Однажды будет ветер - Диана Ибрагимова

От Клима ответа не было, и Рина перевела взгляд на часы.

«Наверное», – поколебался папа. Он был силен в искусстве, но не в науке.

«Права», – согласилась мама.

«Нет», – заявил Альберт, хотя и не знал правильного ответа – ему лишь бы что-нибудь вставить.

Натана Рина спрашивать постеснялась, потому что это явно был не вопрос жизни и смерти. Да и ей предстояли дела поважнее.

– Клим, ты видишь где-нибудь ветер?

– «Дзинь-дзинь».

И вдруг Рина охнула. Порыв прохладного бриза толкнул ее в спину – аж дух захватило – скользнул по рукам и взметнул волосы, а потом громадный каштан у обочины зашелестел. Его длинная тень плясала на дороге, и было видно, как трепещут листья и бьются оземь спелые плоды.

– Это Проводник! Это он!

Рина побежала за ним со всех ног, позабыв о больном колене, но ветер не стал с ней играть. Он замер на месте, креня ветви дерева на север, куда вела белая лента дороги.

– Доброе утро! – выпалила Рина, задыхаясь. – Мне нужно идти в Эрге, да?

И тут, словно ветер можно было отключить по щелчку пальцев, он исчез. Дерево стояло совершенно неподвижное. Ни один его листочек не дрожал, ни одно пятнышко тени не двигалось на земле. И только разбросанные всюду каштаны напоминали о том, что здесь побывал Проводник.

Рина торопливо расстегнула сумку и достала книгу.

– Дедушка Натан…

Он, видимо, ждал вопроса и не дал ей договорить.

«Отправляйся… за ним и… держись заданного направления… Когда ты дойдешь до нужного места, ветер появится снова и покажет, куда тебе надо свернуть».

Клим догнал Рину, пихнул ее в бок и подкрутил седло, сделав его пониже.

– Ни за что! – смутилась она. – Я тебе очень благодарна, но мое колено уже почти не болит. Я не могу на тебе ездить, это было бы очень грубо с моей стороны!

Рина так и представила, как Клим стоит на четвереньках, а она сидит у него на спине, восклицая: «Вперед, вперед, мой верный конь!». Выглядело нелепо до ужаса. Но Клим напирал, перегораживал ей дорогу, истерично звенел, и в конце концов Рина сдалась. Она убрала книгу в сумку, надела ее на спину как рюкзак и постаралась выбросить из головы образ Клима, стоящего на четвереньках. На самом деле его предложение было как никогда кстати. Дорога скоро пошла в гору, но крутить колеса совсем не пришлось – Клим справлялся с этим отлично, давая отдых больному колену.

«Может, этот ушиб тоже часть моего везения? – невольно задумалась Рина. – В этом должна быть какая-то логика. Может, если бы я не поранила коленку, бабушка не пожалела бы меня и не отпустила Клима со мной. Или он сам не захотел бы поехать».

Белые камни на дороге были подогнаны друг к другу ровно и плотно, поэтому велосипед совсем не трясло. В лицо дул легкий ветерок, пахнувший влажным сеном, и от него было даже прохладно, хотя солнце начинало припекать. Рина поставила ноги на раму, чтобы не мешать Климу, а сама принялась глазеть по сторонам. Когда-то вокруг Рыбоводья были поля хлеба и кукурузы, арбузные бахчи и виноградники, а теперь всюду, на сколько хватало взгляда, простирались заросшие сады и кладбища ветряных мельниц – главного символа королевства.

В свое время энергия ветра позволила инженерам создать мощные пилорамы, и наступил бум кораблестроения. Омытое морями с трех сторон, Хайзе стало править бал на большой воде. Здесь собирались торговцы со всего мира, и королевство процветало, поэтому никто из жителей даже не думал искать местечко получше в других краях. Но что будет с Хайзе теперь?

– Нас ждет голод, – мрачно сказала Рина. – А если мы начнем просить помощи у других государств, они поймут, что с нами случилось, и тогда тоже добра не жди. Надо запустить Ветродуй как можно раньше, иначе мы просто не выживем. Те, кто ведет хозяйство, еще смогут как-то себя прокормить, но в городах наверняка давно нет нормальной еды, а в селах почти все спят. Фрукты в садах сгниют к ноябрю. Ловить рыбу или охотиться на дичь мало кто из людей умеет, хоть ее и развелось полно.

Воображение у Рины было богатое, и она так явно представила тот день, когда люди выйдут из своих домов, что содрогнулась от мысли опоздать. Тогда все эти несчастные проснутся в холодных развалинах, не успев отремонтировать их до снега и запастись дровами и едой. И если какая-то страна решит напасть на Хайзе, ей ничего не будет стоить завоевать его. Потому что королевство уже прошло через самую разрушительную из войн. Оно вело битву со временем, а его еще никто не побеждал.

– Нет, зря я волнуюсь, – помотала головой Рина, когда груз тревоги стал неподъемным. – У короля было целых двести лет, чтобы все продумать. Он точно готов к любому раскладу. Иначе он бы написал, что у меня есть не три месяца, а гораздо меньше.

«Согласен», – звякнул Клим, но почему-то поехал быстрее.

Наверное, чтобы Рина крепче ухватилась за руль и перестала думать о плохом. Если так, то план удался. На спуске велосипед набрал такую скорость, что ветер, засвистевший в ушах, тут же выдул из головы все мрачные мысли.

– Давай помедленнее! – испугалась Рина. – А то мы так или корзину потеряем, или ты колесо себе проколешь. Мало ли, на что тут можно наехать.

До Эрге было километров сорок пути – на полумобиле всего ничего, а вот пешком далековато. Благодаря Климу они доехали всего за два часа, если, конечно, куранты на башне над городскими воротами работали правильно. Ринины часы показывали что угодно, кроме времени, но она засекла его по бабушкиному будильнику.

Эрге был старым городом с богатой историей и за свою жизнь успел побывать частью трех стран. Его возвели у основания Лод-горы, за рекой, через которую вел каменный мост. Лод-гора напоминала перевернутую лодку, поросшую мхом. Она была густо покрыта лесом, и лес этот за два века зеленой клешней захватил те места по бокам от Эрге, где раньше были поля. Гору венчала светло-голубая корона – похожий на замок дом мэра с частоколом высоких башен. Еще Рина узнала рыбный завод на окраине. Когда-то там разделывали акульи туши, закатывали в банки сардины, сельдь и икру, вялили рыбу в огромных печах. Клим рассказывал, что туда жители приморских деревень сдавали по дешевке улов, который не продали на рынке. Когда Рина видела этот завод в последний раз, он выпускал в небо густой темный дым, а