Серебряный лебедь (ЛП) - Джонс Амо

Но не сегодня. О нет.

Я всегда стеснялась своего тела. Потому что у меня нет такой красивой маленькой попки или задорных маленьких сисек, которые просто сидят и выглядят идеально. Я не большая. На самом деле я миниатюрная, но мои изгибы определенно нет. Платье показывает большую часть моей груди и всю фигуру. До сих пор мне хорошо удавалось скрывать это. Элли добралась до меня. Бишоп добрался до меня. Они все меня достали. Теперь я хочу поиметь их всех, упакованная в маленькое платье.

— Надень каблуки. — Татум швыряет в меня черные туфли.

— Я действительно не хочу.

— Мне все равно, — она хихикает, делая еще один глоток.

Вечеринка внизу, очевидно, в самом разгаре: громкая музыка, звон бокалов и грохот смеха. Визги надоедливых пьяных девчонок — ты сейчас пьяная девчонка — и приезжающие и уезжающие фары, освещающие мою тусклую спальню, еще больше доказывают, что сегодня будет грязная ночь. Мы провели здесь большую часть ночи, напиваясь и готовясь, и это было приятно. Мне кажется, что я знаю и Тилли, и Татум всю свою жизнь, почти как будто мы родственные души, только дружеские. Или, может быть, девушки должны находить свои родственные души в своих друзьях, а парни — просто для того, чтобы быть рядом. После того, как я рассказала девочкам обо всем, что произошло в гостиной, мы все решили сменить мой наряд и немного переборщить — вот почему я сейчас выгляжу так, как сейчас.

— Мы готовы, девочки? — Тилли шевелит бровями, стоя в дверях.

— Подожди, подожди! — Татум останавливается. — Нас сегодня поимеют?

Я смеюсь.

— Надеюсь, что так.

Они обе смотрят на меня.

— Ты девственница?

— Что? — Я как раз собираюсь немного приврать им, когда решаю, что мне не нужно лгать этим девушкам. Они мои друзья, настоящие друзья. — Нет, — мой смех становится серьезным. — Я не шучу. Я не девственница. Но предпочла бы не идти туда прямо сейчас. — Я останавливаюсь, оглядываясь на них. — Кто-нибудь из вас?

Татум кивает.

— Не может быть! — Я вздыхаю, но тут, же чувствую себя виноватой, что предположила, что это не так. — Прости.

Она качает головой.

— Все в порядке. Большинство людей думают, что я шлюха.

— Мы можем поговорить об этом позже, — говорю я ей. Это был не вопрос, а обещание. Я смотрю на Тилли.

— А как насчет тебя?

Она качает головой.

— Нет. — Затем она добавляет: — Далеко не так.

— О? — Я улыбаюсь ей. — Вот так, да?

— О, я за женскую сексуальность. Мы имеем полное право наслаждаться этим так же, как и парни.

Я протягиваю ей кулак.

— Верно!

Мы стукаемся кулаками, а потом Татум смотрит на нас.

— Я чувствую себя обделенной. Новый план: уложить Татум.

Мы все смеемся, и Тилли распахивает дверь до конца, впуская громкий бас. Наверху никого нет, что радует, но я понимаю, что никто не станет перечить Нейту и ребятам, вторгаясь в наше личное пространство. Никто, кроме меня, потому что, черт с ними, по большому счету.

Мы спускаемся по лестнице, смеясь и сжимая в руках по бутылке шампанского. Я все еще не в восторге от этих каблуков, но, эй, могу винить вино, если упаду лицом вниз. «Shake» Yin Yang Twins начинает играть через мощные динамики, и Татум начинает танцевать и прыгать вниз по лестнице, наши волосы развеваются. Да, мы все очень пьяны. Затащив нас в гостиную, где тела прижимаются друг к другу под музыку, мы игнорируем все пристальные взгляды, прикованные к нам, и продолжаем танцевать, блокируя всех.

Я смеюсь, извиваясь в руках Тилли. Когда мой взгляд падает на парней, которые стоят на другом конце комнаты, я опускаюсь на пол и ухмыляюсь им, а затем снова поднимаюсь, прижимаясь к Тилли. Не все из них здесь, но Нейт, Бишоп, Брэнтли, Эйс и Сент здесь. Элли и Лорен уже давно пьяны, падают повсюду и трутся друг о друга. Я хихикаю, откидывая голову назад. Они, наверное, думают, что выглядят чувственно.

Глаза Бишопа медленно облизывают все мое тело, его губы подрагивают в уголке рта. Пшш, да, верно. Я смотрю на Нейта, который уже мчится ко мне, его лицо красное и злое, за ним следуют остальные.

