Ворошиловский стрелок - Виктор Пронин

— Слабовата машинка, — старик небрежно бросил пистолет на место.

— Эта слабовата?! — поперхнулся продавец как бы в поддутом спортивном костюме черного посверкивающего цвета, но на нем в самых неожиданных местах были нашиты малиновые, желтые, ярко-зеленые полосы. — Что же тебе нужно тогда? Пушку?

— Пушку, — негромко ответил старик. — Именно так.

— Ну ты даешь, папаша!

— Что с людьми делается, не пойму, — добавил второй продавец, тоже с шампуром в руке. — Одной ногой в могиле стоит, а пушка требуется…

— Кто одной ногой, кто уже двумя… Не твоего ума дело, — ответил старик, не заметив, как перешел на разговор грубоватый, вызывающий. Откуда-то он знал, что так его быстрее поймут, охотнее поверят, меньше у парней будет сомнений и вопросов. Да, грубоватость вызывает в наше время куда большее доверие, чем обходительность и вежливость — за ними всегда видится слабость, а то и скрытая подловатость.

И старик двинулся дальше, присматриваясь к прилавкам, где навалом лежала всякая мелочь — парфюмерные наборы, заколки, ремни, кассеты. В двух местах он увидел разложенные на мягких подстилках очень внушительные пистолеты — газовые, пневматические, большие и маленькие, итальянские, немецкие, американские. Но разговора с продавцом не получилось. Едва старик спрашивал о чем-то серьезном, к нему просто теряли интерес, подозревая в нем кого угодно, но только не того, кем он был на самом деле.

У самого выхода, когда старик решил заглянуть в хозяйственный магазин, он почувствовал, что кто-то осторожно берет его за локоть. Обернувшись, увидел парня в цветастом костюме.

— Батя, — это обращение было уже куда уважительнее, нежели панибратское «папаша», — отойдем на минутку, — и парень, ухватив старика за руку, оттащил его к железному забору, который окружал рынок. На заборе были развешаны куртки, пальто, какие-то женские балахоны, завезенные неизвестно из каких краев, и все это делало забор сплошным, непрозрачным. — Батя, — который раз повторил парень, но все оглядывался, озирался, не решаясь произнести что-то внятное.

— Да говори же! Никто на нас не смотрит, никто не подслушивает. Один я, ты что, не успел сообразить?

— Не будем о моих способностях… Ты насчет пушки заикался?

— Заикаешься ты, — жестковато ответил старик. — А я спрашивал. И сейчас говорю открытым текстом… Нужна.

— Деньги есть?

— Иначе и не спрашивал бы.

— Пошли.

— Пошли, — согласился старик. — Но сразу говорю — деньги не при мне.

— А где же они? — обернулся парень.

— В одном месте.

— Чего же ты пудришь мозги?

— Ничуть… Деньги получишь сегодня же… Не дрейфь.

— Тут, батя, пахнет хорошими деньгами.

— Я знаю.

— Смотри, чтоб потом не…

— Ты показывай товар! Времена нынче странные… Заведешь за угол, а там уж дружки поджидают, любители шашлыков… Возьмут мои родненькие-зелененькие, дадут по темечку, дадут по морде, дадут под зад коленом… В лучшем случае… И ищи-свищи! А? — усмехнулся старик.

— Бывает, — коротко согласился парень. — «Хвоста» за тобой нет?

— А ты видел оперов в моем возрасте?

— Кто вас разберет… Вот сюда, — парень показал на узкую железную лестницу, приставленную к кузову крытого грузовика. Придерживаясь за борт, старик поднялся и неожиданно оказался внутри небольшой комнатки на колесах. Здесь было полно коробок, целлофановых пакетов, ящиков. У самой кабины на раскладных стульчиках сидели двое. Один в джинсах и голубоватой рубашке, второй — в армейской камуфлированной форме. В прогретом на солнце кузове стояла духота, дышать горячим воздухом было нелегко, но этого, похоже, никто не замечал. Парень в цветастом спортивном костюме поднялся вслед за стариком, втащил за собой лестницу, задернул брезентовый полог. И все оказались напрочь отгороженными от базарной суеты и от лишних глаз.

Старик осмотрелся, поставил в угол связку своих инструментов. На его лопату, тяпку, грабли посмотрели усмешливо.

— Что-то, я смотрю, батя, у тебя интересы какие-то разносторонние, — сказал парень в камуфляже. — Лопаты, грабли… Зачем тебе все это?

— Надо.

— Ну, ладно… присаживайся, — парень придвинул старику деревянный ящик. — Слушаю тебя.

Старик не спешил что-то говорить. Он осмотрелся, убедился, что цветастый, который привел его сюда, здесь же, сидит у самого входа, время от времени отодвигая брезентовую штору и выглядывая наружу. В кузове было темновато, и только в момент, когда отодвигался брезент, становилось чуть светлее.

