Эмма - Джейн Остин

Ее так и подмывало крикнуть, запеть, пуститься в пляс — надобно было походить по комнате, поразмыслить, разобраться, посмеяться — без этого она сейчас ни на что путное не годилась.

Her father's business was to announce James's being gone out to put the horses to, preparatory to their now daily drive to Randalls; and she had, therefore, an immediate excuse for disappearing.

Мистер Вудхаус пришел объявить, что Джеймс пошел закладывать карету для ежедневной с недавних пор поездки в Рэндалс, дав Эмме повод немедленно выскочить за дверь.

The joy, the gratitude, the exquisite delight of her sensations may be imagined.

Можно себе представить, какая радость ее переполняла, какая благодарность судьбе, какое восхитительное чувство облегченья!

The sole grievance and alloy thus removed in the prospect of Harriet's welfare, she was really in danger of becoming too happy for security.—What had she to wish for?

Единственное облачко, темное пятно — забота о будущности Гарриет — благополучно устранилось; все складывалось так счастливо, что становилось даже страшновато. Чего ей оставалось желать?

Nothing, but to grow more worthy of him, whose intentions and judgment had been ever so superior to her own.

Ничего — лишь сделаться более достойной его, который во всех движениях души и сужденьях обнаруживал неизмеримое превосходство над нею.

Nothing, but that the lessons of her past folly might teach her humility and circumspection in future.

Лишь извлечь урок из ошибок, совершенных в прошлом, и впредь вести себя скромнее и осмотрительней.

Serious she was, very serious in her thankfulness, and in her resolutions; and yet there was no preventing a laugh, sometimes in the very midst of them.

Серьезны, очень серьезны были и эти благодаренья, и зароки, однако в отдельные минуты она, без всякого перехода, покатывалась со смеху.

She must laugh at such a close!

Нельзя было не покатиться со смеху при мысли о подобной развязке!

Such an end of the doleful disappointment of five weeks back!

При мысли о том, чем завершилась сердечная драма пятинедельной давности.

Such a heart—such a Harriet!

Ну и сердечко — ну и Гарриет!

Now there would be pleasure in her returning—Every thing would be a pleasure.

Теперь можно было ждать ее приезда с удовольствием.Теперь все будет удовольствием.

It would be a great pleasure to know Robert Martin.

Большим удовольствием будет познакомиться с Робертом Мартином.

High in the rank of her most serious and heartfelt felicities, was the reflection that all necessity of concealment from Mr. Knightley would soon be over.

Отрадней всего средь этих глубоких и серьезных размышлений было сознание, что скоро отпадет всякая надобность скрывать что бы то ни было от мистера Найтли.

The disguise, equivocation, mystery, so hateful to her to practise, might soon be over.

Кончатся скоро секреты, недомолвки, иносказанья, к которым ей так противно было прибегать.

She could now look forward to giving him that full and perfect confidence which her disposition was most ready to welcome as a duty.

Близилось время, когда она сможет дарить его полной и безграничной откровенностью, что по натуре склонна была приветствовать, почитая своим долгом.

In the gayest and happiest spirits she set forward with her father; not always listening, but always agreeing to what he said; and, whether in speech or silence, conniving at the comfortable persuasion of his being obliged to go to Randalls every day, or poor Mrs. Weston would be disappointed.

В самом радужном и лучезарном расположенье духа катила она с родителем по знакомой дороге, не все подряд слушая, но со всем соглашаясь, готовая и молча, и на словах поддерживать в нем благое убежденье, что он обязан навещать Рэндалс каждый день, иначе бедная миссис Уэстон может обидеться.

They arrived.—Mrs. Weston was alone in the drawing-room:—but hardly had they been told of the baby, and Mr. Woodhouse received the thanks for coming, which he asked for, when a glimpse was caught through the blind, of two figures passing near the window.

Приехали.Миссис Уэстон сидела в гостиной одна, но едва им сообщили о последних достижениях малютки и изъявили мистеру Вудхаусу благодарность за приезд — на что он явно рассчитывал, — как за окном, неплотно прикрытым шторами, промелькнули две фигуры.

"It is Frank and Miss Fairfax," said Mrs. Weston.

— Это Фрэнк и мисс Фэрфакс, — объяснила миссис Уэстон.

"I was just going to tell you of our agreeable surprize in seeing him arrive this morning.

— Я как раз собиралась сказать вам, какой приятный сюрприз он преподнес нам сегодня утром.

He stays till to-morrow, and Miss Fairfax has been persuaded to spend the day with us.—They are coming in, I hope."

Он пробудет до завтра, и нам удалось зазвать к себе мисс Фэрфакс на целый день. Кажется, они идут сюда.

In half a minute they were in the room.

Через полминуты они вошли.

Emma was extremely glad to see him—but there was a degree of confusion—a number of embarrassing recollections on each side.

Эмма обрадовалась встрече с ним, но к радости примешивалось смущенье — над обоими тяготел ряд воспоминаний щекотливого свойства.

They met readily and smiling, but with a consciousness which at first allowed little to be said; and having all sat down again, there was for some time such a blank in the circle, that Emma began to doubt whether the wish now indulged, which she had long felt, of seeing Frank Churchill once more, and of seeing him with Jane, would yield its proportion of pleasure.