— Иди. Бл*дь. Переоденься, Мэди. Сегодня не тот вечер, чтобы так одеваться и вести себя.

— О, мне очень жаль, — я ухмыляюсь, поворачиваюсь и танцую около его груди, моя задница прижимается к нему. Подавись. — Ты принимаешь меня за того, кому не все равно.

— Тилли! — рявкает Сент на мою подругу.

— Эй! — Я щелкаю пальцами перед его лицом, становясь между ними и прищуривая глаза. — Оставь ее в покое, приятель.

Он усмехается, находя меня забавной.

— Отойди, Китти. Ты уже знаешь, что мы играем нечестно.

— О, — говорю я, подражая его борьбе, — я тоже. Вы, ребята, просто застали меня врасплох той ночью. — Я смотрю на них всех. — А теперь, если вы не возражаете, вы как бы отвлекаете нас. — Затем я беру девочек за руки и вывожу их наружу, туда, где льется музыка, и луна сияет над яркими сказочными огнями, цветными неонами внутри бассейна и всеми полуголыми пьяными подростками, идущими по улице.

Я откидываю голову назад, глотая еще вина.

— Это было чертовски круто.

Молодой парень склонился над одним из шезлонгов, его бутылка текилы свободно болтается между пальцами. Тилли подходит к нему, быстро хватает бутылку, а затем возвращается к нам.

— Пора по-настоящему заняться этим дерьмом.

Мы пьем, танцуем и тремся друг о друга до тех пор, пока пот не выступает бисеринками на нашей коже, а линии улыбки навсегда отпечатываются на наших лицах.

Мы танцуем под «Dangerous» Akon, когда мой взгляд падает на Картера. Он входит в открывающиеся двери, которые ведут туда, где мы стоим у бассейна. Он с тремя или четырьмя друзьями, все в университетских куртках. Черт. Я облизываю губы. Он выглядит немного более аппетитно, чем обычно. Вино. О нет, текила. Он ищет кого-то в толпе, и когда его взгляд падает на меня, улыбка озаряет его лицо, и, вероятно, все остальное снаружи, потому что сейчас он чертовски красив. После того, как последние пару ночей меня окружали придурковатые угрюмые парни, мне это нужно. Мне нужно увидеть дружелюбное лицо. Кто-то, кто заставляет меня чувствовать себя хорошо. Я машу рукой. О боже, я просто помахала рукой.

— Ты только что, бл*дь, помахала рукой? — шипит Татум рядом со мной.

— Заткнись, — я продолжаю улыбаться, пока он идет к нам, упиваясь тем, что на мне надето.

— Ну, черт возьми. — Он притягивает меня к своей груди, и я мгновенно таю рядом с ним.

Я смотрю на него и улыбаюсь.

— Рада тебя видеть. Я немного пьяна. Не настолько, чтобы так выглядеть. — Я машу рукой в сторону Элли и Лорен. Ха-ха. — Хотя, все еще пьяна.

— Ты только что сказала «хотя»? — Татум ругает меня шепотом. Господи, любой бы подумал, что я девственница, а она эксперт по члену. Я незаметно отталкиваю ее.

Худшая. Подруга. На свете.

Глядя на Тилли, я вижу, как она танцует в объятиях одного из друзей Картера, ее глаза закатываются, потерявшись в ритме песни.

Лучшая. Подруга. На свете.

Татум уволена.

Он ухмыляется, проводя пальцем под моим подбородком.

— Ты чертовски милая. Ты это знаешь?

— Хм. — Мои глаза сужаются, когда я обдумываю его слова. — Не самая лучшая фраза, которую я слышала…

Он целует меня. Его теплые губы прижимаются к моим, а его влажный язык проникает между моих губ. Я слегка замираю, но затем образы Бишопа и Элли проносятся в моем мозгу, как в плохом романтическом фильме, и мои руки инстинктивно обхватывают его шею, и я прижимаюсь к нему.

Он отстраняется, заглядывая мне в глаза.

— Хочешь убраться отсюда? — Ждет моего ответа и, должно быть, чувствует мою нерешительность. — Твои друзья могут пойти. — Картер жестом указывает на Тилли, где она целуется с его другом.

— Ладно. — Мне было бы не так легко, если бы я была трезвая, и хотя я струсила из-за этого дела с сексом, не похоже, что что-то может случиться, если Тилли будет со мной. И кроме всего этого, Картер классный. Мне достаточно комфортно с ним, чтобы пойти. А может, это еще одна вещь, которую я могу свалить на вино и плохой опыт. Только его у меня достаточно, чтобы хватило на две жизни.