Кому нужна твоя правда? - Алексей Тырышкин

Тут он слегка склонил голову, при этом едва не скинув на пол очки.

– Спасибо! – кисло ответил Согрин. Бровкина тоже что-то брякнула, а Тонов и Кульбериев не удостоили проигравшего даже звуком.

– И в качестве подарка у меня для вас небольшая информация, – слегка улыбнулся Мокрушин. – Но можно это сделать наедине? Уверяю, она вам очень понравится! Или, по крайней мере, будет полезна.

Пиарщики переглянулись и направились к выходу, оставляя Согрина с Мокрушиным наедине. В приемной, одеваясь, Кульбериев ехидно заметил Тонову:

– Говорят, за победу на выборах Мокруше посулили трехкомнатную квартиру в центре города. Как он обломился, да? Ха-ха!

– Нет, нет и еще раз нет – никаких судов! – это кричал Кулик, скрываясь в своем кабинете. К нему опять пытался найти подход Карамышев с идеей отсудить кучу денег с конкурентов за то, что воруют его фотографии. Хлопнула дверь прямо под носом фотокора. Тот с досадой выматерился. Даже рыбки из аквариума смотрели на него сочуственно. А уж что говорить про Тонова, проходящего мимо. Он как раз приехал от Согрина и находился в весьма веселом расположении духа.

– Не печалься! – похлопал Карамышева по плечу Тонов. – Имей терпение! Все еще поменяется!

– Да как поменяется! – едва не всхлипнул Карамышев. – Они же… мои… воруют! И каждый день все наглее и наглее!

– Ну и пусть воруют, больше потом отсудишь, – утешил Тонов. – Тем более, что скоро руководство может поменяться. А там и взгляды на суды тоже.

– А что, у нас Кулик куда-то уходит? – не понял намека Карамышев.

– Да нет, просто, говорят, сестра Вирхольма вступает в наследство, – ответил ему Тонов, приоткрывая дверь в свой кабинет. Дверь была не заперта – внутри уже находилась Александра Валиева. Она подняла на него подозрительный прищуренный взгляд с экрана ноутбука.

– Ты ее знаешь? Что за тетка? – вдогонку вопрошал фотокор.

– Неа не знаю, я просто надеюсь, что она будет очень адекватной собственницей, – проникновенно ответил Тонов, хлопаясь на свое кресло. – Ну как адекватной… вот Фродо наша вроде временами тоже адекватная, но те биткоины я никогда не забуду.

Валиева свирепо фыркнула. В кабинет зашел Плашкин с вопросом в глазах. Он всегда так делал, когда не хватало материала в газету и срочно требовалось что-то сдать, дабы прикрыть дыры в полосах. Тонов уверенным жестом дал понять, что ситуация под контролем и скоро он порадует очередным горячим материалом. Как раз на заданный объем текста.

– Много ставить придется, – вздохнул Плашкин. – У нас же слетела полоса про садоводство, забухал нештатный автор, председатель СНТ, который нам поставлял экспертные статьи о выращивании растений на даче. Осталось только письмо ветеранов с просьбой установить памятник… хм, Жукову. Смешно. Каким он боком к нашему городу. Плюс, это же кровавый мясник Сталина.

Александра глянула поверх ноутбука на Плашкина с насмешливым недоверием, еще раз фыркнула и продолжила работу.

– Да, да, он же кровавый мясник! – решив, что ему не верят, сказал Плашкин. – Вы знаете эту страшную историю, которую сам Жуков рассказывал Эйзенхауэру? Что когда во время войны в бою за какой-то поселок наши войска наткнулись на поле с противотанковыми минами, он погнал солдат в атаку прямо по этому полю, мол, бабы еще нарожают!

Валиева сделала непонятный жест ладошкой, еле оторвавшись от набивания какого-то текста. Ее пальцы так и порхали двумя бабочками по клавиатуре ноутбука.

– Вы мне не верите? – удивился Плашкин.

– Да мне, собственно, плевать на кровавого мясника Жукова, – пожала плечами Валиева. – Вот только фразу «бабы еще нарожают» он никогда не говорил. Плюс противотанковая мина не взрывается, если на нее наступит человек. Она как раз на вес танка рассчитана. Так что чем здесь Жуков кровавый мясник не понять.

– Но это же всем известно! – взмахнул руками в изумлении Плашкин. Александра впилась в него испытующим взглядом. Потом тихо спросила:

– А вы точно редактор? Вы слышали что-нибудь про фактчекинг? Проверка фактов называется. Даже если вы железно уверенны в факте, его все равно требуется проверить. Как раз чтобы не впадать в такие ситуации. А то еще начнете болтать всякую фигню, что, например, человек произошел от обезъяны, а Земля круглая.

– Земля круглая, – уверенно заявил Плашкин. – А человек произошел от обезьяны.

Александра тяжело вздохнула.

