Газета День Литературы # 87 (2004 11) - Газета День Литературы

По привычке быстро и конструктивно мыслить Алла сразу распланировала всю свою весеннюю каникулярную неделю. Она давно уже для себя определила, что отдыхать надо как минимум три раза в год, давать себе передышки, но отдыхать насыщенно. Всю неделю она будет рано вставать и рано ложиться. Утром непременно купаться в море, соли и разные биологически активные вещества впитываются в кожу. Она ни разу не выйдет за территорию отеля, магазины и сувениры — это не ее стихия. В Москве в магазинах есть все, а ради копеечной экономии она не станет трястись по жаре. Один день из шести она потратит на большую экскурсию в Луксор — это знаменитые египетские древности. Два раза, чтобы не прерывать московского цикла, она сходит в сауну, и через день станет посещать спортивный зал. Легкое плаванье на море — само собой разумеется. За неделю, лежа под зонтиком на пляже на легком морском ветерке она прочтет новый модный роман Пелевина — от жизни отставать нельзя. Непременный дневной послеобеденный сон. То, что она подписала и заверила печатями и своей подписью некоторые бумаги, связанные с бизнесом мужа, — бумаги эти лучше бы не подписывать и не заверять, потому что за эти подписи могут и убить, — она как бы и забыла, вернее отложила, как мы откладываем какие-то продукты в холодильник или один из ящиков кухонного гарнитура; она отложила эти сомнения куда-то в уголок своего сознания. Будет, что будет.

Этого стройного мужественного мальчика она хотела бы получать каждый день где-то после обеда, точнее скорее перед ужином. Она уже знала из опыта, что после обеда официанты убирают со стола и накрывают на стол для ужина. Потом в ресторане наступает пауза. Ничто так не молодит пожилую женщину, как общение с молодым мужчиной. Это хорошо также действует на пищеварение. Лишь бы только этот молодой красавец не был захвачен какой-нибудь другой предприимчивой особой.

В обед Алла опрокинула недопитый стакан пива на скатерть. Она могла бы поклясться, что сделала это случайно. Но клясться ей было не перед кем, с ней за одним столом сидела семья из Узбекистана: молодые он и она, и ребенок, девочка лет четырех в розовом платьице, а для Аллы это было ничто. У нее был обычай: за столом на курорте ни с кем не знакомиться и по возможности не разговаривать.

Мокрое пятно стало расползаться, но тут из-за ее плеча появилась загорелая рука Али. Он положил на скатерть салфетку и принялся промокать. Где-то в литературе (очень возможно, что в набоковской Лолите, когда автор описывает госпожу Гейз) Алла встретила выражение "холодная грация". Алле оно понравилось, поскольку было применимо и к ней. Это определение ее воодушевляло. С этой самой "холодной" грацией Алла, ничего не объясняя и не смущаясь, на мгновенье положила свою руку на руку Али. Она почувствовала, как рука официанта дрогнула. Кажется, узбекская семейная пара переглянулась. Но какое это имело значение!

Дальнейшее было делом техники. Она пересидела за столом узбекскую семью и долго пила свой кофе. Потом, когда Али подошел, чтобы забрать посуду, она достала из сумочки и демонстративно положила на стол ключ от своего номера. Ключ был прикреплен к значительной бляхе, на которой стояли цифры. Али посмотрел на клиентку, и тогда Алла на бумажной салфетке губной помадой, не торопясь, вполне отчетливо, как для неграмотного, написала — 17.00. Именно в это время в ресторане наступал перерыв.

Они не пили вина, не было никаких объятий и поцелуев. Мусульманские мужчины, как известно, не целуют в губы и не пьют вина. С точки зрения Аллы, любовь без поцелуя в губы ущербна. Но поцелуи в шею и в грудь были восхитительны. Алла сама расстегнула у Али брючный ремень. Молодость есть молодость. Тело у Али было сухое и быстрое. Он напоминал ящерицу. Когда Али снова оделся, Алла достала из сумочки и дала ему двадцать долларов. Потом подумала и к этой зеленой бумажке присоединила купюру в десять долларов. Слово "баксы" Алла не любила, считая неприличным.

За время ее отпуска они встречались пять раз, кроме того дня, когда состоялась экскурсия в Луксор. Пропустить свидание, так благотворно действующее на гормональную систему, было, конечно, обидно, но культура требовала жертв. После каждой встречи Алла давала Али тридцать долларов, и тот был очень доволен. Али не позволял себе никакой фамильярности или амикошонства. В зале ресторана официант был услужлив и внимателен, в постели несколько суховат. У Али была невеста, и он копил деньги на свадьбу и калым. Али бы, конечно, надо было немножко подкормить, дать возможность отоспаться, но благотворительность не была специальностью Аллы. Тем не менее в день расставания она дала ему некие наградные — пятьдесят долларов одной купюрой. Бумажка была новая, и Алла твердо знала, что не фальшивая, потому что всегда меняла деньги в одном и том же пункте обмена валюты. Ее там знали.

