Рождественский папа - Карен Смит

Беспокойство беспокойством, но не поддержать дочь Констанция не могла.

— Раз ты выходишь замуж, мы с отцом будем рядом с тобой. Но, милая, подумай еще раз. Убедись, то ли это, что тебе нужно, и обдумай последствия.

Мировой судья Тобиас Терри жил на ферме в западном конце Извилистого Ручья. Старый фермерский дом был огромных размеров. Регистрация брака Фейс и Ника оказалась единственным вечерним занятием в пятницу для Тобиаса. Он провел родителей Фейс, Джейки, Марджи, Бада и Дарлу Грейнджер в обшитую деревянными панелями залу с небольшим возвышением и десятком складных стульев.

Поглаживая седую бороду, Тобиас ласково поглядывал на жениха и невесту.

— Не нервничайте. Почти все люди вступают в брак. Хотя некоторые потом и жалеют об этом, — он улыбнулся собственным словам. — Повторяю: некоторые, мы, например, с женой в браке сорок один год и очень счастливы. Ты, Фейс, вероятно, можешь сказать то же самое про собственных родителей. — Он хлопнул Ника по плечу. — Приятно видеть вас всех взрослыми и готовыми устроить свою жизнь. Умный человек, бывает, долго ждет подходящую женщину, особенно после неудачного раннего брака.

У Ника напрягся подбородок, и Фейс могла себе представить, о чем он подумал. В Извилистом Ручье всем до всего есть дело.

Ник выглядел таким красивым в черном костюме, рубашке и галстуке в тон, что у нее замирало сердце. Со дня визита к родителям они были заняты приготовлениями — разрешение на брак, покупка свадебных колец, отъезд Ника в Рутланд для переговоров с управляющим, а также для того, чтобы привезти еще одежды, помимо той, что он взял с собою на отдых… Он остался там переночевать и возвратился поздно вечером.

А Фейс, пока его не было, размышляла о том, что сулит ей замужество. Главное — она удержит при себе Джейки. То, что она может сильно влюбиться и это разобьет ей сердце, отступало на второй план. Вопрос матери, почему Ник готов принести себя в жертву, постоянно приходил ей в голову. И почему она уверена, что он не покинет ее после усыновления Джейки? Ответов Фейс не знала.

Считает ли Ник, что приносит себя в жертву? Когда они прощались прошлой ночью, он не поцеловал ее. Он не целовал ее с тех пор, как Фейс задала ему вопрос о его первой женитьбе. Но сегодня вечером, спустившись вниз, она уловила в его глазах огонек желания. Ее белое шерстяное платье слегка расширялось книзу у колен. Она подняла волосы наверх, завила их на затылке и приладила маленькую тонкую вуаль. С золотыми серьгами, подаренными родителями в честь окончания школы, она чувствовала себя миловидной, была взволнована и полна надежд…

Ник предложил ей руку, чтобы провести в переднюю часть залы, и от внимательного взгляда его голубых глаз у нее все внутри затрепетало. Они на самом деле вступают в брак!

Тобиас Терри возглавлял процессию. Сделав несколько шагов, Фейс вдруг остановилась и спросила:

— Ник, ты уверен, что хочешь этого брака? У тебя последний шанс отказаться.

Он прикрыл ладонью ее руку и серьезно ответил, бросив при этом взгляд на Джейки:

— Я уверен.

С сильно бьющимся сердцем Фейс остановилась вместе с Ником перед поднявшимся на возвышение Тобиасом.

Пока мировой судья говорил полагающиеся в таких случаях слова, Ник наслаждатся нежной ладошкой Фейс и обдумывал свою поездку в Рутланд. Он убедился, что в его отсутствие дела в магазине идут хорошо. Своему управляющему он не сообщил о свадьбе, а сказал, что задержится в Извилистом Ручье еще ненадолго и проведет свой отпуск там. Если бы он сказал Грегу, что женится и присматривает место для другого магазина, то персонал забеспокоился бы, не уволят ли их. А вдруг, он закроет магазин в Рутланде и откроет в Берлингтоне? Пока он ничего не подыщет, пусть лучше Грег думает, что он просто в отпуске.

Но, честно говоря, главным образом не хотелось выставлять напоказ личную жизнь, объясняя не очень-то близким людям подробности своей внезапной женитьбы.

Вчерашний день и вечер до закрытия магазина, казалось, тянулись бесконечно. Затем Ник поднялся наверх в свою квартиру. Там было тихо и пусто. Он не ощущал по-настоящему пустоты в доме, пока не поселился у Фейс…

Покончив со вступлением, Тобиас Терри призвал Ника и Фейс произнести брачные обеты. Ник смотрел на свою будущую жену, повторял за Тобиасом обещания и… вспоминал лживость первого брака. Теперь-то его жизнь сложится по-иному, вместе с Фейс и Джейки. Интересно, что думает о нем Фейс. Неужели лишь как о спасителе? В белом платье, с изящной прической, нежно-розовыми губами она была желанна ему, он хотел от этого брака большего, чем просто усыновление Джейки.

Когда мировой судья объявил их мужем и женой и с улыбкой произнес извечную фразу: «Вы можете поцеловать новобрачную», Ник воспользовался этим с лихвой.

Фейс выглядела застенчивой и очень беззащитной, и нежность взяла в Нике верх над желанием заявить свои права собственника. Впрочем, от долгого и чувственного поцелуя удержаться не удалось. У него даже перехватило дыхание.

Кто-то закашлялся, и только тогда Ник оторвался от губ новобрачной, но руку с ее талии не убрал. Фейс смущалась и краснела. Сколько же понадобится времени, чтобы она стала его женой в полном смысле этого слова? Решив, что ее стесняют родители, он прошептал:

— Когда мы останемся одни, то сможем целоваться сколько душе угодно.

Тут Джейки соскочил со стула и подбежал к ним.

— Мы теперь поженились? — поинтересовался он.

— Да, поженились. — Ник нагнулся и подхватил его. Держа Джейки на руках, он подумал, что принял лучшее в своей жизни решение.

Спустя несколько часов Фейс рассматривала в своей кухне двух белых голубков, украшавших верхушку свадебного торта. Мама устроила для новобрачных небольшой прием, а когда они уходили домой, отдала им с Ником верхний слой торта — такова была традиция.

Фейс сняла голубков с решетчатого насеста, сделанного из сахарной глазури. Затем не удержалась и облизала сладкие пальцы.

— Я тебя застал врасплох, — поддразнил ее с порога глубокий мужской голос.

Протянув мужу сладкий палец, Фейс предложила:

— Хочешь?

Голубые глаза Ника потемнели. Он был без пиджака и с расстегнутым воротом рубашки, но галстука не снял и выглядел потрясающе красивым.

— Хочу.

Ник крепко сжал ей запястье, а когда медленно поднес ее палец ко рту, то у Фейс задрожали колени. Его губы были сухие и такие… горячие. Она чуть не задохнулась, когда он слизал языком сахарную пудру, а затем стал сосать кончик пальца. У нее внутри все трепетало от желания. Такая страсть была ей внове, волновала и пугала. Ник отпустил ее руку, и она отпрянула назад, потрясенная мыслью о том, как же глубока будет рана, если этот брак, заключенный из соображений целесообразности, не сладится.