— Ну? — поторопил старика третий парень, в джинсах.

— А что ну? Я все сказал. Добавить мне нечего.

— Это ты ему сказал, — камуфлированный кивнул в сторону парня у входа. — А теперь я хочу знать, чего хочешь.

— Ну… Если ты так ставишь вопрос… Могу сказать… Нужна винтовка с оптическим прицелом.

— Ого! А он говорит, что тебе нужен пистолет. Как понимать?

— Я этого не говорил. Я сказал, что нужна пушка… А та игрушка, которая лежала у него на прилавке, мне не нужна. Такой был разговор.

— А если я сейчас сдам тебя уголовному розыску? Что ты на это скажешь?

— Вряд ли я смогу вам помешать… Вас трое, вы помоложе… Сдавайте.

— Не боишься, значит?

— За мной ничего не тянется… Пока. А за мысли не судят.

— Ошибаешься, батя. За подготовленное преступление судят, как за совершенное. И дают очень неплохие сроки, — заверил парень в камуфляже. Он, похоже, был здесь старшим.

— Не знал. Буду иметь в виду, — ответил старик.

— Тебе ведь и патроны нужны?

— Обязательно.

— Много?

— Не меньше десятка.

— Зачем?

— Траву косить.

— Ага… Дачник, значит?

— Получается, что дачник, — старик кивнул в сторону своего садового инвентаря.

— Хорошо… Давай знакомиться. Тебя как звать-то, как величать?

— Ты назвал меня батей… Этого вполне достаточно. Так называй и дальше.

— Ну ты даешь! — восхитился парень в джинсах. — Уж больно ответы у тебя грамотные. Опером был в молодости?

— Механиком. По точным приборам.

— Понятно… В винтовке, значит, разберешься?

— Для начала поможете… Покажете. В лес сходим, постреляем маленько… За мой счет, конечно.

— Боже! Ребята! На кого мы нарвались? Да это же созревший профессионал! — воскликнул парень в камуфляже. — Скажи, батя, честно, достали тебя?

— Достали, — кивнул старик.

— А законная власть?

— Нет ее… Законной-то власти. Была, да вся повышла. Хмыри позаняли кабинеты… — Деньги бы предложил… Ведь за винтовку немало выложишь… Таких денег хватит, чтобы любого прокурора купить с потрохами, а?

— Нет, ребята… Не тот случай. Его уж купили.

— А, тогда другое дело. С купленными разговаривать трудно, это и я знаю… Все-таки познакомимся, — парень в камуфляже быстро взглянул на своих помощников. — Меня можешь называть Сергеем, тот, который привел тебя, — Гена, а этот, — он показал на парня в джинсах… — Как тебя назвать… Даже не знаю… Вадимом будешь?

— Нет, Вадима не надо, — быстро сказал старик. — У меня уже есть на примете один Вадим.

— На примете или на прицеле? — спросил Сергей.

— Понимай как знаешь.

— Ну, хорошо… Тогда называй его Сашей. Никто не против?

Наступила тишина. Первый этап знакомства закончился, надо было приступать к деловой части, и все в кузове прикидывали, как сделать, чтобы вторая сторона не предприняла ничего неожиданного, таящего в себе опасность.

— Чем-то ты мне, батя, нравишься, — сказал Саша, до сих пор не проронивший ни слова. — Что-то в тебе есть. Ты все-таки похож на человека, которого достали. Я тебе верю.

— Спасибо, — старик опустил голову.

— Но, понимаешь, в чем дело… Получается, что мы доверяемся тебе больше, чем ты нам… Мы вот они, бываем на этом рынке, вот наша машина, база, можно сказать…

— Остановись, Саша, — старик поднял руку. — Не надо мне лапшу вешать на одно место. Если я в самом деле подсадной какой-то, или как вы там таких называете… То вас уже засекли. Я вошел в вашу машину, сижу здесь, веду с вами переговоры…

— А если мы тебя обшарим? — продолжал Саша. — У тебя с собой есть какие-нибудь документы?

— Никаких. Все карманы вывернул. Вот только тысяча рублей на электричку… Я ведь не здешний, не из Одинцова, не из Москвы… Сделаю дело и в тот же день сматываюсь.

— Куда? — спросил Сергей улыбаясь, он и не надеялся получить от старика ответ.

— Домой, — ответил тот.

— Это уже лучше, — сказал Гена, отвлекшись от щели в брезентовом пологе. — Это мне нравится. Сколько людей знают, что ты здесь? Что ты у нас?

— Знают, — коротко ответил старик.

— Это плохо, — исподлобья глянул на него Сергей.

— Нет, это хорошо, — поправил его старик. — Я должен был подстраховаться. На базаре один человек ходил за мной… Мой человек. И он видел, как я сюда вошел. Сами знаете — пропадают люди, без следа пропадают…