По велению сердца - Киран Крамер

Как однажды заметила с сожалением мать — Марше пришлось повзрослеть слишком рано.

Они очень редко говорили о трудных временах, когда мать овдовела, до того, как появились маркиз Брэди, который заменил им отца, и его сыновья. Марша отлично помнила эти дни. Особенно, как хотела мать, чтобы она оставалась сильной — ради Дженис и Синтии.

Поэтому в Тауэре Марша задавала вопросы экскурсоводу и смеялась, когда он отпускал шутки. Казалась оживленной, и все потому, что не могла допустить, чтобы сестры догадались — ее мир потрясен до основания.

— Не съесть ли нам мороженого в «У Гантера»? — предложила Дженис, когда они вволю налюбовались драгоценностями королевской сокровищницы.

Тауэр обычно кишел зеваками, но в этот ранний час там не было никого из их знакомых, на что и рассчитывала Марша. Она понимала, что еще не готова объяснять всем, почему находится в Лондоне.

— Рановато для мороженого, вы не находите?

— Вовсе нет, — ответила Дженис. — А ты вообще целую вечность не была в «У Гантера». Может быть, мы встретим… — Она внезапно умолкла и залилась краской.

— Кого встретим? — спросила Марша.

— Одного из поклонников Дженис, — торжественно возвестила Синтия, улыбаясь. — Она вечно их высматривает.

— Неправда! — Дженис бросила заботливый взгляд на старшую сестру. — Я только хотела сказать — возможно, мы встретим… — она запнулась, — кого-нибудь из твоих старых друзей.

— Она хочет сказать — из твоих старых поклонников, — захихикала Синтия.

— Ничего подобного, — отрезала Дженис.

— Да, хотела, — настаивала Синтия.

Дженис попыталась усмирить младшую, послав ей предостерегающий взгляд, но Марша все ясно видела: бедняжка Дженис пытается пощадить ее чувства!

Синтия казалась озадаченной.

— Что за старые поклонники, Марша?

Долгая пауза.

Потом Марша пожала плечами:

— Нет у меня никаких поклонников.

Дженис сделала страшное лицо, и младшая сестра опустила голову.

— Ох, простите. Я не знала.

— Все в порядке, просто отлично. — Марша ободряюще улыбнулась обеим.

— Но ты можешь завести поклонников, если будешь ходить на балы, — с живостью воскликнула Синтия. — Мама, папа, Дженис и Грегори там часто бывают. Вот Питер, так тот старается отделаться от них всеми силами, разумеется. — Ее лицо просияло. — Кажется, сегодня как раз будет бал у Ливингстонов.

— Мне еще рано там появляться, — сказала Марша. — Но спасибо, что предупредила. Вы и вправду хотите пойти в «У Гантера»?

— Да, пойдемте! — воскликнула Синтия. — Я обожаю лимонное мороженое!

Марша и сама любила мороженое, но потакать слабости сейчас было равнозначно целому приключению, притом небезопасному.

Дженис взяла сестер под руки, и они зашагали к парадной папиной карете. Горничная плелась сзади.

— Мы пойдем, — сказала Дженис, — даже если ты, Марша, не хочешь. Это тебя приободрит. Ты кажешься слишком уж серьезной.

— Со мной все в порядке, — ответила она. — И вообще, если подумать, кондитерская «У Гантера» — это замечательное место.

Дженис резко остановилась, и им всем пришлось остановиться вместе с ней.

— Ты нас не проведешь. — Она сочувственно посмотрела на Маршу. — Хоть раз положись на своих сестер! Позволь нам о тебе позаботиться.

— Да. — Глаза Синтии заволокла пелена слез. — Для чего же еще нужны сестры?

Некоторое время Марша молчала. Девочки были так добры, так сочувствовали ей! Ей нужно хорошенько постараться, чтобы выбросить из головы мысль, будто она стала жертвой трагедии. Мало ли что думают они!

Во всяком случае, еще ею не стала.

— Очень хорошо, — сказала она, благодарно улыбаясь сестрам.

Карета покатила по улицам, и через несколько минут Дженис и Синтия схватили сестру за руки и втолкнули внутрь кондитерской «У Гантера», где Марша немедленно столкнулась лицом к лицу с одной из маминых приятельниц.

— Неужели это Марша Шервуд? — воскликнула дама в полном восхищении. Ее сопровождали две нарядно одетые леди, и каждая осыпала Маршу градом вопросов:

— Где вы были все это время, леди Марша?

— Вы наконец вернулись навсегда?

— Уверена, моя дорогая, что вам не придется сидеть в углу во время танцев. Вы едете на бал к Ливингстонам?

Она старательно отвечала, но вдруг краем глаза заметила Лизандру — надо же было ей оказаться именно здесь! Желудок скрутила нервная судорога. Кошмарные ощущения, терзавшие Маршу накануне всю ночь, грозили обрушиться на нее с удвоенной силой.

Она совсем не была подготовлена к тому, что увидит вдовушку так скоро.

Лизандра сидела за угловым столиком в обществе двух изысканно одетых леди и разглядывала Маршу с плохо скрытым презрением. Лицо Марши покрылось жарким румянцем. Она вспомнила все ужасные вещи, что говорила о ней вчера виконтесса.

Но она не могла опуститься так низко, чтобы презирать Лизандру, не так ли?

Ей нужно взять над ней верх. Но как это сделать? Сейчас ответа на этот вопрос у нее не было. Придется отложить его на потом.

— Так вы будете там? — настаивала мамина подруга.

О Господи, ее застигли врасплох.

— Да, думаю, что… О чем вы спрашивали?

Одна из матрон, та, что была высокого роста, поджала губы.

— Нам всем хочется знать, долго ли вы пробудете в Лондоне и поедете ли на бал к Ливингстонам.

— Ох. — Марша смущенно улыбнулась. — Простите, я не совсем уверена. Хотя… — Она замолчала. Кажется, она выглядит полной дурой.

— Ах, Боже мой, — сказала одна из дам, вздыхая.

— Понятно, — сказала тихо другая.

Дженис взяла Маршу за руку, стиснув ее ладонь.

— Мы так счастливы, что сестра снова с нами. Она целую вечность не пробовала мороженого. А еще она очень утомлена после путешествия. Право же, нам нужно поскорее сесть.

Дамы отлично поняли намек и направились к выходу, пожелав на прощание двум старшим девушкам — особенно новоприбывшей — как можно лучше провести остаток лондонского сезона.

— Я отправлю к вам моего Норберта. Пусть навестит вас до того, как вы поедете — или не поедете — на бал, — сообщила Марше одна из дам. — У него рыжие волосы и почти нет ресниц, зато он умеет рассказывать забавные истории.

— И не забудьте моего кузена Фрэнка, — сказала другая. — Очень скоро он унаследует титул графа. — Она сложила крестом указательный и большой пальцы.

Дамы рассмеялись — разумеется, это значило, что некий дальний родственник Фрэнка непременно должен умереть, да поскорей.

Марша отослала их прочь, рассеянно махнув рукой.

— Я совсем забыла, как глупо устроено высшее общество, — шепнула она Дженис, когда дамы удалились.