерно трети диаметра внешнего цилиндра, и был на пару сантиметров выше внешнего. В такой кастрюле можно было готовить сразу два блюда.

Вернувшись в номер, я с чувством исполненного долга тщательно упаковал подарки и тут сообразил, что неплохо было бы и себе взять что-нибудь на память о Корнезо. Я вспомнил, что когда четыре месяца назад провел несколько дней в маленькой бухте, видел там на дне необычные синие переливчатые раковины.

Я взял флаер и легко отыскал ту бухту. Метрах в ста от берега дно поднималось почти к поверхности, и там, как мне и запомнилось, на песке среди камней действительно устроилась большая колония моллюсков, носящих на себе рогатые скрученные в спираль удивительно красивые синие раковины. Пустых раковин было более чем достаточно, и выбрать было из чего. Я набрал в предусмотрительно захваченную сетку двадцать штук, не имеющих ни малейшего изъяна, ни скола, ни единой царапины. Самые большие я решил подарить Мелиссе, Майклу и маме с папой. А остальные… Пусть у меня полежат, мало ли, какой будет случай. Такая раковина – прекрасный подарок.

Когда я вернулся на берег и вытряс из всех раковин воду, я приложил одну из них к уху и услышал ни с чем не сравнимый тихий голос океана Корнезо… Попаду ли я еще когда-нибудь в обозримом будущем на Райское Местечко?

Как и предполагалось, еще утром «Коннекис» встал на орбиту, и в середине дня пестрые толпы туристов начали прибывать на Лалуэ. Я поймал себя на том, что с удовольствием вглядываюсь в лица землян, такие живые, такие разные… Впервые, кажется, толпа не угнетала меня. Наоборот, мне было приятно окружение людей, их разговоры, шутки, смех…