Тайфун - Клер Эллиот

— Да, — с сомнением ответила Джульетта. Она совершенно не чувствовала тонких палочек под давлением его пальцев. — Я теперь сама попробую, — твердо сказала она, убирая руку. Пальцы ее как-то ослабли и задрожали; она плохо соображала, чувствуя близость этого человека, но, сделав спасительный глоток лимонада, немного успокоилась.

Джульетта ела мало. Даже умей она так же ловко управляться с этими палочками, как и другие, то все равно темноволосый привлекательный мужчина рядом с ней, чье присутствие она, казалось, чувствовала каждой частичкой своего тела, лишил ее аппетита. Она решила отвлечься, выглянув в окно, где пожилые женщины, одетые в длинные национальные платья и брюки, торговали вразнос среди пришвартованных джонок со своих перегруженных товаром маленьких китайских лодочек, но глаза ее неизменно устремлялись на красивый точеный профиль Марка.

Тот вел непринужденный разговор. Только иногда появляющееся в его глазах выражение говорило о том, что Джульетта была намного больше, чем просто собеседник. Ей не стоило чувствовать себя такой скованной и так беспокоиться, но сердце тревожно вздрагивало каждый раз, когда она уголком глаза смотрела на него. С трепетом, почти священным страхом, она вспомнила о своей клятве отказать Марку; теперь она была не совсем уверена, что способна на это. И было совершенно бесполезно пытаться обмануть себя, допустив, что он, может быть, передумает и не станет добиваться ее; беспокойные и слишком противоречивые чувства говорили Джульетте о том, что осталось недолго ждать, когда он скажет ей о своем желании. Чтобы как-то собрать свои беспорядочные мысли, она показала на тарелки, к этому времени почти опорожненные, и сказала:

— Все было очень вкусно! — Она не могла вспомнить вкуса ни одного из съеденных блюд, которых было огромное количество. — Что это было?

Марк перечислил список названий.

— …и цыпленок в креветочном соусе.

Джульетта похолодела, с трудом пытаясь скрыть свой испуг.

Она была так увлечена Марком, что совсем забыла о своей аллергии. Какая же она глупая! Может быть, в этом соусе были какие-нибудь другие креветки, или, может, это было название совершенно другого блюда, которое не имеет никакого отношения к креветкам, как, например, «Утка Бомбей», оказавшаяся рыбой? Она не могла вспомнить, сколько съела этого блюда. «Вроде немного», — подумала Джульетта; может, ей повезет, и все обойдется. Она положила палочки и, улыбнувшись, отказалась от новой порции, сказав, что уже наелась.

Когда Ричард предположил, что уже пора домой, Джульетта с ужасом поняла, что ей все-таки не повезло.

— Я завезу вас обоих домой, а потом доставлю Джульетту в «Полуостров», — сказал Марк, попросив счет и оплатив его. — Это не займет много времени, — сказал он в сторону Джульетты. — Это быстрее, чем вызывать такси, и не спорь!

Джульетта и не собиралась; она себя очень странно чувствовала: ей было то холодно, то жарко, а кожу покалывало, как иголками. Все, что ей сейчас хотелось, — это как можно быстрее добраться до кровати. Она встала, пошатнувшись от внезапного головокружения, и слабо улыбнулась Люси на ее тревожный вопрос о самочувствии, сказав, что просто устала от царившей здесь суеты. Кое-как она добралась до машины и откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза и не принимая участия в разговоре, пока Марк вел машину вверх к Пику. Машина остановилась, и Люси с Ричардом вышли, весело попрощавшись; Джульетте удалось более-менее прилично ответить им. Марк вышел с ними, чтобы принести покупки Джульетты, которые она оставила в квартире Люси. Вернувшись, он положил свертки рядом с ней.

— Джульетта, ради Бога, что с тобой происходит? — сказал он испуганным голосом. — Ты выглядишь ужасно!

Пот выступил у нее на лбу, и она чувствовала, что на воспаленных щеках начинает появляться сыпь. Она с трудом открыла глаза.

— Отравление креветками, — прошептала она. — У меня на них аллергия. Мне станет лучше через пару часов, я много не ела. Мне бы только добраться до отеля.

— Ты никуда не поедешь! — твердо сказал Марк. — Ты не можешь быть предоставлена самой себе в таком состоянии, нужно, чтобы кто-нибудь присматривал за тобой.

Джульетта слишком плохо себя чувствовала, чтобы протестовать, когда он взял ее из машины и понес в дом.

— Я не хочу, чтобы Люси и Ричард нянчились со мной, — начала было она.

— Они этого не будут делать, я собираюсь с тобой нянчиться! Я знаю Люси, она изведет любого больного до полусмерти своими бесполезными волнениями! — сказал он, поднимаясь вверх по лестнице. — У меня есть свободная комната, так что я тебя не скомпрометирую, не беспокойся!

— Я не думаю, что ты захочешь меня скомпрометировать подобным образом! — слабо отозвалась Джульетта.

— Я предпочитаю, чтобы мои девушки не выглядели так, будто у них началась корь, — согласился он. — Теперь прекрати разговаривать, я так запыхаюсь, неся тебя. Ты, может быть, и худенькая, но довольно тяжелая для того, чтобы нести тебя два пролета!

Она уже была почти в бессознательном состоянии, когда он заботливо уложил ее на чудесную мягкую кровать.

— Есть какие-нибудь лекарства, которые ты можешь принять? — спросил он.

— Да. — Джульетта сказала ему название лекарства.

— Я позвоню доктору.

Джульетта прикрыла веки, чтобы яркий свет не бил в глаза, и услышала, как он вышел.

— Доктор будет здесь через несколько минут, — сказал Марк, вернувшись. — Давай освободим тебя от этой одежды и найдем что-нибудь более подходящее.

Нежные бесстрастные руки сняли с нее платье: это было замечательно — не чувствовать грубую ткань на своей воспламененной коже. Джульетта услышала, как он тяжело вздохнул, когда увидел сильную сыпь, покрывшую все ее тело, перед тем как снял с нее бюстгальтер. Она почувствовала такое облегчение, когда эластичные тесемки перестали словно тиски сжимать ее тело, что ей даже не пришло в голову смутиться. Он надел ей через голову тенниску большого размера, стараясь, чтобы ткань не терлась о больные места.

— Я боюсь, что у меня нет дамской ночной рубашки, — пробормотал он, — но эта ткань мягкая; она не должна раздражать твою кожу. А теперь в постель.

Джульетта с облегчением юркнула в кровать, вздрогнув от прохладных простыней, и натянула покрывало до подбородка. Марк накрыл ее пледом. Когда пришел доктор, она была вся мокрая от пота, сбросив с себя одеяло.

Доктор заставил ее выпить несколько таблеток, вложив их в ее непослушные губы; ей было больно глотать. Потом доктор что-то тихо сказал Марку.

Джульетта погрузилась в лихорадочный беспокойный сон. Сквозь дремоту она чувствовала, что, когда просыпалась, начинала ворочаться, спокойный голос успокаивал ее, и нежные руки вытирали пот со лба холодным полотенцем. Она крепко сжала одну из этих ладоней своей горячей рукой и снова погрузилась в беспокойный сон.