В едином порыве они с улыбкой протянули друг другу руку, но в первые минуты чувствовали себя скованно, когда все уселись по местам, разговор никак не клеился, и, хотя Эмме давно хотелось увидеть снова Фрэнка Черчилла, и увидеть его с Джейн, она уже начала сомневаться, что исполнение этого желанья доставит ей большое удовольствие.

When Mr. Weston joined the party, however, and when the baby was fetched, there was no longer a want of subject or animation—or of courage and opportunity for Frank Churchill to draw near her andsay,

Но вот к ним присоединился мистер Уэстон, принесли малютку, и после этого в предметах для оживленной беседы уже не ощущалось недостатка — достало и Фрэнку Черчиллу духу подсесть к ней ближе и заговорить под шумок:

"I have to thank you, Miss Woodhouse, for a very kind forgiving message in one of Mrs. Weston's letters.

— Я должен сказать вам спасибо, мисс Вудхаус,— миссис Уэстон в одном из писем передала мне ваши добрые слова о том, что вы меня прощаете.

I hope time has not made you less willing to pardon.

Надеюсь, время, истекшее с тех пор, не убавило в вас милосердия.

I hope you do not retract what you then said."

Надеюсь, что вам не хочется взять свои слова назад.

"No, indeed," cried Emma, most happy to begin, "not in the least.

— Ничуть! — тотчас с готовностью подхватила Эмма.— Вовсе нет.

I am particularly glad to see and shake hands with you—and to give you joy in person."

Мне чрезвычайно приятно вас видеть, пожать вам руку и лично вас поздравить.

He thanked her with all his heart, and continued some time to speak with serious feeling of his gratitude and happiness.

Он искренне поблагодарил ее и какое-то время серьезно, с глубоким чувством говорил о том, как он счастлив и сколь обласкан судьбою.

"Is not she looking well?" said he, turning his eyes towards Jane.

— Взгляните, разве она не прелесть? — сказал он, указывая главами на Джейн.

"Better than she ever used to do?—You see how my father and Mrs. Weston doat upon her."

— Очаровательна, как никогда.Видите, отец и миссис Уэстон не надышатся на нее.

But his spirits were soon rising again, and with laughing eyes, after mentioning the expected return of the Campbells, he named the name of Dixon.—Emma blushed, and forbade its being pronounced in her hearing.

Впрочем, природная шаловливость покинула его ненадолго и, сообщая ей, что скоро должны воротиться Кемпбеллы, он с хитрым огоньком в глазах помянул имя Диксон. Эмма залилась краской и отвечала, что запрещает произносить это имя в своем присутствии.

"I can never think of it," she cried, "without extreme shame."

— Слышать его не могу! — воскликнула она.— Мне так стыдно.

"The shame," he answered, "is all mine, or ought to be.

— Ежели кому и должно быть стыдно, — возразил он, — то это мне. Но неужели вы правда ни о чем не догадывались?

But is it possible that you had no suspicion?—I mean of late.

Под конец, я имею в виду. Сначала — нет, это я знаю.

Early, I know, you had none."

— Поверьте — даже не подозревала.

"I never had the smallest, I assure you.""That appears quite wonderful.I was once very near—and I wish I had—it would have been better.

— Удивительно. А ведь я однажды был очень близок к тому, чтобы. и жалею, что удержался,— было бы лучше.

But though I was always doing wrong things, they were very bad wrong things, and such as did me no service.—It would have been a much better transgression had I broken the bond of secrecy and told you every thing."

Мне хоть и не впервой было дурно поступать, но тут я поступал отвратительно — не хотелось показывать себя в столь непривлекательном свете. А куда правильней было бы нарушить тайну и все вам рассказать.

"It is not now worth a regret," said Emma.

— Ну, теперь об этом нечего жалеть, — сказала Эмма.

"I have some hope," resumed he, "of my uncle's being persuaded to pay a visit at Randalls; he wants to be introduced to her.

— У меня есть надежда, — продолжал он, — уговорить дядюшку побывать в Рзндалсе — он хочет познакомиться с нею.

When the Campbells are returned, we shall meet them in London, and continue there, I trust, till we may carry her northward.—But now, I am at such a distance from her—is not it hard, Miss Woodhouse?—Till this morning, we have not once met since the day of reconciliation.

Когда вернутся Кемпбеллы, мы поедем в Лондон повидаться с ними и, вероятно, пробудем там до тех пор, покуда не настанет время увозить ее в Энскум. Но пока — я в такой дали от нее!Не тяжело ли это, мисс Вудхаус?Подумайте — мы сегодня видимся первый раз с того дня, как помирились.

Do not you pity me?"

Вам не жаль меня?

Emma spoke her pity so very kindly, that with a sudden accession of gay thought, he cried,

Эмма нашла столь сердечные слова для изъявленья своей жалости, что он, под внезапным наитием озорства, вскричал:

"Ah! by the bye," then sinking his voice, and looking demure for the moment—"I hope Mr. Knightley is well?"

— Да, кстати!..— И, напустив на себя невинный вид, понизил голос: — А как поживает мистер Найтли?

He paused.—She coloured and laughed.—"I know you saw my letter, and think you may remember my wish in your favour.

— Он сделал паузу.Эмма покраснела и засмеялась.— Я знаю, вы читали мое письмо — помните, какое я передал вам пожеланье?..