Кольцо безумия - Галина Гончарова

Она оказалась из тех девиц, которые стремятся быть святее Папы Римского. Шпаргалки на ее зачетах приравнивались к смертному греху. Отсутствие на уроках - тоже к греху, но чуть меньшему. А экза-мен с первого раза ей вообще никто не сдавал.

Почему?

Да потому что никому из биологов и на фиг не была нужна та политология. Все сначала пытались списать. А потом…

- А-ааа, Леоверенская… Вы собираетесь сдавать мне экзамен?

- Да, - честно кивнула я.

- И когда же?

- Да хоть сейчас!

На лице политологини заиграла противная улыбка.

- а у вас разве сейчас не пара?

- Выгнали, - огрызнулась я.

- Вот как? И за что же?

- а за правду. Как политолог вы должны знать - за нее всегда страдают - огрызнулась я. Мне было уже все равно. Или просто бил отходняк после вчерашнего. Я могла наговорить все, что угодно. И Эмма, кажется, что-то поняла. Связываться она не стала. А вместо этого поглядела на меня из-под очков, став ужасно похожей на большую крысу и хмыкнула.

- Хорошо. Через час я вас жду в пятьдесят шестой аудитории.

Она удалилась. Я чертыхнулась и отправилась в деканат - за отработкой. То есть - за таким малень-ким листочком с печатью и подписью декана. Хорошо хоть зачетка была с собой. А ведомость должен брать преподаватель.

В деканате секретарша Любовь Сергеевна поглядела на меня глазами прожженной стервы - и кивну-ла.

- Хорошо. Сейчас выпишу.

Через двадцать минут листочек с печатью был у меня на руках. А еще через сорок минут я входила в пятьдесят шестой кабинет.

- Тяните билет, Леоверенская.

Мне достались 'Капитализм, социализм и политическая демократия, сравнение' и 'Типы политиче-ских систем'.

Если честно, я не знала ни того ни другого.

И готовилась без надежды на успех.

Когда затрезвонил телефон я даже на миг обрадовалась. Но в телефоне раздался истерический вопль Кости.

- Юля!!! У Насти схватки!!!

Твою мать!!!

- Где вы!? - заорала я. Стены аудитории и Эмма явственно вздрогнули.

- Она дома. Здесь доктор, но ей нужна ты! Юля, пожалуйста, приезжай! Доктор говорит, что оста-лось не больше часа!

Билет по социологии полетел на стол.

- сейчас возьму такси и приеду.

- Юля, - пробился в телефоне Настин голос. - Юленька, пожалуйста….ааааааа!!!!

Стон боли взвился и оборвался. Я схватила сумку со стула.

- Эмма Эдуардовна, всего хорошего! Поставьте мне двойку. Я пересдам!

- Леоверенская, вы в своем уме? - поинтересовалась преподавательница. - Чем вы можете помочь своей подруге? Лучше спокойно сдайте экзамен…

Я сверкнула глазами. Волной накатило знакомое бешенство. Шевельнулся внутри меня зверь с чело-веческими глазами. Эмма стояла так, что загораживала выход из аудитории. И легче было ее пере-прыгнуть, чем обойти.

Тем хуже для нее.

Я выпрямилась во весь рост, так что мы оказались примерно одного роста.

- Если вы меня сейчас же не пропустите, вы об этом пожалеете. Я должна идти. Политология!? Да я могу преподать всю вашу дисциплину в нескольких словах. Политика - это грязь, которую месит мразь! Неважно, как это называется! Демократия ли, социализм ли, капитализм… Плевать! Суть все-гда одна! Подлость и предательство! Ваша политика похожа на котел с куриным бульоном. Когда он кипит, на поверхности остается грязная пена. И место ей - в помойке! Вот это - ваша политика. Поря-дочный человек никогда этим не будет заниматься! А теперь - с дороги! Моей подруге нужна моя по-мощь! И ставьте мне хоть единицу! Будем разговаривать в присутствии комиссии! Мне - не жалко!

И нежно оскалившись, из глубины моих глаз улыбнулся Зверь.

Эмма отшатнулась.

Я прошла мимо. И хлопнула дверью. Уже в такси я вспомнила, что там осталась моя зачетка. А Эмма наверняка не позаботится ее забрать.

Ну и черт с ней! Настя важнее!!!

Водитель гнал, как безумный. И когда мы подъехали к Настиному дому у подъезда ждал мертвенно-бледный Глеб.

- Юля, наконец-то!!!

В квартиру мы не поднимались. Мы взлетели. И тут же, в прихожей, попали в руки Константина, ко-торый набросил на меня и на Глеба что-то вроде здоровущих пеленок.

- Юлька, я так рад! Настя с ума сходит!

- Почему вы меня раньше не вызвали?!

Костя опустил глаза.

- Настя сама не поняла, что у нее отошли воды. Ночью. После этого кошмара… А потом схватки по-шли сразу и сильно.

Я кивнула.

В комнате, превращенной в роддом, суетились несколько оборотней. Настя лежала на диване. Я про скользнула к ней и опустилась рядом на колени.

- Настя! Ты меня слышишь?

Глупо? Только вот я ни разу не была на родах. Кто знает, что там понимают роженицы?

Настя повернула ко мне лицо. Бледное. Глаза красные, от полопавшихся сосудиков, губы закуше-ны…

- Юля… Ты пришла? Все будет хорошо…

- Конечно, будет, - успокоила я подругу. - Ты пока расслабься и не нервничай. Тебя ждет следующая схватка. Я рядом, с детьми все будет в порядке, с тобой тоже… Я тебе обещаю. Вчера ночью было ху-же…

Настя застонала и выгнулась. Я машинально схватила ее за руку - и тут же об этом пожалела. Обо-ротниха цеплялась за меня с такой силой, что кости, казалось, терлись одна о другую. Но если ей так легче - пусть…

Схватка прошла и Настя с тоской поглядела на меня.

- Юля, с детьми точно все в порядке?

- Точно-точно, - заверила я. - Вот и врач тебе скажет…

- Да-да, все в порядке, - поспешно подтвердил врач. И я соскользнула на другой уровень зрения.

Все было не совсем в порядке. Увы. В ауре Насти вспыхивали буро-зеленые и грязно-красные тона, дети казались отдельными облачками серебристого, и в них тоже вспыхивали бурые искры. А рисунок на ауре Насти, обозначающий оборотня, был почти открыт.

О черт!

Я крепко сжала пальцы оборотнихи. Все было намного хуже, чем я думала. Если рисунок сейчас от-кроется, Настя просто перекинется в лису. Бесконтрольно. А что тогда будет с детьми? Они же реаги-руют на изменения в ауре матери - и…

А рисунок все быстрее очищался. Последовала очередная схватка - и Настя закричала.

И я, почти не думая, накрыла его свободной ладонью.

Оборотниха выдохнула и обмякла. Со стороны все выглядело так словно я держала над ней руку - и она успокаивалась. Но на самом деле я что есть сил успокаивала рисунок, стараясь предотвратить пре-вращение. Настя чувствовала, как уходит в глубину ее лиса - и расслаблялась. А я все давила и давила на рисунок. И доктор, суетившийся между раздвинутых ног оборотнихи, поднял голову и улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ. Кажется, я уже видела этого оборотня. Но даже не помнила, как его зо-вут…

Позор.

Я исправлюсь. Потом.