Пираты Венеры - Эдгар Берроуз

И вот мы медленно начали продвигаться сквозь ночь на юг. Наши сердца исполнились благодарности к провидению, что мы до сих пор в безопасности, хотя и забрались так далеко. Головы же гудели от предположений, что ожидает нас в неприступных горах, которые никто никогда не пересекал, в горах, где жил облачный народ, не отказывавшийся, как было сказано, от человеческого мяса.

Глава 54

Наступило утро, и мы заметили на юге, далеко перед собой, горную цепь. Вершины гор прятались в вечных облаках. Видны были только нижние склоны, да и то на высоту примерно пяти тысяч футов. Что находилось выше, оставалось тайной, которую нам предстояло раскрыть. Когда мы приблизились, то увидели стадо залдаров — амторских коров. Пастухи заметили нас и пытались отогнать скот к горам с очевидным намерением укрыть их в каньоне. Вероятно, они полагали, что лантар не сможет туда пробраться.

Залдар — очень комичное на вид животное. У него большая нелепая голова с крупными овальными глазами и двумя длинными, остроконечными ушами, которые вечно торчат вверх, словно это существо постоянно подслушивает. У залдара совсем нет шеи, а тело состоит из округлых и плавных кривых. Задние ноги напоминают очертаниями лапы медведя, а передние похожи на слоновьи, хотя, конечно, в уменьшенном масштабе. Вдоль его позвоночника топорщится узкая полоса щетины. У него нет хвоста, а с морды свисает длинный пучок волос. Верхняя челюсть оснащена широкими, похожими на лопату зубами, которые торчат над крошечной нижней челюстью. Кожа покрыта небольшими волосами розовато-лилового цвета с крупными фиолетовыми пятнами, что делает залдара, в особенности если он лежит, почти неразличимым на фоне пастельных оттенков амторского ландшафта. Когда он пасется, то встает на колени и скребет дерн своими зубами-совками, а затем втягивает все в рот широким языком. Ему приходится вставать на колени и когда он пьет, потому что, как я уже упомянул, у него отсутствует шея. Несмотря на странный и неуклюжий вид, он очень проворен.

Пастухи, верхом на зоратах, вскоре исчезли в каньоне вместе со стадом. Они, очевидно, приняли нас за налетчиков из Ангора.

Я с удовольствием прихватил бы залдара, чтобы пополнить наш провиант свежим мясом. 975-й мог без труда догнать стадо, а я легко подстрелить одно животное, однако не стал этого делать, потому что стада принадлежали панганцам.

Поскольку каньон, в котором скрылись пастухи со своим стадом, показался мне достаточно широким и лежал прямо на юг от Ора, я решил его разведать и направил 975-й туда.

Впрочем, мы успели проехать по каньону совсем немного, когда увидели сотню пастухов, выстроившихся в одну линию поперек устья узкого бокового каньона, в который они, очевидно, загнали залдаров. В руках у них поблескивали р-лучевые винтовки, и, как только мы подъехали ближе, они залегли за каменный вал, служивший изгородью для стада и бруствером для обороны.

Мы ехали без опознавательных знаков, поскольку и в самом деле не знали, кто мы, и не могли принять какое-либо решение, пока не увидим флаг потенциального противника. Тогда бы мы немедленно подняли такой же флаг на флагштоке над сиденьем пилота.

Было очевидно, что перед нами панганские пастухи, и, не желая ввязываться в потасовку с ними или с кем-то еще, я поднял на флагштоке панганский флаг.

Тогда из-за бруствера приподнялся один мужчина и крикнул:

— Кто вы?

— Друзья, — отозвался я. — Подойдите сюда. Я хотел бы поговорить с вами.

— Любой может поднять панганский флаг, — возразил тот. — Назовите ваши имена.

— Наши имена вам все равно ничего не скажут, — ответил я. — Но мы друзья йоркокора Баната, с которым мы только что расстались в Оре. Наверно, вы знаете его?

— Он взят в плен ангорцами, — отвечал человек.

— Да, я знаю, мы тоже были в плену… Но вчера ночью бежали с Банатом.

Тогда пастух приблизился к нам. Свою винтовку он держал наготове. Это был красивый юноша с тонкими чертами лица и безупречным телосложением. Когда он подошел, я открыл-дворцу и спрыгнул с лантара. Он снова исполнился подозрениями, когда увидел меня.

— Ты не панганец! — воскликнул он.

— Я и не утверждаю этого. Но сражался в панганской эскадре, когда она направилась воевать с Ангором, и был взят в плен, когда эскадра была разгромлена.

— Это правда, что йоркокор Банат находится в безопасности в Оре? — спросил он.

