И аз воздам - Ирина Чернова

Судя по округлившимся глазам и оторопелому виду Катарины, она не особенно много поняла из моего страстного монолога, но обращать на это внимание… а надо ли? Мое состояние не понять, если сам не побывал в моей шкуре, мне подарили возможность жить дальше, так почему бы не использовать эту возможность на все сто? Какая разница, где я живу… стоп, об этом я подумаю позже, этот вопрос еще не обсуждался.

— Катарина, я помыться хочу! — Балахон висел на мне, как на вешалке, но… я живу и это главное! — Пошли вниз, иначе я вся исчешусь от грязи!

Пошли… точнее, пошла Катарина, а я придерживалась стеночки и ее руки, едва переставляя трясущиеся от слабости ноги. Ничего, мы еще покажем им… вот!

Мы уже вышли в коридор, как девушка ойкнула и затрещала извиняющимся тоном, что она забыла… перечисление в темпе хорошего диктора ТВ пролетало мимо меня со скоростью света вместе с подробностями забытого.

— Подожди, не трещи ты с такой скоростью, — прислонившись к стенке я аккуратно сняла ее руку со своей, — иди и собирай, что надо, а я потихоньку пойду сама. Да не бойся ты, раз уж до этого не умерла, теперь точно жить буду и до ванны доберусь… не дождетесь!

— Госпожа Вайлерия, — Катарина получила ЦУ довести меня за руку и с подозрением поглядывала со стороны, а вдруг я завалюсь прямо тут на пол, — вы же десять дней пролежали, пока вас господин Лиенвир лечил, а он даже белье запретил менять!

— Это еще почему? — то, что белье на постели было затертое, я учуяла сразу, но по сравнению со всем остальным проблемой не являлось вовсе. Хотя интересно, а почему?

— Так вас нельзя было даже поднимать, — развела руками служанка, — переворачивал и то он сам, а я уж потом подходила да протирала вас мокрым полотенцем. Говорит, что если кто стронет вас раньше времени, то все пойдет насмарку, а вы и так слишком слабы после всего, что было… А что с вами было-то, госпожа Вайлерия?

— Валерия, Катарина, а не Вайлерия, упала неудачно, — оттолкнувшись от стенки и справившись с внезапным головокружением я подтолкнула Катарину, — да ты не беспокойся, забирай, что там надо, а я пока пойду… не все же время за тебя цепляться!

— Только вы не торопитесь, а я быстро там все соберу, — девушка метнулась в комнату, только застучали каблучки.

Оглядевшись по сторонам, я потихоньку побрела в сторону запомнившейся мне узкой лестницы в «низ», благо она была ко мне гораздо ближе, чем широкий спуск на первый этаж, до которого, кстати, надо было протопать вдоль всего второго этажа! Помнится, ванная на первом находится в аккурат около этой узюсенькой лестнички, и шлепать по первому этажу не надо в ее поисках.

Быстро спускаться не получалось, перил здесь не было предусмотрено и, чуть не скатившись с самой верхней ступеньки, дальше я уже перемещала себя медленно и осторожно. не хватало еще переломать себе руки-ноги на радостях! Руки-ноги тряслись, но вспоминали свои действия, положенные им от природы, уверенные в том, что их непутевая хозяйка о их сохранности все же позаботится. Судя по всему, перемещалась я достаточно долго, потому что преодолевая очередной пролетик, услыхала внизу гудеж и нечленораздельные взвизги. Это что у них там произошло, надеюсь, все живы-здоровы и никто не штурмует Арсворт?

Последняя покорившаяся ступенька осталась за спиной, я толкнула дверь плечом и вывалилась в коридор, вся мокрая от усталости… эт-то что еще дурдом?

Мимо двери пронеслась чья-то фигура, хлопая длинными юбками, в той стороне, куда она так стремилась, раздалось басовитое рявканье, а слева застучали каблучки и из-за двери, и оттуда, тяжело дыша, вылетела мокрая и красная Катарина.

— Никомус, да нет ее ни… — она осеклась на полуслове, уставилась на меня, как на привидение и вдруг завизжала во весь голос, — вот она, здесь! Здесь! Нашлась!

