Путь мирного воина(Путь миролюбивого воина) - Дэн Миллмэн

Ошеломленный, я попятился назад. У меня не было объяснений моему дурацкому поведению в туалете.

Сократ распахнул дверь кабинки и расцвел в улыбке: «Ууух-тыыыы, можно схлопотать настоящий запор, когда тебя преследует молодой воин!». Его смех, раскатами, отражался от стен, я же покрывался краской смущения. Он сделал это снова! Я почти чувствовал, как удлиняются мои уши, превращаясь в ослиные. В моем теле перемешивались стыд и гнев.

Румянец буквально пылал на моем лице. Я посмотрел в зеркало и там, в своих волосах, увидал аккуратно завязанный желтый бантик. Картина начала восстанавливаться: улыбки и смех встречных людей, странный взгляд, которым меня одарил парень в уборной. Должно быть, Сократ завязал его у меня на голове, когда я вздремнул в кустах. Внезапно отяжелевший от усталости, я поплелся к двери.

За мгновение до того, как за мной захлопнулась дверь, я услышал слова Сократа, не без тени сочувствия в голосе: «Это просто для того, чтобы напомнить тебе, кто является учителем, а кто учеником».

В этот день я тренировался, подобно выпущенным из ада фуриям. Я ни с кем не разговаривал и, по счастью, никто не сказал мне ни слова. Я молча дал себе клятву, что я сделаю все от себя зависящее, чтобы Сократ признал меня воином.

Один из моих товарищей по команде остановил меня на выходе из зала и передал мне конверт. «Кто-то оставил это в тренерской. Оно адресовано тебе, Дэн. Твой поклонник, да?»

«Не знаю. Спасибо, Херб».

Я вышел на улицу и вскрыл конверт. На неразлинованом листке бумаги было написано: «Гнев сильнее, чем страх; сильнее, чем жалость. Твой дух крепнет. Ты готов принять меч. Сократ».

3. Тропинка к Свободе

На следующее утро Бухта наполнилась туманом, который закрыл солнце и сделал воздух холоднее. Я проснулся поздно, заварил себе чаю и съел яблоко.

Перед тем как приняться за повседневные дела, я решил расслабиться: достал свой переносной телевизор и насыпал в вазу печенья. Включив канал мыльных опер, я погрузился в мир чужих проблем. Загипнотизированный событиями на экране, я, в какой-то, момент потянулся за очередным печеньем и обнаружил, что ваза опустела. Разве я сам съел все это печенье?

Позже, этим же утром я сделал пробежку вокруг Поля Эдвардса. Там я повстречал Дуайта – сотрудника научной лаборатории Лоуренс, расположенной среди холмов Беркли. Мне пришлось переспросить его имя, потому что, в первый раз, я его услышал «не отчетливо»; еще одно доказательство моего вялого внимания и блуждающих мыслей. После нескольких кругов Дуайт отметил, каким безоблачно голубым было небо. Я настолько погрузился в свои мысли, что даже не замечал неба. Немного погодя, он направился в холмы: он бегал марафонские дистанции, а я вернулся домой, предаваясь размышлениям о своем уме, занятию, заранее обреченному на провал.

Я стал замечать, что в гимнастическом зале, я сохранял остроту внимания на каждом своем движении, но когда я прекращал напряженно двигаться, мои мысли снова заполоняли мое восприятие.

В тот вечер, я отправился на заправку пораньше, чтобы поприветствовать Сократа в начале его смены. К этому моменту я постарался забыть вчерашний инцидент в библиотеке, и был готов принять любое лекарство от моего гиперактивного ума, которое мог предложить для меня Сок.

Я ждал. Пришла полночь и, вскоре, пришел Сократ.

Стоило нам устроиться поудобнее, как я стал чихать и мне пришлось высморкаться. Я схватил легкую простуду. Сок поставил на плитку чайник, и я начал, как обычно, с вопроса.

«Сократ, каким образом я могу остановить свои мысли, свой ум, помимо развития чувства юмора?»

«Для начала тебе нужно понять, откуда берутся твои мысли, как они выходят на первый план. Например, сейчас ты простужен – это физиологический симптом, чтобы показать тебе, что твоему телу необходима перебалансировка, ему нужно восстановить связь с солнечным светом, свежим воздухом, простой пищей; словом, гармонизироваться с окружающим миром».

«Какое отношение сказанное имеет к моему уму?»

«Прямое. Беспорядочные мысли, которые тревожат и отвлекают тебя, тоже являются симптомами „дис-гармонии“ с окружающим миром. Когда ум противится жизни, возникают мысли. Когда происходит что-то, противоречащее какому-то верованию, в уме начинается суматоха. Мысль – это несознательная реакция на жизнь».

