Счастье в кредит - Анна Климова

Итак, Натали требует терпения? Он будет терпелив. Она требует внимания? Он будет внимателен. Она хочет ребенка? Он будет самым лучшим на свете отцом! И ничто не помешает им быть счастливыми!

Наташа облачилась в купальник и спустилась вниз, пытаясь на ходу привести в порядок прическу. Пройдя гостиную, она вышла через стеклянную дверь к бассейну.

Вечер был тихим, сухим и теплым. Только с моря изредка веяло влагой и слышался шум далекого прибоя. Солнце уже клонилось за эвкалиптовые леса и буковые рощи, покрывавшие остров. Воздух казался сладчайшей патокой, божественной амброзией, ласкавшей легкие.

В бассейне (видимо, заботами Криса) уже плескалась вода. Увидев на краю бассейна расставленные кем-то шезлонги, Наташа опустилась на один. В этот момент нечто поднялось со дна, и вот уже голова Криса показалась над мраморным парапетом. Он улыбался и сплевывал воду. Наташа облегченно перевела дыхание и сказала с напускной строгостью, дублируя речь знаками:

— Крис, ты меня опять напугал!

Парень в один момент вылез из воды и униженно остался стоять на коленях. Ответил знаками:

«Натали, прости меня еще раз. Я не нарочно».

— Прощаю с условием, что встанешь с колен.

«Мистер Гордон будет недоволен из-за того, что я купался. Очень много работы, а к морю бежать далеко».

— Ничего не будет, — успокоила она его. — Не беспокойся об этом.

Крис присел на край парапета, вглядываясь вдаль. Наташа же украдкой продолжала за ним наблюдать, не оставляя своих забот о прическе.

Он снова обернулся и спросил:

«Вы надолго здесь?»

— Не знаю. Не хочу пока думать об отъезде.

«Вы ведь из Лондона, как и старые хозяева?»

— Да.

«Я видел фотографии Лондона. Он красивый».

— Ты был где-нибудь вне дома?

Он вопросительно склонил голову, но потом понял и покачал головой:

«Нет, я не уплывал дальше Австралии. Это мой дом. А остальное можно и по телевизору посмотреть. Прости, Натали. Нужно идти. Мистер Гордон просил кое-что закончить до темноты».

Шлепая босыми ногами, Крис подошел к близлежащим кустам и выудил оттуда свою одежду. Капельки влаги блестели на нем, как мелкие бриллианты. Весь он походил на лесного фавна, радуя глаз хорошо сложенной фигурой, плавностью движений, молодой, откровенной, рвущейся на волю силой, и распространял вокруг себя непередаваемую ауру мужской привлекательности, так действующую на женщин во все времена.

Наташа со стыдом одернула себя и постаралась направить мысли в другое, более безопасное русло. Но русло это никак не находилось.

Вечером, после ужина, к Филу зашел капитан Уолпол и сказал:

— Мистер Гордон, с вашего разрешения я покину вас. Я уезжаю в Сент-Эленс к семье. Всю необходимую помощь вам окажет Крис.

— То есть как Крис? — изумился Фил. — А как же яхта? Вы оставляете нас на попечение юнца?

— Этот юнец знает о здешних водах столько же, сколько и я, если не больше. Он здесь родился. Крис справится, можете в этом не сомневаться.

— Что ж, не буду с вами спорить. Как мне вас разыскать в случае чего?

— Я оставил номер телефона у Гаминды.

— Вы уезжаете прямо сейчас?

— Да, у ворот меня ждет на машине сын. Надеюсь, вы приятно проведете здесь время. Всего хорошего, — козырнул двумя пальцами Уолпол, потом с более теплой улыбкой кивнул Наташе и устремился к выходу.

— Капитан! — окликнул его Фил. — Новые условия договора я пришлю вам через несколько дней.

— Как вам будет угодно, сэр! — отозвался тот на ходу.

Когда дверь за ним закрылась, Фил раздраженно пробормотал:

— Я все-таки уволю этого сукиного сына! Продам чертову яхту и куплю наводный самолет. Одна фраза — «Ты уволен!», сказанная ему в лицо, того стоит, ей-богу!

Они вместе поднялись наверх. Наташа прошла по коридору, остановилась у двери в свою комнату и, повернувшись лицом к мужу, сказала с улыбкой:

— Ты не сделаешь это по одной простой причине.

— Какой? — спросил он игриво.

— Я не люблю самолеты, дорогой.

И захлопнула перед его носом дверь.

— М-да, — вздохнул Фил и вошел в свою комнату.

7

Каждую ночь наступают такие моменты, когда, кажется, сама жизнь замирает вокруг, прислушиваясь к своему ровному и спокойному дыханию. Она философски созерцает себя, словно йог, погруженный в нирвану. Ночные звуки уже утихли, дневные еще не проснулись. Даже ветер сонно бродит где-то в верхушках деревьев. Ти-ши-на… Час блаженный — предрассветный, как сказал один поэт.

Только поэты и преступники не спят в такую пору.

В небольшой буковой роще, в стороне от шоссейной дороги на участке Хобарт — Сент-Эленс, недалеко от виллы Гордонов тихо потрескивал остывающим мотором «форд»-пикап. Два человека вышли из этой машины пять минут назад и направились через буковую рощу к вилле, освещая свой путь фонариками.

Это были мужчина и женщина.

— У нас не так много времени, — сказал мужчина, — скоро будет светать. И вообще я не понимаю, зачем ты поехала со мной.

— Хочу все видеть сама.

— Ты мне не доверяешь?

— Как можно доверять сумасшедшему? — пожала она плечами.

— Кто из нас сумасшедший, дорогая, — это большой вопрос! — недовольно произнес мужчина, обернувшись к ней.

— Ну, милый мой, не обижайся, — похлопала его по плечу женщина. — Ты ведь знаешь, что я тебя люблю. К тому же сейчас не время для этого.

Мужчина неожиданно привлек ее к себе и впился губами в ее губы с такой силой, что она застонала. Она оттолкнула его и прошипела:

— Не сейчас!

После этого они продолжили путь. Женщина некоторое время стояла на месте, брезгливо вытирая губы, потом последовала за ним.

Они остановились на краю площадки для гольфа. Тарелкообразная громада дома была хорошо видна даже в темноте. Женщина достала из сумки монокуляр ночного видения и стала осматривать окрестности.

— Ты точно знаешь, что телекамеры на воротах и у гаражей не работают? — спросила женщина деловито.

— Если и работали, то работать не будут. Я ведь перерезал провода.

— Они вполне могли нашпиговать окрестности датчиками.

— Если они есть, я их найду.

— Справа от дома это что, гаражи?

— Да, гаражи. Они под домом. Отсюда виден только въезд. Слушай, ты уже знаешь, как хочешь это сделать? — спросил Питер с садистским хохотком.

— А скажи-ка, ты видел тот лодочный домик на пляже?

— Да, ну и что?

— А то, что мы должны заглянуть туда и кое-что «отремонтировать». Ты меня понимаешь?

— Конечно, Памела, конечно, — снова захихикал мужчина.