— Мы оставили его ночью недалеко от городских ворот, и если Ор сейчас не в руках фалзанцев, то он в безопасности. Мы не стали подъезжать к городу слишком близко, опасаясь, что там могут быть фалзанцы.

— Тогда все в порядке, потому что фалзанцы разбиты и высланы домой пешим порядком.

— Это мы видели, — ответил я, — но ситуация меняется так быстро и так неожиданно, что мы не знали — не вернулись ли они и не заняли ли снова Ор.

— Ты знаешь Баната? — спросил я после паузы.

— Я его сын, а это его стада. Я отвечаю за них.

Дуара и Иро Шан тоже вылезли из машины и присоединились к нам. Парень смотрел на них с любопытством.

— Можно ли поинтересоваться, — произнес он, — что вы делаете в здешних местах?

— За горным хребтом находится наша страна, — объяснил я, — и мы пытаемся найти дорогу на другую сторону. Можешь нам что-нибудь посоветовать?

Он отрицательно помотал головой.

— Никакой дороги нет, но даже если бы и была, облачный народ доберется до вас раньше, чем вы перейдете хребет.

— Твой отец сказал, что панганские пастухи видели более низкие места в горном хребте, когда облачный слой поднимался выше обычного.

— Это так, — подтвердил он. — То место находится в десяти милях вверх по долине; но на вашем месте я бы повернул назад. Раз вы друзья моего отца, возвращайтесь и живите в Оре. Если же вы направитесь дальше, то несомненно погибнете. Ни одна живая душа никогда еще не пересекала хребет.

— И тем не менее мы попытаемся, если убедимся, что у нас ничего не получается, то тогда вернемся в Ор.

— Что ж, надеюсь, что вы останетесь в живых, и мы с вами еще увидимся, — улыбнулся он. — Потому что уверен, вы никогда не перейдете через хребет. Я несколько раз предпринимал такие попытки и могу вас заверить, что скалы и ущелья там просто ужасающие.

Его люди постепенно присоединились к нему. Теперь они стояли вокруг, прислушиваясь к разговору. Наконец один из пожилых пастухов заговорил:

— Я был наверху в каньоне в десяти милях отсюда примерно пять лет назад, когда облака поднялись выше, чем когда-либо. Я видел небо за нижними пиками. Каньон разветвляется после того, как вы пройдете по нему примерно милю. Если существует какой-нибудь путь на ту сторону хребта, он скорее всего идет вверх по правому ответвлению. Не знаю, далеко ли можно по нему пройти, но я пошел бы именно по нему.

— Спасибо за сведения, — поблагодарил я, — а теперь нам пора в путь. Передай отцу, что мы все-таки попытаемся пройти.

— Как у вас с запасами пищи?

— У нас почти ничего нет, — признался я.

Он повернулся к одному из пастухов.

— Иди и принеси четверть того залдара, которого мы закололи вчера, — приказал он, — а ты пойдешь с ним, — велел он другому, — и поможешь; да принеси еще связку копченого мяса.

Разумеется, я был благодарен за дополнительную провизию. У меня не было панганских денег, но я предложил заплатить боеприпасами. Он отказался, говоря, что они понадобятся нам самим.

Мясо принесли, мы попрощались с ними и отправились на поиски каньона, который приведет нас в Корву, а может быть, к смерти…

Глава 55

Мы отыскали устье широкого каньона прямо там, где нам и сказали. Пройдя по нему около мили, мы добрались до развилки и поехали по правой ее ветви. Темнело, и облака спустились очень низко. Решили остановиться на ночлег: двигаться дальше было опасно. Теперь все были вооружены винтовками и пистолетами. Все же постарались выбрать место с хорошим обзором. Лишь после этого вылезли из 975-го, чтобы собрать дров для костра и поджарить залдарятины.

Наконец костер запылал, и куски мяса залдара зашипели на огне. Царила та особая тишина, какая бывает в горах.

Внезапно мы услышали дикий рев, донесшийся до нас из верхней части каньона. Мы насторожились и схватили винтовки: я узнал рев тарбана, амторского льва. Но когда из тумана возникла странная фигура и приблизилась к нам, мы увидели, что это не тарбан, а самое странное человеческое существо, которое я когда-либо видел, — полностью закутанное в меха, с дырами для глаз и для дыхания. Вероятно, его-то и преследовал тарбан.

— Вот и представитель облачного народа, — поежилась Дуара.

— И не только он, — заметил Иро Шан, сжимая винтовку и готовясь к выстрелу.

Когда облачный человек увидел нас, он заколебался. Но тут же ужасный рев тарбана снова погнал его вперед.