Аллу убили утром, когда она подъехала к своей конторе на черном дорогом джипе. Зачем даме ездить на джипе? Из двора на улицу выбежали два киллера в черных масках и принялись палить из револьверов. У джипа были выбиты стекла, но особых повреждений не случилось. Машина, как написано в протоколе, поддавалась восстановлению. Хоронившие Аллу сослуживцы и близкие могли заметить, что весенний тропический загар с покойницы еще не сошел.

НОВЫЕ КРОССОВКИ

Утром, еще до завтрака, Геннадий ходил занимать место на пляже. В этом, правда, не было особой нужды, потому что мест хватало всем постояльцам отеля, но, во-первых, по российской привычке хотелось за те же деньги получить что-то в первую очередь и лучше всех, а во-вторых, это было почти единственное время суток, когда Геннадий оставался один и можно было всласть поглазеть на мир. Утром его жена Галина перед завтраком наводила красоту и по мобильному телефону разговаривала со своей мамой, тещей Геннадия.

Жена Галина была далеко не красавицей, а теща, одинокая деловая женщина, торговала цветным металлом и владела конторой по покупке и продаже недвижимости. Муж у тещи, по слухам, когда-то имелся, а теперь она платила этому алкашу алименты. Дела у тещи шли хорошо. У женщин дела всегда идут лучше, чем у мужчин, потому что у женщин полностью отсутствует жалость, и все они сосредоточены только на бизнесе и деньгах. Правда, дела семейные у таких женщин всегда где-то сбоку, хотя и их они всегда контролируют. Контролировать надо все. Теща и женила Геннадия на Галине. Такие парни, как Геннадий, обычно не пьют, потому что им надо беречь свое здоровье и быстро уходящую молодость.

Геннадий был у тещи Светланы Алексеевны шофером, и она знала, что парень он точный, исполнительный, непьющий и вежливый. Так же, как отметила теща, был Геннадий еще и в сексе крепким. Дочке не хотелось подкидывать что-то неопределенное. Светлана Алексеевна в этом смысле, как правило, проверяла всю свою обслугу: охранников и шоферов,— на мужскую крепость. Это было негласным условием работы. Так и характер сотрудника становился яснее, и вырабатывался как бы мотив личной преданности. Геннадий испытание прошел.

Когда-то, когда Светлана Алексеевна еще что-то, кроме счетов и договоров, читала, попалась ей на глаза книга про замечательную российскую императрицу Екатерину Великую. Этой модели Светлана Алексеевна и следовала. Надо, правда, сказать, что ее проходящие любимцы не нагличали, держались в тени, боялись своей патронши. Светлана Алексеевна старалась походить на великую императрицу и в этом. Но с Геннадием тем не менее, несмотря на всю ее опытность и знание жизни, Светлана Алексеевна ошиблась.

Геннадий родился и вырос на Украине, в Фастове, маленьком городе в полутора часах езды от Киева. Он отслужил в украинской армии и вернулся домой. В армии поздоровел, укрепил мускулы и лучше узнал себя. Он был младшим в роте, смугло-румяный, вечно краснеющий хлопец с огромными застенчивыми глазами, который вдобавок обладал отличным уставным почерком. Ротный старшина пристроил его писарем, и Геннадий жил на отшибе в каптерке. Иногда в каптерке же оставался ночевать и немолодой старшина. Старшина был ласковым, кормил писаря сгущенкой, и они заладили друг с другом. Понятно? В дальнейшем Геннадий о старшине Николае Николаевиче никогда плохо не вспоминал. Так уж сложилась жизнь. Геннадий считал, что случившееся — это пройденный этап, так сказать мужской специфический этап армейской службы, но пройденное зацепило.

После армии Геннадий сначала вернулся в Фастов. Пытался работать в охране, потом электромонтером, потом торговал у армянина в палатке, везде платили мало или совсем не платили. Родители тоже были согласны: езжай в Москву, ищи свое счастье.

В Москве у него было несколько связей, одна даже с солидным мужчиной, депутатом Госдумы. Удобно, надежно, экономически выгодно. Потом он устроился шофером к Светлане Алексеевне. Все шло хорошо, спокойно, размеренно. Геннадий и его сменщик Кирилл, тоже молодой парень, но молдаванин, делали всю работу по даче, возили по делам Светлану Алексеевну на шведской дорогой машине "сааб", иногда, по очереди, оставались у нее чинить проводку или просто что-то чинить. В этих случаях, лежа в постели со Светланой Алексеевной, закрыв глаза, Геннадий представлял себе что-нибудь другое. Оказалось, что и это препятствие в молодости преодолимо. Бизнес в стране делали все. Геннадий даже подумывал о том, чтобы скопить денег, баксов, которые хранил у друзей, и купить себе где-нибудь в Южном Бутове однокомнатную квартиру. Сложнее было с пропиской, но ведь можно было, в конце концов, как делали многие, фиктивно жениться. Геннадий даже узнал расценки. Но тут совершенно для себя внезапно он попал в аварию.