– Дяденька как бы редактор… Земля не может быть круглой. Круг – двухмерная фигура. Земля трехмерная, она шар, а еще точнее – геоид!

– Блин, – почесал подбородок Плашкин. – И впрямь! А обезьяны чем тебя в виде наших предков не устраивают? Мы создания божьи?

– Вы – точно нет, – уверенно объявила Александра. – Мы не предки обезьян, мы с ними имеем единых предков. Еще какие-то вопросы?

– Да есть один, – усмехнулся Плашкин. – Отчего вы тут, милая девушка, а не в академии наук?

– А можно потише? – попросил Тонов. – Я уже как бы работаю!

17. Подарок от Согрина

За окном громыхала весенняя гроза. Затем хлынул настоящий ливень. Весь промокший – оттого что в принципе не доверял зонтикам – Тонов с негодованием отряхивался в коридоре, когда в его кабинете раздался звонок телефона. Пришлось добираться к аппарату, шлепая грязными мокрыми штиблетами по чистенькому полу.

– Але? – спросил трубку Тонов, едва добрался до нее.

– Кульбериев беспокоит, – убитым голосом вздохнула трубка.

– Чего опять недоброго случилось? – попытался взбодрить того шуткой Тонов. – Наш общий дружок распустил новый слушок – что ты натурал?

– Наш общий дружок все же обыграл нас, идиотов восторженных. А еще поздравлять пришел, весь из себя убитый… ссука, ненавижу…

Кульбериев злобно выругался.

– Чего случилось-то?

– Согрин задержан по подозрению в убийстве, – огорошил собеседника пиарщик. – Поскольку в отношении него возбуждено уголовное дело, он снимается с выборов автоматом и победу присуждают следующему по количеству голосов кандидату!

– Чего? За убийство? – не поверил Тонов. – Это шутка такая замечательная пиаристическая с утра пораньше?

– Это реальность, Нео, – горько вздохнула трубка. – Но я тебе не по этому поводу звоню. Это только вводная часть. Согрин попросил тебя к нему в тюрягу приехать. Ты не против? Тогда водитель с адвокатом и нотариусом уже в пути, подхватят.

– Водитель – понятно, адвокат – естественно. Нотариус нахрена?

– Не ко мне вопрос, – вздохнул Кульбериев, отключаясь от связи.

Куча хмурых сотрудников полиции, скрипучие двери, решетки, лязг, еще лязг, гнетущие стены и пустые взгляды встречных. Таково было помещение, куда вошли Тонов вместе с молчаливым адвокатом и нотариусом. Адвокат – в аккуратном смокинге, манерный, аки Джеймс Бонд, нотариус – пожилая женщина с лицом «ну чем вы меня еще собираетесь удивить в этой жизни». В камере их ждал Согин, слегка осунувшийся, с сочным синяком под глазом и уже в спортивном костюме. Видимо, отлично подготовился к комфортной жизни за решеткой.

– Ну и какого хрена? – спросил вместо приветствия Тонов. – Победу слишком активно отмечали?

– Да нужна мне эта победа, – усмехнулся Согрин.

– Ладно, рассказывайте, чего натворили, – тяжело вздохнул журналист. Он выглядел, словно мамаша, которую вызвали в школу из-за поведения набедокурившего не первый раз сына-хулигана. Согрин и смотрелся набедокурившим сыном-хулиганом.

– Вы что, вообще телевизор не смотрите? – мягко спросил Тонова адвокат, раскрывая перед задержанным по обвинению в убийстве какую-то папочку с документами. Подал ручку.

– Из первых уст оно звучит надежнее, – туманно ответил Тонов. Он действительно не смотрел никаких новостей в последние дни, а тем более – в эту ночь, отмечая победу своего депутата в пафосном баре.

Согрин посмотрел на него с легким вызовом, как бы говоря, что совершенно ни о чем не жалеет. После чего поведал:

– Когда ко мне пришел с поздравлением наш вражеский пиарщик, он не только поздравил с победой. Он еще и передал мне интересную информацию. Как раз про того наркобарона и его сынков, что подсадили моего сына в свое время на иглу и проводили на Тот Свет, активно поставляя это дерьмо. Так вот, он провел небольшую изыскательскую работу и нашел информацию, что они все вышли по УДО, я даже предполагать не стану, как подобное возможно… после всех их преступлений, всего, что они натворили. Так вот – вышли и живут на воле, подумывая продолжить свой бизнес.

Тонов прошипел несколько гнусных ругательств в адрес вражеского пиарщика. Согрин посмотрел на него с удивлением.

– Напротив, он действительно молодец! Я понимаю, что им двигали другие мотивы, ему нужна была победа любой ценой и он ее действительно теперь получил, даже ценой моей свободы. Но что свобода тела по сравнению с душевной свободой?

Согрин резко откинулся на спинку стула, так что даже стоявший за ним конвоир слегка дрогнул, видимо, посчитав,