— Боже, что случилось, что ты так визжишь? — зазвенело в голове и я на минуту просто оглохла. — Меня, что ли, потеряли? Так я спускалась медленно…

— Госпожа Ва… лерия, — служанка с явным облегчением вытерла пот со лба и глубоко вздохнула, — вы ж к лестнице пошли и пропали, я уже почти весь дом оббегала, а вас нет нигде, Никомус и во двор выходил, люди вас везде ищут… а вас нет нигде!

— Как это «нет нигде»? — мне было весело от такой собственной значимости, — вот она я, никто меня не съел, спустилась по маленькой лестнице, только медленно… что тут плохого?

— Ничего плохого, госпожа Вайлерия, — голос Никомуса за спиной я узнала сразу же, — значит, вы не пошли по большой лестнице, только и всего…

— Ну да, — и чего они тут панику навели? Улыбнувшись как можно более доброжелательно, я повернулась к Никомусу и поймала очень серьезный и острый взгляд, который, впрочем, моментально пропал, сменившись на более привычный — благодушный и расслабленный. Ох ты, а мажордом-то не так прост, как прикидывался, когда я еще с бутылкой заставала его когда-то! Надо сделать себе про это заметочку… — может, я все-таки мыться пойду? А то скоро протухну вся!

Мыться было замечательно, несмотря на отсутствие в этом мире ванны джакузи, сауны и даже элементарного душа. Вдоволь оттеревшись предложенной мочалкой со множеством душистых жидких мыл, можно и благодушно расслабиться в кресле, пока приходишь в себя!

— Катарина, а зеркало есть? — полотенце с головы я уже стащила — не та у меня шевелюра, чтобы три часа сохнуть — и разбирала пальцами спутанные мокрые пряди. Основательно исследовав затылок, еще раз удостоверилась, что безобразного рубца там уже нет, но вроде бы плешь осталась… — Посмотреть бы мне, что там у меня сзади… еще лучше два зеркала! Можно?

— Двух нет, — девушка протерла круглое большое зеркало на стене от влаги, — вот, можете посмотреться в него.

— Эх, — кряхтя по-стариковски, я выдернула себя из удобного кресла, приготовившись к самому худшему… а как еще может выглядеть человек, пролежавший пластом десять дней? — Ну, Валерия Павловна, здравствуйте…

Действительность оказалась не столь плоха, как я ожидала, во всяком случае из больницы я выходила больше похожей на труп, чем сейчас. Похудела, есть такое, бледная вся и круги под глазами, но нет обреченности и тоски в глазах, а это уже шаг вперед! Ну, и что там у меня сзади?

Катарина долго исследовала затылок и возвестила, что есть лысина (вот ужас-то!), но при ближайшем рассмотрении она не гладкая, а как будто покрыта пушком, который очень хорошо чувствуется под пальцами.

— Вот клянусь вам, госпожа Ва. лерия, и пушок этот темный, как ваши волосы, я его и так потрогала, и этак, издалека и не видно его, а как чуть ли не носом ткнешься, так и видно, что он есть! И никакого рубца нет, клянусь! Если уж господин Лиенвир сам обещал вам, что поможет, то он свое слово выполнит! Вы ж знаете, какой он лекарь… он Ее Величество лечил, когда уже все отступились, а она потом принцессу Велию родила, хорошенькую да здоровенькую, уж такая красивая девочка — не поверите! Конечно, он простых людей не лечит, да у нас и болезней таких нет, чтоб его помощь потребовалась, а вот в столице к нему все рвутся, да не всех он берет! Сила у него такая, что… — девушка закатила глаза, — да и сам мужчина интересный да умный, разговаривает так уважительно со всеми, как будто все ему ровня! Никогда голоса не повышает, даже если ему что-то не нравится, объясняет все так спокойно… вот представляете, он меня вызвал, чтобы я вас протирала, а я сразу кинулась переворачивать… так он меня за руку схватил и объяснил, почему этого делать нельзя. И не ругал совсем… А вы ведь маг, госпожа Валерия, да? Только силы у вас маловато, потому он и господин Орвилл вдвоем вас выхаживали… Но ничего, господин Лиенвир вам поможет, уверяю, будете еще краше прежнего, раз он обещал!