На заправку въехала машина с пожилой, строго одетой, семейной парой. Они сидели прямо, вытянувшись по струнке, на передних сидениях. «Пойдем со мной» – скомандовал Сок. Он снял ветровку и футболку, обнажая широкую грудь с красивыми рельефными мышцами под гладкой полупрозрачной кожей.

Он приблизился к шокированной парочке со стороны водителя: «Чем могу помочь, ребята?» Залить бензину, чтобы подпитать ваш дух? Может масла, чтобы смазать неровности вашего дня? Как насчет нового аккумулятора, чтобы дать новый заряд вашей жизни?» Он открыто подмигнул им и продолжал стоять на том же месте, улыбаясь, а в это время, машина уже стремительно уносилась, прочь от заправки.

Он почесал голову. «Может, они вспомнили, что оставили дома открытые краны?»

Мы отдыхали в офисе, потягивая чай, и Сократ объяснил свой урок. «Ты видел, как эти мужчина и женщина противились тому, что в их глазах было ненормальной ситуацией. Зажатые своими ценностями и страхами, они не научились иметь дела со спонтанностью, а я мог бы стать самым светлым событием их дня!

«Понимаешь, Дэн, когда ты сопротивляешься тому, что происходит, твой ум начинает свой бег; те самые мысли, которые жестоко бьют тебя, на самом деле, созданы тобой».

«А твой ум работает по-другому?»

«Мой ум подобен пруду без ряби. Напротив, твой ум полон волн, потому что ты чувствуешь себя обособленно и под угрозой незапланированных, нежеланных событий. Твой ум, словно пруд, в который кто-то швырнул огромный булыжник!»

Слушая его, я пристально смотрел на дно своей чашки с чаем, как вдруг я почувствовал прикосновение у себя за ушами. Внезапно, интенсивность моего внимания резко повысилась; глубже и глубже проникал мой взгляд; ниже и ниже…

Я оказался под водой. Это было просто смешно! Я, что, свалился в свою собственную чашку с чаем? У меня были плавники и жабры; прямо настоящая рыбка. Я вильнул хвостиком и устремился ко дну, где все было тихо и мирно.

Вдруг, громадный камень, словно взрыв, потряс гладкую поверхность. Взрывной волной меня отбросило назад. Мои плавники снова пришли в движение, в поисках убежища для меня. Я спрятался, пока все снова не успокоится. Со временем, я стал привыкать к маленьким камешкам, которые падали в воду и давали рябь. Камни побольше, по-прежнему, пугали меня.

Я снова лежал на диване, в мире звуков и сухости, глядя широко открытыми глазами на улыбку Сока.

«Сократ, это было невероятно!»

«Только избавь меня от еще одной рыбьей истории. Рад, что ты хорошо поплавал. Можно мне продолжить?» Он не стал ждать ответа.

«Ты оказался нервной рыбешкой, реагировавшей на каждое волнение. Тебе удалось привыкнуть к волнениям поменьше, но все равно, тыне смог постичь их причины. Теперь понятно», – продолжал он, – «что для рыбешки требуется волшебный всплеск осознанности, чтобы расширить свое видение за пределы воды, в которую она погружена, до источника зыби.

«Аналогичный всплеск осознанности потребуется от тебя. Когда ты увидишь источник ясно, ты поймешь, что волны твоего ума не имеют никакого отношения к тебе; ты просто будешь созерцать их, не привязываясь к ним, и тебе не нужно будет, поневоле, дергаться каждый раз, когда падает камешек. Ты станешь свободным от турбуленций этого мира, как только ты утихомиришь свои мысли. Помни: когда ты беспокоишься, отпусти свои мысли и займись своим умом!»

«Сократ, как?»

«Хороший вопрос!» – воскликнул он. «Как ты уже знаешь из опыта своей физической тренировки, гимнастические всплески, а равно и всплески сознания, не происходят просто так; они требуют времени и тренировки. А подготовкой прозрения к источнику твоих собственных волн является медитация».

Сделав это грандиозное заявление, он извинился и пошел в туалет. Теперь пришла моя очередь удивить его. Я крикнул с дивана так, чтобы он услышал через дверь туалета. «Я на шаг впереди тебя, Сократ. Я занимаюсь в группе медитации уже неделю. Меня посетила мысль самому заняться своим стариной-умом. Ты разве не заметил, насколько я стал спокойнее? Скажи, Сок, ты тоже занимаешься медитацией? Если нет, я могу показать тебе, чему я научился…»

Дверь в туалет с грохотом распахнулась, и прямо на меня кинулся Сократ, с боевым, леденящим душу кличем и со сверкающим самурайским мечом над головой! Прежде чем я мог пошевельнуться, меч рассек воздух и замер в дюйме от моей головы. Я посмотрел вверх на зависший надо мной меч, потом на Сократа. Он широко усмехался мне.